Авраам линкольн дом разделенный против самого себя не может стоять

Добавил пользователь Владимир З.
Обновлено: 04.10.2024

Дом разделённый

Группа людей, внутри которой зреет конфликт. Это приводит к тому, что перед лицом опасности персонажи вместо борьбы с этой самой опасностью истерят и паникуют или занимаются грызнёй со своими же. Таким ситуациям подвержены как маленькие сообщества, находящиеся в ограниченном пространстве во время нападения зомби/пришельцев/вампиров/оборотней, так и большие объединения (государства, например). Как несложно догадаться, конфликты вызваны различиями в характерах людей.

В случае угрозы мирового масштаба (типа зомби-апокалипсиса) троп может быть служить басней для оставшихся в живых персонажей и зрителей о том, что для выполнения цели важно засунуть гордость куда подальше, или о том, что из-за внутренних дрязг человечество местами даже хуже тех, с кем сражается. Троп также является хорошим способом продемонстрировать поведение персонажей в стрессовых ситуациях.

Иногда какой-либо персонаж может разжечь вражду в стане противника, играя на его внутренних противоречиях. Однако это работает редко, по крайней мере, в долгосрочной перспективе (но в краткосрочной перспективе это может получиться и часто получается).

Тропнеймер — речь Авраама Линкольна о невозможности одновременного существования рабства и свободного общества в США, произнесённая им в 1858 году в Капитолии штата Иллинойс. Название речи позаимствовано из Нового Завета (см. эпиграф).

Содержание

« . По ту сторону монитора (ну, по ту, что напротив меня) продолжаются яростно споры; я старался, всех ссорил два дня. »
— Разумеется
  • Никколо Макиавелли в «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия» считает, что данный троп — одно из достоинств республики, так как правильный лидер может, обращая распри себе на пользу, получить власть в нужное время.
  • Властелин Колец — конфликт эльфов и гномов только на руку Саурону. Даже Леголас с Гимли поначалу не ладят.
  • Стивен Кинг «Туман» — 80 людей, застрявших в супермаркете. Главной угрозой среди них является фанатичка миссис Кармоди, призывающая других совершить жертву для остановки чудовищ.
  • Аластер Рейнольдс, «Пространство Откровения»: почти все из экипажа звездолёта «Ностальгия по бесконечности» друг друга ненавидят. Единственными персонажами, кто хоть как-то уживаются, являются Хегази и Волева или Волева и Кхури.
  • «Разделитель» — жители убежища.
  • «Куб»: смертоносные ловушки Куба убивают только двоих человек из шести погибших.
  • «Зверь» — экипаж танка. Так, например, командир убивает своего афганского переводчика, подозревая его в предательстве, и привязывает к скале другого солдата, который угрожал рапортом.
  • «Пила»:
    • Игроки последней игры Конструктора в «Пиле 2».
    • Частичная субверсия в «Пиле 5». Конструктор специально сделал так, чтобы сотрудничество всех участников игры облегчило их страдания, но они не воспользовались этой возможностью.
    • Вавилон 5: Союз против Теней распался, стоило Шеридану умереть. Всё наладилось только тогда, когда его воскресили.
      • Одна серия показывает, что случается с Землёй через 500 лет. Сепаратисты пытаются развязать ядерную войну, чтобы победить лоялистов и выйти из Межзвёздного альянса. Результат — крах цивилизации, которую по-крохам собирают монахи в кельях с тайной помощью Рейнджеров.
      • Противостояние между кастами жрецов и воинов на Минбаре
      • «Аватар: Последний маг воздуха»: конфликт Тоф и остальной команды происходит как раз тогда, когда за ними гонятся на танке Азула и её боевые подруги.
      • My Little Pony: Friendship is Magic — в начале 2 сезона Дискорд разваливает единство главных героинь, и те, став противоположностями самих себя, начинают враждовать.
      • Вся Civil War — о конфликте в стане супергероев.
        • То же самое с «Injustice: Gods Among Us».
        • Gate: Jieitai Kanochi nite, Kaku Tatakaeri — Империя. Во 2 серии Император специально жертвует армией союзников, чтобы нейтрализовать угрозу с их стороны. Также для ослабления потенциальных мятежников использовалась тактика выжженной земли.
        • Girls und Panzer — старшая школа «BC Freedom». Представляет собой насильственно объединённые школы, символизирующие режим Виши («BC») и «Свободную Францию» (собственно «Freedom»). После речи Сидзуки в стиле «почему ты отстой» две враждующие стороны налаживают-таки взаимодействие.
          • В Das Finale они разделены просто по принципу снобы против жлобов. И на самом деле могут взаимодействовать, просто притворяются .
          • Сюда же можно отнести «Академию Берволл» которая буквально разделена стеной (аллюзия на Берлинскую Стену) с одной стороны которой относительно нормальные ученики, а с другой хулиганы. Танковая команда изначально тоже была разделена на два лагеря, лидеры которых вообще ничего не делали, кроме грызни между собой, а их подчиненные устраивали драки. Положение улучшилось только с приходом Эми Накасуга.
          • Mortal Kombat:
            • В сюжетном режиме Mortal Kombat 9 воины Земли часто вступают в споры и драки между собой, либо из-за недоразумений, либо из-за того, что они реально злятся друг на друга (конечно, это делается для того, чтобы у игрока было множество соперников).
            • Лорный сюжет вообще всей франшизы, в обоих таймлайнах — это почти постоянный бой за скамейку между «хорошими», а также междоусобицы и взаимные подсиживания «плохих». Иногда хорошие находят время немного повоевать и против плохих, а плохие — поотмахиваться от «хороших». Тема раскрыта и в телесериале-приквеле Mortal Kombat Conquest, правда, там чаще сцепляются между собой всё-таки плохие.
            • Что-то похожее творится в лорах большинства файтингов — там, где сюжет хоть немного прописан.
            • Ну и конечно же стоит упомянуть Убежище 34, чья оружейная была переполнена и не заперта. И если большие любители взрывчатки всё же смогли сравнительно мирно покинуть убежище (и позднее стали Бомбистами с авиабазы Неллис), то дальнейшие разлады в итоге привели к катастрофическим последствиям.
            • Со стороны Альянса же есть иного рода свойство — их (будущие) союзники перед лицом крупной опасности начинают внутренние межусобицы. Так было в Гилнеасе, где в условиях Катаклизма, эпидемии воргенов и наступления Отрекшихся местные лорды задумали рокош против короля Седогрива. Так было в альтернативном Дреноре, где в дренейском совете экзархов началась грызня, хотя Железная Орда уже нависала дамокловым мечом. И так было в Кул-Тирасе, где глава дома Эшвейн задумала захватить власть у дома Праудмуров, хотя два других дома уже и так исчезли чёрт знает куда, да ещё и на горизонте маячит масштабная война Орды и Альянса за азерит.
            • BattleTech: пять больших домов периодически сталкиваются между собой. Также под троп попадает дом Марика, в котором постоянно идут восстания и междоусобицы и который впоследствии распался на 4 фракции после Джихада. Также кланы, которые делятся на Крестоносцев и Хранителей, имеют разные взгляды на наследие Керенского.
            • Warhammer Fantasy Battles: такое иногда случается в Империи, когда Император умирает или уходит в отставку. После этого курфюрсты долго не могут решить, кто же будет следующим. Когда-то было время Трёх Императоров, когда три графа почти одновременно называли себя Императорами . Имперские провинции не начали воевать друг с другом, выясняя, кто из них троих законный, на это наложился конфликт сигмаритов с приверженцамми Ульрика и Таала, а потом к процессу подключились графы-вампиры Сильвании…так что аж до Великой Войны с Хаосом и Магнуса Праведного Империя пребывала в нестабильном состоянии.
              • А в перезапуске Age of Sigmar так случилось при первом вторжении Хаоса — тогда от Альянса Порядка бога Сигмара откололся Альянс Смерти Нагаша (а Альянс Разрушения Горкаморки откололся ещё раньше).
              • А. Городницкий, «Как странно Землю создал Бог…»:

              Как странно землю создал Бог, Связав беду и счастье. Наш дом разбил он поперёк На две неравных части.

              «Дом разделенный»

              В 1858 году Республиканская партия выдвинула Авраама Линкольна на выборы в Сенат против демократа Стивена Дугласа. Ключевой темой их дебатов стало рабство. Хотя Линкольн и проиграл те выборы, о его речи «Дом разделенный» узнала вся страна. Главный тезис выступления гласил, что в США не могут одновременно сосуществовать рабство и свободное общество, и американцам придется выбирать одно или другое. Фраза «Дом, разделившийся сам в себе, не устоит» – отсылка Линкольна к Евангелию от Матфея.

              Господин председательствующий, уважаемое собрание

              Если бы мы сначала узнали, где находимся и куда стремимся, то могли бы решить, что делать и как этого достичь. Наступил уже пятый год с тех пор, как мы услышали обещания проводить политику запрета пропаганды рабства. Но в свете этой политики подобная пропаганда не только не прекратилась, но постоянно становилась всё слышнее. По моему мнению, ей не будет положен конец до тех пор, пока мы не признаем существование кризиса и не преодолеем его. «Дом, разделившийся сам в себе, не устоит». Так и наше государство не сможет постоянно быть наполовину рабовладельческим, наполовину свободным. Я не жду того, что Союз будет распущен, и не жду того, что дом падёт, но чего я действительно жду так это того, что дом прекратит быть разделённым. Он станет либо единым, либо совсем другим. Или противники рабства прекратят его дальнейшее распространение и сделают так, что общественное мнение уверится в том, что рабство находится в процессе окончательного исчезновения; или же его защитники добьются того, что оно станет абсолютно законным во всех штатах, как старых, так и новых, как на Севере, так и на Юге.

              Имеются ли у нас предпосылки для последнего варианта развития?

              Пусть каждый, кто в этом сомневается, имеет в виду, что теперь у нас для того есть вполне законные основания, своеобразный механизм, шестерёнками в котором являются акт Канзас-Небраска и решение по делу Дреда Скотта. Пусть теперь он узнает, как были изготовлены эти шестерёнки, и как мастерски они были сделаны; с самого начала проследит историю их создания и увидит свидетельства сговора их создателей.

              Когда наступил новый, 1854 год, в большей части штатов рабство было запрещено в соответствии с конституциями штатов, а на большей части национальной территории — в соответствии с запрещением Конгресса. Но спустя четыре дня началась борьба, которая закончилась аннулированием того, что было запрещено Конгрессом. Тем самым вся национальная территория была открыта для рабства, а мы получили первую отправную точку.

              Но Конгресс только принимает законы. Для того чтобы закрепить полученный результат и надеяться на большее, нужно было добиться от людей одобрения, реального или подразумевающегося.

              И вот для этого был привлечён известный аргумент «поселенческого суверенитета» иначе называемого «священным правом самоуправления». Этот аргумент, являющийся единственным законным основанием любого правительства, был настолько извращён, что стал сводиться только к следующему высказыванию: «Если один человек захочет поработить другого, то никому третьему не будет позволено возразить». Вот как это выражено в акте Канзас-Небраска:

              Истинным намерением и назначением этого акта является не узаконивание или запрещение рабства на территориях и штатах, а только закрепление полного исвободного права их жителей формировать и управлять внутренними учреждениями так, как они посчитают нужным, опираясь исключительно на Конституцию Соединенных Штатов.

              Пока акт Канзас-Небраска обсуждался в Конгрессе, было принято судебное решение по вопросу о свободе негра, владелец которого по собственной воле сначала переехал в свободный штат, а затем перебрался на территорию, закрытую для рабства решением Конгресса. Раб долгое время проживал на этих территориях, и решением окружного суда Миссури ему была дарована свобода. Акт Канзас-Небраска и судебное решение появились одновременно в мае 1854 года. Имя негра было Дред Скотт, и теперь оно стало названием того судебного решения. Перед тогдашними президентскими выборами судебное решение попало в Верховный Суд, но его рассмотрение было отложено до окончания выборов. Незадолго до выборов, сенатор Трумболл, выступая в Сенате, спросил у главного защитника акта Канзас-Небраска, могут ли жители территории конституционно запретить рабство. Ответом ему было: «Задайте этот вопрос Верховному Суду».

              Состоялись выборы. Победил господин Бьюкенен, и решение Суда стало очевидным. Вот вторая отправная точка. Но поддержка нового президента была не абсолютна, всего 400 000 голосов. Уходящий президент в своем последнем ежегодном послании Конгрессу, настолько выразительно, насколько возможно, одобрил народный выбор. Верховный Суд встретился снова, и тут его решением стало заявление о необходимости пересмотра дела.

              Уже состоялась президентская инаугурация, а решения всё не было. В своей инаугурационной речи вступающий президент пылко призвал людей соблюдать предстоящее решение, независимо от того, каким оно будет. Через несколько дней мы получили решение.

              Предполагаемый автор акта Канзас-Небраска при первой же возможности выступает с полной поддержкой решения по делу Дреда Скотта и с резким осуждением оппозиции ему. Новый президент также пользуется историей с письмом Силлмана, чтобы призвать к поддержке и соблюдению этого решения, и выразить своё удивление тем, что некоторые находят забавным существование различных взглядов!

              Между президентом и автором акта Канзас-Небраска возник большой спор по простому вопросу — справедливо ли была принята народом Канзаса Лекомптонская конституция; в этом споре последний объявил, что все, чего он добивается- право народа на честное голосование, и его ни мало не волнует вопрос, будет ли рабство там законодательно сохранено, или запрещено.

              Мне не понятны его заявления о безразличии к судьбе рабства, ведь этот вопрос входит в то определение политики, которое он внушил общественному мнению, в тот принцип, который он, по его собственным утверждениям, выстрадал и готов биться за него до конца. Он может цепляться за это принцип. Если он чувствует себя его родителем, то пусть он его и защищает. Этот принцип — то немногое, что осталось от его оригинала акта Канзас-Небраска.

              В решении по вопросу Дреда Скотта «поселенческий суверенитет» был использован как временные подмостки, его использовали подобно руде на заводе, выкинув наружу, когда изъяли всё полезное; он помог выиграть выборы, и был развеян по ветру. Его использовали в борьбе с республиканцами, защищавшими Лекомптонскую конституцию, в которой не было ни слова об акте Канзас-Небраска. Главным в этой борьбе была защита права людей написать свою собственную конституцию — право, которое республиканцы никогда не оспаривали.

              Несколько пунктов решения по делу Дреда Скотта, в содействии с «политикой безразличия» сенатора Дугласа составляют те самые шестерёнки в механизме расширения рабства. Это третья отправная точка. Вот эти шестерёнки:

              Во-первых, никакой чернокожий раб, импортированный из Африки, и ни один его потомок никогда не может стать гражданином любого штата, как это понимается в Конституции Соединенных Штатов. Это сделано, чтобы вывести негра, во всех возможных случаях, из-под действия того положения Конституции Соединенных Штатов, которое объявляет, что «граждане каждого штата будут иметь право на все привилегии и личную неприкосновенность граждан в других штатах».

              Во-вторых, ни «положения Конституции Соединенных Штатов», ни Конгресс, ни территориальный законодательный орган не могут запретить рабство на любой территории Соединенных Штатов. Это сделано, чтобы частные рабовладельцы могли привозить рабов на территорию, без опасности потерять эту свою собственность, и таким образом увеличить возможность сохранения этого учреждения в неприкосновенности.

              В-третьих, суды Соединенных Штатов не будут решать вопросы о свободе негра, проживавшего с владельцем в свободном штате. Решение этого вопроса отдано судам рабовладельческих штатов, которые могут вернуть негра его хозяину. Это решение не вступает в силу немедленно, но только, если на то есть согласие хозяина и одобрение народа, выраженное голосованием. Из этого можно сделать логическое заключение, что в свободном штате Иллинойс, хозяин Дреда Скотта на вполне законных основаниях мог сделать с ним, то, что он сделал. Точно так же, в этом, или любом другом свободном штате, могут поступить и другие владельцы, хоть с одним, хоть с 1000 рабов.

              В дополнение к этим шестерёнкам и работающий с ними в тесном контакте, существует акт Канзас-Небраска, или то, что от него осталось, делающий общественное мнение, (по крайней мере, северное общественное мнение), безразличным к вопросу о существовании рабства. Этим актом показано, где мы находимся и куда мы движемся.

              Уделим ещё немного внимания последнему документу, и восстановим в голове ту вереницу исторических фактов, о которых я говорил. Некоторые моменты теперь не будут казаться такими непонятными и таинственными, какими они были в начале. Заявлено, что люди должны оставаться «совершенно свободными» и «подвластным только Конституции». Тогда не было понятно, какое отношение к этому имеет Конституция. Теперь же достаточно ясно, что это была подготовленная почва для решения по делу Дреда Скотта, которое потом может обернуться заявлением, что самая лучшая свобода для людей — это не иметь никакой свободы вообще.

              Почему была провалена поправка, которая закрепляла право народа? Теперь же достаточно явно, что её принятие испортило бы почву для решения по делу Дреда Скотта. Почему было поддержано решение Суда? Почему личное мнение сенатора не было выражено до окончания президентских выборов? Ясно, что если бы он выступил раньше, был бы испорчен аргумент о «совершенной свободе», на котором была построена президентская кампания. Почему уходящий президент одобрил результаты выборов? Из-за чего была задержка при пересмотре дела? Всё это напоминает ситуацию, когда всадник, перед тем как сесть на лошадь, ласкает её потому, что боится, что она его сбросит. Чем можно объяснить столь поспешное одобрение президентом и другими судебного решения?

              Мы не можем точно утверждать, что все эти действия — результат предварительной договоренности. Но когда мы видим много разных досок, которые, как мы знаем, были распилены из деревьев разных пород, изготовлены в разных местах и разными рабочими — в нашем случае Стивеном, Франклином, Роджером, и Джеймсом, — и вот, когда мы видим, что из этих досок получаются ровные стены, доски идеально подходят друг к другу, все шипы и пазы совпадают, соблюдены все размеры и пропорции, когда каждая доска встаёт на своё место без какой-либо подготовки, или эти доски взаимозаменяемы, — то нам трудно поверить, что Стивен, Франклин, Роджер и Джеймс не понимали друг друга с самого начала, и не работали по общему плану ещё до того, как был забит первый гвоздь.

              16 июня 1858 года

              Оригинал: «A House Divided»: Speech at Springfield, Illinois, July 16, 1858 // Collected Works of Abraham Lincoln. Volume 2. — P. 462−469.
              Перевод: Северная Америка. Век девятнадцатый

              2. Дом разделенный

              Избрание Линкольна оказалось сигналом. Атлантская газета «Конфедерэйси» выразила мысли тех, кто хотел решить спор силой: «Пусть будет, что будет — может быть, река Потомак станет красной от крови, а Пенсильвания-авеню покроется изувеченными телами на десять саженей в высоту, пусть с лица американского континента будут сметены последние остатки свободы, но юг никогда не согласится на такое унижение и такой позор, как торжественный ввод Авраама Линкольна в должность президента». В этом заявлении была отчасти бравада, а отчасти и выражение надежды и решимости.

              Не менее фейерверочным было выступление Уэнделла Филлипса в Бостоне. Он говорил от имени группы аболиционистов: «Пусть юг уходит под звуки труб, с развевающимися знаменами, мы с радостью напутствуем уходящего гостя… Привет разделению. Пусть у нас будут только торговые связи, как со всеми другими странами».

              Палата представителей Южной Каролины приняла решение завербовать и экипировать 10 тысяч солдат; Джорджия вотировала 1 миллион долларов, а Луизиана — полмиллиона на оружие и вербовку солдат. Роберт Тумбе сказал: «Известно, что вы хотите признать незаконным имущество нашего народа стоимостью в 4 миллиарда долларов… Разве это не повод для войны?»

              В почте, приходившей на имя Линкольна, были и письма, в которых его обзывали человекоподобной обезьяной, принесшей стране большое горе, фигляром и монстром, идиотом и выкидышем; писавшие выражали надежду, что его выпорют, сожгут, повесят, подвергнут пытке. Разные «братства, связанные клятвой», присылали рисунки виселиц и кинжалов. Однажды миссис Линкольн распаковала холст, на котором был нарисован ее муж с веревкой на шее, с кандалами на ногах, весь вывалянный в смоле и перьях.

              В Чикаго согласно письменной договоренности Линкольн встретился с будущим вице-президентом Гамлиным, а затем с Джошуа Спидом. Линкольн хотел при предстоящем назначении должностных лиц поровну распределить места между вигами, с одной стороны, и демократами, ставшими республиканцами, — с другой. Он доверил Гамлину определить кандидатуру морского министерства, выбрав одного из трех человек, которые нравились Линкольну. Гамлин остановился на демократе Гидеоне Уэллесе, редакторе из Хартфорда. Министром иностранных дел они оба решили назначить Сьюарда, но все же надо было посоветоваться с Джоном Трамбулом: Джон не очень этого жаждал, но согласился. Сьюард притворился, что ему нужно серьезно подумать, после чего дал свое согласие.

              С Джошуа Спидом Линкольн беседовал о видах на урожай в Кентукки, о возможных назначениях и как бы случайно спросил, как у него обстоит дело с деньгами, какие виды на доходы, на заработки. Спид мгновенно ответил, что он знает, зачем Линкольн задает такие вопросы. Ему, Спиду, не нужна ни одна должность из всех тех, что Линкольн может ему предложить. Они оба остались довольны друг другом.

              Каждый Лень поезда привозили в Спрингфилд сотни пассажиров, желавших увидеть нового президента. Одни, сияя от удовольствия, просто хотели взглянуть на него, пожелать ему долгой жизни и успеха. Другие тоже сияли и повторяли: «Как мы рады, что вступили в республиканскую партию», но они подчеркивали, что выдвинули его кандидатом, выбрали президентом, и интересовались должностями почтовых чиновников, сборщиков налогов, местами секретарей. Они его изводили. Они жаждали народных денег, легкой работы, теплых местечек. Это. были герои, предпочитавшие не работать, а полеживать в гамаках. Они измучили Линкольна больше, нежели признаки надвигавшейся войны.

              Они изучили его привычки, устраивали засады, втискивались в дом и требовали, чтобы он их не забыл.

              Сильная духом, черноглазая Ханна Армстронг приехала в гости к Линкольну. Линкольн сжал обе ее руки. Они беседовали: это был домашний, согревающий сердце разговор. Он держал руки, которые сделали столько добра ему. На прощанье она сказала: «Эйби, они тебя убьют». — «Ханна, если они меня убьют, что ж… двум смертям не бывать…»

              По приглашению Линкольна приехал седобородый судья Эдвард Бэйтс и принял предложение стать генеральным прокурором США. Последовал комментарий журналистов: «Хороша древность». Линкольн выполнил обещание, данное на съезде, и назначил Калеба Б. Смита министром внутренних дел. Смит был из тех политических деятелей, которые за услуги требовали награды. Его назначение успокоило группы из Индианы и Иллинойса. Норман Б. Джад, председатель партийной организации штата, хотел получить какую-нибудь должность в кабинете министров, но ничего не смог добиться — миссис Линкольн и судья Дэвис очень возражали против назначения Джада.

              Торлоу Уид узнал от Свэтта, что Линкольн хочет посоветоваться с ним о составе кабинета министров. Когда Уид приехал, Линкольн забросал его вопросами: годится ли Бэйтс из Миссури в генеральные прокуроры? Знает ли Торлоу, что видные республиканцы телеграфно возражают против назначения нью-йоркского лидера Сьюарда на любую должность?

              Линкольну было известно, что Уид связан с могущественным А. Т. Стюартом — крупнейшим нью-йоркским коммерсантом, и Огастом Белмонтом, нью-йоркским представителем Ротшильдов — международных банкиров. Белмонт и сам был крупнейшим капиталистом, которому юг должен был 200 миллионов долларов.

              Приглашен был и Саймон П. Чэйз, недавно избранный сенатором США от Огайо. Линкольн сказал ему, что он «не совсем готов» назначить Чэйза министром финансов, но в случае, если он решится, примет ли Чэйз это назначение? Чэйз сказал, что не может обещать ничего определенного. Ему нужно подумать. Он попрощался и… обошел многих своих друзей, чтобы они нажали на Линкольна и убедили его дать назначение Чэйзу.

              Саймон Камерон получил письменное предложение Линкольна стать министром финансов или военным министром. Враги Камерона представили Линкольну доказательства, характеризовавшие Камерона как «само воплощение коррупции», они утверждали, что его состояние «приобретено средствами, недостойными человека чести». Линкольн снова написал Камерону: обстоятельства изменились, войти в кабинет он не может; не опубликует ли Камерон письмо с отказом от назначения?

              Камерон в ответ прислал пачку рекомендаций, количественно превысившую чернившие его письма в соотношении три к одному. Линкольн снова письменно сообщил Камерону, что назначение представителя Пенсильвании в кабинет будет произведено лишь после консультации с ним.

              Дон Пайат, журналист из Огайо, вернувшись из Спрингфилда, сообщил: «Линкольн сказал нам, что он чувствует себя как землемер в лесных дебрях Запада: нарезая участок, он вынужден быть начеку — не. целится ли в него индеец с винтовкой в руках».

              «Сопротивление Линкольну угодно богу». Эти слова сверкали на знамени, развернутом на массовом митинге в Алабаме. Один из ораторов клялся, что, если понадобится, войска южан пройдут к дверям Капитолия «через горы изуродованных тел».

              Вопреки обещанию, что Южная Каролина подождет до окончания срока президентства Бьюкенена, Роберт-Барнуэл Рэт и его сподвижники организовали драматическое событие, приведшее к отделению юга от Союза. Рэт шесть раз был конгрессменом США, один раз сенатором, состоял редактором чарлстонского «Меркюри», был адвокатом и церковником, отцом 12 детей. Рэт лелеял одну жизненную мечту: добиться отделения юга, завоевать для него независимость, создать на фундаменте рабовладельчества конфедерацию и восстановить запрещенную США торговлю рабами, привезенными из Африки. Рэт организовал «комитеты бдительных» и при их помощи добился от членов палаты представителей обещания, что они поддержат предложение об отделении юга. Он написал декрет о выходе из Союза, и 16 декабря 1860 года на тайном заседании съезда в чарлстонском Сэйнт-Эндрюс-Холле 169 делегатов в течение 45 минут без прений утвердили этот декрет. Когда новый государственный флаг был утвержден, ужасный рев потряс здание, на всей территории южных штатов горели костры, пылали факелы, звенели колокола, гремели салюты из дробовиков, маршировали демонстранты, раздавались ликующие крики. Один за другим еще шесть хлопковых штатов крайнего юга присоединились к Южной Каролине.

              Сенаторы и депутаты с юга хмуро и зло прощались с конгрессом; начальники почтовых контор, судьи, окружные прокуроры, таможенники сотнями присылали в Вашингтон заявления об отставке; из 1 108 офицеров регулярной армии 387 готовились подать в отставку, многие из них уже записались в вооруженные силы конфедерации. Монетный двор в Новом Орлеане и два других меньших монетных двора были захвачены конфедеративными штатами, так же как и почтовые конторы и таможни. Губернаторы отложившихся штатов послали войска и захватили форты США общей стоимостью в 6 миллионов долларов.

              В Чикаго проходили учения вновь созданные северянами батальоны артиллерии. В Южной Каролине, в Чарлстоне, тысяча негров возводила новые фортификации. В Иллинойсе губернатор Ейтс сообщил палате представителей, что, «по подсчетам, в штате имеется 400 тысяч граждан, способных носить оружие». Пенсильванское законодательное собрание заявило, что штат предлагает собрать 5 миллионов долларов и мобилизовать 100 тысяч солдат.

              Одна нью-йоркская газета сделала подборку новостей со всех концов страны и поместила их под заголовком: «Революция». Потребовалось девять столбцов, чтобы перечислить декларации всех совещаний южан, все заявления об отставке офицеров из армии, флота и военных академий. «Нью-Йорк геральд», имевшая тираж в 77 тысяч экземпляров, писала в передовице: «Если Линкольн будет проводить свою политику… то он рухнет в могилу бесчестия под ударом, быть может, убийцы и оставит о себе память человека, более презренного, чем предатель Каталина».

              Линкольну предстояло решить: стоит ли ценою больших жертв отбивать захваченные южанами форты? Он написал в Вашингтон Трамбулу, Уошбэрну и другим, что они ни в коем случае не должны допускать дальнейшего распространения рабства. «В этом вопросе держитесь крепко, как стальная цепь». Он предупреждал: «Наступил критический момент, и лучше решать сейчас, чем когда-либо потом». В личных беседах Линкольн сказал друзьям, что форты придется отбивать, но от публичных высказываний по этому вопросу он воздерживался.

              В Белом доме Бьюкенен деликатно сказал: «Избрание любого гражданина в президенты не является достаточной причиной для расторжения Союза». Он доказывал, что южные штаты не имеют права выйти из Союза, точно так же как федеральное правительство не имеет права применить силу, чтобы предотвратить отделение.

              В залах конгресса представители народа рычали друг на друга, как собаки. Радикал-аболиционист Бэн Уэйд из Огайо прятал у себя в столе обрез-дробовик. Том Корвин был не менее решителен: «Пусть наша плодородная земля будет поражена и превратится в бесплодную пыль, пусть на время небеса станут медными и бог отвратит свой слух от наших молитв, пусть голод своими холодными, костлявыми пальцами схватит за горло наших жен и детей… но мы не нарушим данные нами обещания…»

              Только глухие не слышали о компромиссе, предложенном той зимой Критенденом: вся территория к северу от южной пограничной линии штата Миссури до самого Тихого океана должна быть свободной навеки, а вся территория к югу от этой границы должна остаться навсегда рабовладельческой. Правительство США должно выплатить рабовладельцам Юга все убытки, связанные с потерей рабов в результате действий толпы или вследствие судебных решений на Севере. Критенден торговался с южными штатами, предлагал им поблажки в надежде, что они останутся в федерации. Кто решился бы обвинить старика Критендена из Кентукки за этот план, выношенный его разумом и сердцем? Из двух его силачей-сыновей один стоял за сохранение Союза и конституции, а другой отстаивал отделение от Союза и конфедерацию. Отец проливал слезы над семьей разделенной.

              Этот компромисс нашел поддержку у Дугласа, Эдварда Бейкера, Эдварда Эверета, Торлоу Уида, Огаста Белмонта, Сайруса Маккормика, у многих влиятельных газет, включая нью-йоркскую «Геральд», и у таких верных защитников мира, как Том Корвин. Сенат получал грудами и тюками петиции. Однако и силы, выступавшие против компромисса, тоже не дремали. За каждым событием, подготовлявшим мирное решение, следовало другое, отменявшее его.

              Оставалось несколько дней до ввода нового президента в должность. В Вашингтон полетели письма, предупреждавшие Линкольна, что он будет убит по дороге в столицу.

              Делегаты от Монтгомери и Алабамы учредили 4 февраля временное правительство, названное Конфедерацией американских штатов. Президентом избрали Джефферсона Дэвиса из Миссисипи, вице-президентом Александра Стифенса из Джорджии. На места власть имущих не попали ни Йенси, ни Рэт. Йенси и другие экстремисты хотели бы видеть Рэта президентом, но к руководству пришли умеренные элементы, люди, которые предпочитали выждать, вступить в переговоры, с тем чтобы предъявить свои требования. Во вновь принятой конституции они ударили по Рэту, Йенси и другим работорговцам, они все-таки стремились к тому, чтобы не ссориться с севером, навеки запретив специальным параграфом торговлю рабами, вновь привозимыми из Африки.

              Северная Каролина и Арканзас присоединились к конфедерации. В Теннесси за отделение голосовало 105 тысяч против 47 тысяч, а в Виргинии из общего количества в 103 тысячи голосовавших 3:1 голосовали за вхождение «штата — родины президентов» в конфедерацию.

              ДОМ РАЗДЕЛЕННЫЙ

              ДОМ РАЗДЕЛЕННЫЙ Эпизод с бамперами выявил очень много в отношении того, как Джордж и я вели себя друг с другом - чаще всего без прямого общения и обычно через посредников. Мы избегали открытой конфронтации, насколько это было возможно.В тех случаях, когда Джордж блокировал

              Разделенная речь


              Дом разделенной речью является речь дается от Авраама Линкольна 16 июня 1858 года на Капитолии старого штата в Спрингфилд, штат Иллинойс . Это было начало в республиканской партии избирательной кампании в американском штате Иллинойс для Сената Соединенных Штатов выборов , которые состоялись 2 ноября 1858 года . Линкольн предупредил в своей речи против разделения нации и распространения рабства на территориях и штатах, где это было незаконно, таких как Иллинойс. Линкольн потерпел поражение от своего соперника на выборах, но эта речь сделала его известным по всей США и позволила ему баллотироваться в президенты два года спустя. Это считается одной из величайших речей в истории Америки.

              Содержание

              предыстория

              Раб вопрос

              В годы, предшествовавшие началу гражданской войны , проблема рабов была главной внутриполитической проблемой в Соединенных Штатах . Хотя в 1820 году в Миссури был Компромисс , согласно которому относительно далеко идущие к северу люди согласились на то, чтобы штат Миссури был рабовладельческим штатом, принятым в Союз, но все районы территории Луизианы к северу от 36 ° 30 'северной широты должны были быть свободными от рабов. должен. Этот компромисс был отменен Законом Канзаса-Небраски , законом, принятым Конгрессом Соединенных Штатов в мае 1854 года по инициативе сенатора- демократа Стивена А. Дугласа . После этого следует оставить суверенитету народов отдельных штатов и территорий, хотят они допустить рабство или нет. Закон был на самом деле предназначены только для получения в южные штаты , чтобы утвердить на железнодорожную линию из Иллинойса в Калифорнии , но в последующие годы это привело к гражданской войне, как беспорядки в крае Канзас , который был к северу от компромиссного линии, вошедшей в историю , как кровотечение Канзас .

              В 1857 году Учредительное собрание Канзаса представило конституцию Лекомптона , названную в честь места, где она была сформирована, - проект конституции, разрешавший рабство. Поскольку на последующем плебисците можно было проголосовать только за то, можно ли ввозить больше рабов в Канзас, Фри Сойлерс и другие противники рабства бойкотировали его . Поэтому Конституция Канзаса была одобрена и принята президентом-демократом Джеймсом Бьюкененом . Его друг по партии Дуглас, который утверждал, что ему безразлично, каковы результаты голосов, которые он отстаивал по рабству, увидел, что принцип народного суверенитета нарушается выбранной процедурой, и организовал большинство в Конгрессе против конституции Лекомптона , в которой, кроме Демократы также встретились с депутатами от вигов и республиканцев, которые были сформированы только четырьмя годами ранее. В результате поползли слухи, что Дуглас может расстаться с демократами и, возможно, даже присоединиться к республиканцам.

              То же году Верховный суд правящей в Дред Скотт против. Сэндфорд вызвал переполох. Дред Скотт был афроамериканским рабом, который подал в суд на освобождение после того, как его владелец отвез его в Иллинойс и Висконсин, где рабства не существовало. Верховный суд под председательством Роджера Б. Тэни закрыл дело 6 марта 1857 года семью голосами против двух, поскольку в Конституции Соединенных Штатов закреплены основные права звонить, включая право обращения в суд, на афроамериканцев это не распространяется. В то же время Тэйни заявил, что Конгресс вообще не компетентен принимать решения о рабстве на территориях: Компромисс штата Миссури был неконституционным.

              Карьера Линкольна

              Авраам Линкольн, юрист и политик из Спрингфилда, штат Иллинойс, был умеренным противником рабства. Хотя он был категорически против его расширения на новые штаты и территории, он не принимал аргументов аболиционистов, которые хотели отменить их немедленно. Поэтому он высказался за сохранение Закона о беглых рабах, принятого в 1850 году , который обязывал государства, не работающие в рабстве, выдавать беглых рабов. В 1854 году Линкольн, избранный в виги , ушел в отставку со своего места в Палате представителей Соединенных Штатов , в которую он был избран в 1846 году, и баллотировался в Сенат, но не был избран. В 1856 году он вступил в Республиканскую партию. 16 июня 1858 года он был единогласно избран кандидатом на предстоящих выборах в Сенат примерно 1000 делегатами съезда республиканцев штата Иллинойс. Предыдущим держателем мандата и, следовательно, соперником Линкольна был Стивен Дуглас. Вечером того же дня Линкольн выступил перед делегатами с речью продолжительностью около получаса, которая вошла в историю как речь о разделении на дома. В отличие от других своих выступлений, которые он импровизировал на основе нескольких заметок, Линкольн тщательно сформулировал эту речь за несколько недель до этого и передал ее своему партнеру по юридической фирме Уильяму Херндону, который нашел ее слишком радикальной. Линкольн не хотел ничего менять, поэтому запомнил их, чтобы говорить без рукописи.

              содержание

              Линкольн начал свою речь со знакомой фразы, которую использовал сенатор Дэниел Вебстер из Массачусетса во время кризиса обнуления 1830 года : знание того, где вы стоите и куда вы идете, поможет вам решить, что делать и как. Несмотря на то, что с 1854 года (года принятия Закона Канзас-Небраска) были предприняты усилия, чтобы положить конец агитации за рабство, она продолжает расти. Это закончится только кризисом , в древнем смысле этого слова, ситуацией принятия решений. При этом он пришел к часто цитируемой формулировке, которая должна дать название речи:

              «Ни один дом, который разделен сам по себе, не устоит. Я считаю, что это правительство не сможет выжить в долгосрочной перспективе, если будет наполовину за рабство, наполовину за свободу. Я не ожидаю распада Союза; Я не ожидаю, что дом рухнет, но я надеюсь, что он перестанет делиться. Это будет либо полностью одно, либо полностью другое ».

              Метафора разделенного дом упоминается в Новом Завете : Согласно Мк 3,25 Luth и Mt 12,25 Luth , Иисус из Назарета защищала себя после изгнания нечистой силы против подозрений , что он сам был в союзе с дьяволом : «Как он может? Сатана изгнал сатану? Если империя разделена, она не выдержит ». Линкольн несколько раз использовал эту метафору в своих выступлениях, в первый раз в 1843 году, когда дело дошло до единства внутри партии вигов.

              В продолжение выступления Линкольн предсказал, что либо противники распространения рабства победят, успокаивая общественность мыслью, что со временем оно будет отменено, либо его сторонники. Поэтому он не высказался за отмену рабства, а только за сдерживание его дальнейшего распространения. Тем не менее он увидел тенденцию к расширению, поскольку с решением Дреда Скотта, Законом Канзас-Небраска и инаугурацией Бьюкенена была создана юридическая «машина», согласно которой в будущем никому не должно быть позволено возражать, если кто-то решит поработить кого-то другого. Хотя у него не было доказательств этого, он нашел причины для правдоподобия в другом лингвистическом образе: он представил фахверковое здание , компоненты которого были внесены в разное время, например, «Стивеном, Франклином, Роджером и Джеймсом», и были идеально согласованы и согласованы:

              «В этом случае для нас невозможно не предположить, что Стивен, Франклин, Роджер и Джеймс понимали друг друга с самого начала и что у всех у них был общий план или план до начала работы».

              Под четырьмя именами Линкольн имел в виду четырех участников заговора, в которых он хотел убедить свою аудиторию: своего оппонента Стивена Дугласа, бывшего президента Франклина Пирса , судью Верховного суда Роджера Тейни и президента Джеймса Бьюкенена - всех членов Демократической партии. Таким образом, они собрались вместе, чтобы использовать упомянутые меры, время которых, как подробно объяснил Линкольн, было точно согласовано, для подготовки и обеспечения соблюдения юридического заключения, согласно которому Конституция США не позволяет никакому штату запрещать рабство в пределах своих границ:

              «Нравится нам это или нет, но такое решение, скорее всего, придет и скоро постигнет нас, если только власть нынешней политической династии не будет противостоять и свергнута. Мы ложимся и красиво мечтаем, что люди Миссури находятся на грани освобождения своего штата, и мы просыпаемся к реальности, а Верховный суд вместо этого превратил Иллинойс в рабский штат ».

              Эта «династия», под которой Линкольн имел в виду Демократическую партию, за которую Стивен Дуглас заседал в Сенате как представитель Иллинойса, должна быть свергнута. Даже после ссоры с президентом, которую Линкольн назвал «небольшой ссорой», Дуглас не был подходящим союзником: хотя он превосходил всех республиканцев по важности и влиянию, но - и здесь Линкольн снова процитировал Библию - «живая собака». лучше мертвого льва »( Ко 9,4 Лют ). Дуглас если не мертв, то беззубый и заключенный в тюрьму, и, основываясь на своих предыдущих аргументах, он не мог противостоять распространению рабства. В этом контексте Линкольн даже обвинил его в желании возобновить трансатлантическую работорговлю , запрещенную федеральным законом 1808 года. Единственное средство для достижения цели - это Республиканская партия, которая состоит из разрозненных частей, но теперь должна продемонстрировать единство. Надо быть стойким и решительным: «Рано или поздно победа придет».

              интерпретация

              Эта речь была интерпретирована по-разному. Автор научно-популярной литературы Рональд Д. Герсте, например, считает это правильным описанием состояния США накануне гражданской войны, которой Линкольн хотел избежать. Американский специалист в области коммуникаций Дэвид Зарефски опровергает это: Линкольна интересовало не пророчество о надвигающейся гражданской войне, а конкретная политическая ситуация начала лета 1858 года - единство Республиканской партии, для которой метафора «разделенного дома». «Должен применяться так же, как и к Соединенным Штатам в целом.

              Утверждения, которые Линкольн сделал в своей речи, с разных сторон называют теорией заговора . Дэвид Зарфски имена несколько особенностей аргументов заговора , которые применяются к речи: он предложил целостное объяснение для событий , которые в противном случае , казалось бессмысленными или непонятными, он поляризован между добром и злом , и таким образом возможностью ориентацией в заблуждении раза, и это не может быть опровергнуто , ведь, если бы Дуглас отрицал свою причастность к заговору, это только сделало бы утверждения Линкольна еще более правдоподобными. Американист Майкл Баттер считает три допущения типичными чертами теории заговора: совпадений нет, все взаимосвязано, и все не так, как кажется. Следовательно, сторонники теории заговора имели тенденцию рассуждать «в режиме вывода » и делать выводы о предполагаемых намерениях и планах на основе цепочки событий. Речь Линкольна о разделении домов - «яркий пример» такого подхода. Действительно, предположение о том, что Бьюкенен имел какое-то отношение к Акту Канзас-Небраска, было чем-то вроде надуманного, он не мог участвовать в разработке в качестве посланника в Великобритании , и даже если бы он это сделал, его партия не выдвинула бы его кандидатом в президенты. Раскол между Дугласом и Бьюкененом по вопросу о конституции Лекомптона также делает утверждение Линкольна о том, что эти двое находятся в сговоре, кажется ненадежным. Но перспектива того, что Верховный суд объявит рабство законным во всем Союзе, была, по мнению британского историка Ричарда Карвардина, вполне реальной.

              последствия

              Это не помогло: Линкольн проиграл выборы. У него было больше голосов, но из-за избирательного права Иллинойса сенаторы избирались не напрямую народом, а парламентом штата, и сторонники Дугласа имели там большинство. 5 января 1859 года Дуглас был утвержден сенатором от Иллинойса 54 голосами против 46. Тем не менее, речь о разделении домов, которая, по мнению многочисленных наблюдателей, привела к поражению Линкольна, считается одним из его величайших успехов: своим радикализмом она принесла адвокату Спрингфилда известность и популярность среди всех противников рабства. Это было предпосылкой для его избрания президентом Соединенных Штатов два года спустя.

              Авраам линкольн дом разделенный против самого себя не может стоять


              В 1858 году Республиканская партия выдвинула Авраама Линкольна на выборы в Сенат против демократа Стивена Дугласа. Ключевой темой их дебатов стало рабство. Хотя Линкольн и проиграл те выборы, о его речи «Дом разделенный» узнала вся страна. Главный тезис выступления гласил, что в США не могут одновременно сосуществовать рабство и свободное общество, и американцам придется выбирать одно или другое. Фраза «Дом, разделившийся сам в себе, не устоит» – отсылка Линкольна к Евангелию от Матфея.

              Господин председательствующий, уважаемое собрание

              Если бы мы сначала узнали, где находимся и куда стремимся, то могли бы решить, что делать и как этого достичь. Наступил уже пятый год с тех пор, как мы услышали обещания проводить политику запрета пропаганды рабства. Но в свете этой политики подобная пропаганда не только не прекратилась, но постоянно становилась всё слышнее. По моему мнению, ей не будет положен конец до тех пор, пока мы не признаем существование кризиса и не преодолеем его. «Дом, разделившийся сам в себе, не устоит». Так и наше государство не сможет постоянно быть наполовину рабовладельческим, наполовину свободным. Я не жду того, что Союз будет распущен, и не жду того, что дом падёт, но чего я действительно жду так это того, что дом прекратит быть разделённым. Он станет либо единым, либо совсем другим. Или противники рабства прекратят его дальнейшее распространение и сделают так, что общественное мнение уверится в том, что рабство находится в процессе окончательного исчезновения; или же его защитники добьются того, что оно станет абсолютно законным во всех штатах, как старых, так и новых, как на Севере, так и на Юге.

              Имеются ли у нас предпосылки для последнего варианта развития?

              Пусть каждый, кто в этом сомневается, имеет в виду, что теперь у нас для того есть вполне законные основания, своеобразный механизм, шестерёнками в котором являются акт Канзас-Небраска и решение по делу Дреда Скотта. Пусть теперь он узнает, как были изготовлены эти шестерёнки, и как мастерски они были сделаны; с самого начала проследит историю их создания и увидит свидетельства сговора их создателей.

              Когда наступил новый, 1854 год, в большей части штатов рабство было запрещено в соответствии с конституциями штатов, а на большей части национальной территории — в соответствии с запрещением Конгресса. Но спустя четыре дня началась борьба, которая закончилась аннулированием того, что было запрещено Конгрессом. Тем самым вся национальная территория была открыта для рабства, а мы получили первую отправную точку.

              Но Конгресс только принимает законы. Для того чтобы закрепить полученный результат и надеяться на большее, нужно было добиться от людей одобрения, реального или подразумевающегося.

              И вот для этого был привлечён известный аргумент «поселенческого суверенитета» иначе называемого «священным правом самоуправления». Этот аргумент, являющийся единственным законным основанием любого правительства, был настолько извращён, что стал сводиться только к следующему высказыванию: «Если один человек захочет поработить другого, то никому третьему не будет позволено возразить». Вот как это выражено в акте Канзас-Небраска:

              Истинным намерением и назначением этого акта является не узаконивание или запрещение рабства на территориях и штатах, а только закрепление полного исвободного права их жителей формировать и управлять внутренними учреждениями так, как они посчитают нужным, опираясь исключительно на Конституцию Соединенных Штатов.

              Пока акт Канзас-Небраска обсуждался в Конгрессе, было принято судебное решение по вопросу о свободе негра, владелец которого по собственной воле сначала переехал в свободный штат, а затем перебрался на территорию, закрытую для рабства решением Конгресса. Раб долгое время проживал на этих территориях, и решением окружного суда Миссури ему была дарована свобода. Акт Канзас-Небраска и судебное решение появились одновременно в мае 1854 года. Имя негра было Дред Скотт, и теперь оно стало названием того судебного решения. Перед тогдашними президентскими выборами судебное решение попало в Верховный Суд, но его рассмотрение было отложено до окончания выборов. Незадолго до выборов, сенатор Трумболл, выступая в Сенате, спросил у главного защитника акта Канзас-Небраска, могут ли жители территории конституционно запретить рабство. Ответом ему было: «Задайте этот вопрос Верховному Суду».

              Состоялись выборы. Победил господин Бьюкенен, и решение Суда стало очевидным. Вот вторая отправная точка. Но поддержка нового президента была не абсолютна, всего 400 000 голосов. Уходящий президент в своем последнем ежегодном послании Конгрессу, настолько выразительно, насколько возможно, одобрил народный выбор. Верховный Суд встретился снова, и тут его решением стало заявление о необходимости пересмотра дела.

              Уже состоялась президентская инаугурация, а решения всё не было. В своей инаугурационной речи вступающий президент пылко призвал людей соблюдать предстоящее решение, независимо от того, каким оно будет. Через несколько дней мы получили решение.

              Предполагаемый автор акта Канзас-Небраска при первой же возможности выступает с полной поддержкой решения по делу Дреда Скотта и с резким осуждением оппозиции ему. Новый президент также пользуется историей с письмом Силлмана, чтобы призвать к поддержке и соблюдению этого решения, и выразить своё удивление тем, что некоторые находят забавным существование различных взглядов!

              Между президентом и автором акта Канзас-Небраска возник большой спор по простому вопросу — справедливо ли была принята народом Канзаса Лекомптонская конституция; в этом споре последний объявил, что все, чего он добивается- право народа на честное голосование, и его ни мало не волнует вопрос, будет ли рабство там законодательно сохранено, или запрещено.

              Мне не понятны его заявления о безразличии к судьбе рабства, ведь этот вопрос входит в то определение политики, которое он внушил общественному мнению, в тот принцип, который он, по его собственным утверждениям, выстрадал и готов биться за него до конца. Он может цепляться за это принцип. Если он чувствует себя его родителем, то пусть он его и защищает. Этот принцип — то немногое, что осталось от его оригинала акта Канзас-Небраска.

              В решении по вопросу Дреда Скотта «поселенческий суверенитет» был использован как временные подмостки, его использовали подобно руде на заводе, выкинув наружу, когда изъяли всё полезное; он помог выиграть выборы, и был развеян по ветру. Его использовали в борьбе с республиканцами, защищавшими Лекомптонскую конституцию, в которой не было ни слова об акте Канзас-Небраска. Главным в этой борьбе была защита права людей написать свою собственную конституцию — право, которое республиканцы никогда не оспаривали.

              Несколько пунктов решения по делу Дреда Скотта, в содействии с «политикой безразличия» сенатора Дугласа составляют те самые шестерёнки в механизме расширения рабства. Это третья отправная точка. Вот эти шестерёнки:

              Во-первых, никакой чернокожий раб, импортированный из Африки, и ни один его потомок никогда не может стать гражданином любого штата, как это понимается в Конституции Соединенных Штатов. Это сделано, чтобы вывести негра, во всех возможных случаях, из-под действия того положения Конституции Соединенных Штатов, которое объявляет, что «граждане каждого штата будут иметь право на все привилегии и личную неприкосновенность граждан в других штатах».

              Во-вторых, ни «положения Конституции Соединенных Штатов», ни Конгресс, ни территориальный законодательный орган не могут запретить рабство на любой территории Соединенных Штатов. Это сделано, чтобы частные рабовладельцы могли привозить рабов на территорию, без опасности потерять эту свою собственность, и таким образом увеличить возможность сохранения этого учреждения в неприкосновенности.

              В-третьих, суды Соединенных Штатов не будут решать вопросы о свободе негра, проживавшего с владельцем в свободном штате. Решение этого вопроса отдано судам рабовладельческих штатов, которые могут вернуть негра его хозяину. Это решение не вступает в силу немедленно, но только, если на то есть согласие хозяина и одобрение народа, выраженное голосованием. Из этого можно сделать логическое заключение, что в свободном штате Иллинойс, хозяин Дреда Скотта на вполне законных основаниях мог сделать с ним, то, что он сделал. Точно так же, в этом, или любом другом свободном штате, могут поступить и другие владельцы, хоть с одним, хоть с 1000 рабов.

              В дополнение к этим шестерёнкам и работающий с ними в тесном контакте, существует акт Канзас-Небраска, или то, что от него осталось, делающий общественное мнение, (по крайней мере, северное общественное мнение), безразличным к вопросу о существовании рабства. Этим актом показано, где мы находимся и куда мы движемся.

              Уделим ещё немного внимания последнему документу, и восстановим в голове ту вереницу исторических фактов, о которых я говорил. Некоторые моменты теперь не будут казаться такими непонятными и таинственными, какими они были в начале. Заявлено, что люди должны оставаться «совершенно свободными» и «подвластным только Конституции». Тогда не было понятно, какое отношение к этому имеет Конституция. Теперь же достаточно ясно, что это была подготовленная почва для решения по делу Дреда Скотта, которое потом может обернуться заявлением, что самая лучшая свобода для людей — это не иметь никакой свободы вообще.

              Почему была провалена поправка, которая закрепляла право народа? Теперь же достаточно явно, что её принятие испортило бы почву для решения по делу Дреда Скотта. Почему было поддержано решение Суда? Почему личное мнение сенатора не было выражено до окончания президентских выборов? Ясно, что если бы он выступил раньше, был бы испорчен аргумент о «совершенной свободе», на котором была построена президентская кампания. Почему уходящий президент одобрил результаты выборов? Из-за чего была задержка при пересмотре дела? Всё это напоминает ситуацию, когда всадник, перед тем как сесть на лошадь, ласкает её потому, что боится, что она его сбросит. Чем можно объяснить столь поспешное одобрение президентом и другими судебного решения?

              Мы не можем точно утверждать, что все эти действия — результат предварительной договоренности. Но когда мы видим много разных досок, которые, как мы знаем, были распилены из деревьев разных пород, изготовлены в разных местах и разными рабочими — в нашем случае Стивеном, Франклином, Роджером, и Джеймсом, — и вот, когда мы видим, что из этих досок получаются ровные стены, доски идеально подходят друг к другу, все шипы и пазы совпадают, соблюдены все размеры и пропорции, когда каждая доска встаёт на своё место без какой-либо подготовки, или эти доски взаимозаменяемы, — то нам трудно поверить, что Стивен, Франклин, Роджер и Джеймс не понимали друг друга с самого начала, и не работали по общему плану ещё до того, как был забит первый гвоздь.

              16 июня 1858 года

              Оригинал: «A House Divided»: Speech at Springfield, Illinois, July 16, 1858 // Collected Works of Abraham Lincoln. Volume 2. — P. 462−469.

              Читайте также: