Экономическое действие и социальная структура проблема укорененности 1 2 марк грановеттер

Обновлено: 05.07.2024

Новая экономическая социология (М. Грановеттер)

Одним из самых популярных и влиятельных направлений в современной эко­номической социологии в конце 1980-х — начале 1990-х гг. становится так на­зываемая «новая экономическая социология» . Как уже отмечалось, в 1970-е гг. возникла некая заминка в развитии экономической социологии: получив пер­вый импульс в 1950-х гг., благодаря работам Т. Парсонса, и продолжив движение в 1960-х гг., главным образом благодаря Смэлсеру, к 1970-м гг. стало ясно, что структурно-функциональная парадигма в экономической социологии не устра­ивает слишком многих, своеобразной реакцией на кризис структурного функци­онализма в конце 1960-х—1970-е гг. (причем не только в экономической социо­логии, но и в других областях социологического знания), стало распространение неомарксизма (что в экономической социологии было представлено работами Валлерстайна и Стинчкомба) или социокультурных исследований (Зелизер).

Но было и другое движение в ответ на освободившуюся теоретическую нишу — это широкомасштабное распространение «экономического империализма» . С одной стороны, экономисты (Г. Беккер, Г. Таллок и др.) успешно применяли неоклассические экономические модели к анализу и объяснению социальных явлений. С другой стороны, неоинституционализм (Уильямсон, Норт и др.) пре­тендовал на социальное объяснение экономических институтов. Смэлсер и дру­гие представители структурно-функционального направления экономической социологии никак не реагировали на это новое «наступление» экономистов на социологию. Несмотря на декларируемую интеграцию экономического и социо­логического знания, парсоновская традиция нисколько не озаботилась тем, что­бы разговаривать на одном языке с экономистами. Экономика и экономическая социология развивались как бы параллельно. Вот в такой обстановке и появи­лась «Новая экономическая социология» как своеобразный ответ экономиче­скому империализму.

Отличие новой школы от старой американской экономической социоло­гии — в том, что она оперировала одинаковыми понятиями с экономистами и сочла возможным спуститься с глобального теоретического уровня парсоновских обобщений до уровня микроэкономического и микросоциального анализа . Новая экономическая социология, кроме того, не была аморфной, она, наобо­рот, резко критиковала экономический подход, чем, собственно, и привлекла к себе внимание. Отличалась новая экономическая социология и в методологическом подходе — структурный функционализм здесь подвергается критике. Грановеттер, один из лидеров новой экономической социологии, в традиции «Хозяйства и общества» Парсонса считает необходимым поменять местамислова, он предлагает “Society and Economy” как лозунг нового направления, подчеркивая интеграцию экономического в социальное. Но противопоставля­ется структурно-функциональному анализу, впрочем, нечто неопределенное — с одной стороны, новая экономическая социология берет на вооружение теорию социальной включенности (embeddedness) экономики К. Поланьи, с другой — речь идет о социальном конструировании экономических институтов (по ана­логии с социальным конструированием Бергера и Лукмана); с третьей стороны, одним из главных методологических инструментов становится сетевой подход (предполагается, что есть сеть социальных отношений, в нее вложены экономические институты). Но, несмотря на такой методологический коллаж, новая эко­номическая социология представляет собой существенно новый и важный шаг по сравнению со структурно-функциональным направлением — она открывает новые перспективы и плоскости, доступные для экономико-социологического исследования, и привлекает к ним внимание как социологов, так и — что особенно важно — экономистов.

Зарождался подход новой экономической социологии еще в 1970-е гг. и, как ни странно, опять в Гарварде. Харрисон Уайт и кружок его молодых коллег (Роберт Экклс, Ричард Лахман, Шварц и др.) и студентов обратились к исследо­ванию различных экономических процессов и объектов, пытаясь найти новые точки зрения. Среди студентов X. Уайта оказался и Марк Грановеттер, который занимался социологическим анализом рынка труда; впоследствии именно ему предстоит стать ведущей фигурой в новой экономической социологии. В 1973 г. Грановеттер опубликовал статью «Сила слабых связей», которая не имела пря­мого отношения к экономической социологии, но в сжатой форме продемон­стрировала методологию сетевого анализа. В 1974 г. Грановеттер в Гарвар­де опубликовал работу “Getting a job: a study of contacts and careers” («Найти работу: исследование контактов и карьеры»), где доказывал ограниченность традиционного экономического и необходимость социологического анализа рынка труда. Практически это было изложение его докторской диссерта­ции “Changing Jobs: Channels of Mobility Information in a Suburban Population”. Основным инструментом, с его точки зрения, в поиске и получении работы становится сеть межличностных отношений, то есть социальные структуры, с помощью которых человек получает информацию о работе. Грановеттер обра­щает внимание на то, что более успешно получает работу тот, кто уже поменял несколько мест работы до этого. Причина в том, что при частой смене трудовой деятельности в разных организациях создается сеть знакомств — сам человек знает большее количество людей в разных фирмах, и его знает большее коли­чество людей. Именно эти социальные структуры и способствуют успешному поиску работы. Работодатели и лица, желающие получить работу, не являются абстрактными субъектами, не имеющими никаких личных представлений друг о друге и пользующимися только объективными критериями оценки. Наобо­рот, при опросе лиц, пытавшихся найти работу, в исследовании самого Грановеттера каждый пятый респондент каким-либо образом знал или был знаком со своим будущим работодателем.

Но не только получение работы, но и продвижение по службе зависит от того, как работник включается в сеть социальных отношений внутри фирмы. Все это указывает, считает Грановеттер, что экономические отношения вложены в сеть социальных отношений, что экономические и неэкономические мотивы переплетены друг с другом . Впоследствии было много исследований, опровергавших подход Граносеттера к рынку труда. Прав был он или нет, не так уж важно. Но начало новому методологическому направлению было положено — сетевой метод заявил о себе. У Грановеттера он прозвучал гораздо более убедительно, чем у его научного руководителя Хариссона Уайта.

В чем же основные идеи новой экономической социологии? Во-первых, Грановеттер трактует экономическое действие как форму действия социально­го. Традиционно экономическая наука объясняет экономическое действие как действие инструментально-рациональное, а социальное действие — как ирра­циональное или нерациональное; в этом ее односторонний подход к экономи­ческому действию. Для экономической социологии экономическое действие всегда вложено в социальные структуры — во властные отношения, статусные отношения, этические отношения. В отличие от Поланьи, который считал, что экономические отношения вложены в социальный контекст лишь в докапитали­стическом мире, Грановеттер считает, что и в современном мире экономические отношения не полностью отделены от социальных структур; приобретая извест­ную самостоятельность, экономические отношения остаются все же связанны­ми с этими социальными структурами. Во-вторых, социально-экономические действия Грановеттер объясняет с помощью сетевого подхода или социоструктурного метода. Обычно экономическая наука основывается на атомистической концепции общества, а следовательно, и на приоритете индивидуализирован­ных экономических взаимоотношений. Это так называемый «недосоциализированный человек» (“undersocialized man”) в терминах Грановеттера. Но есть и«сверхсоциализированный человек» (“oversocialized man”) классической социо­логии, который полностью и безоговорочно интернализирует социальные цен­ности. Грановеттер попытался избежать и той и другой крайности, для него экономическое действие, оставаясь действием отдельной личности, вложено в сеть межличностных отношений или социальных структур. Этим достигается социа­лизация экономического действия, но она достигается не автоматически — сети социальных отношений действуют не так регулярно и не являются обязательны­ми, поэтому возможно отклонение от всеобщего порядка и нарушений баланса отношений.

Сильной стороной новой экономической социологии является критика неоинституционализма . Рассмотрим более подробно, в чем же она заключается. Для Грановеттера неоинституционализм представляется не социальным анализом экономических институтов, а скорее дополнением к обычному неоклассиче­скому анализу. Если для неоклассиков неоинституционалисты слишком резко ломают экономические традиции, то для Грановеттера наоборот — у них нет ре­шительного отказа от традиционного экономического мышления. Грановеттер обвиняет институциональный анализ Уильямсона в неисторичности, а истори­ческий анализ институтов Норта — в экономичности, то есть приверженности только одному экономическому критерию — критерию эффективности. Для неоинституционализма экономические институты существуют только потому, что они обеспечивают наивысшую эффективность экономических отношений, экономические институты как бы возникают для эффективной организации экономики. Грановеттер же настаивает на том, что экономические институты являются скорее результатом социальной, политической, юридической исто­рии, чем чисто экономическими явлениями. Например, часто экономические институты возникают не потому, что экономически эффективны, а потому, что могут оказывать политическое давление — мультидивизиональная структура огромных корпораций в США не так уж эффективна, но с точки зрения поли­тической, с точки зрения господства и подчинения, она оправдана. Экономиче­ские институты для Грановеттера не нечто внешнее, а скорее социальные кон­струкции, они создаются в сознании участвующих агентов и всеми одинаково воспринимаются. Институты — не раз и навсегда данный феномен, а постоянно воспроизводимая социальная конструкция.

В качестве примера различия подходов новой экономической социологии и неоинституционализма Грановеттер приводит проблему разделения рынков и иерархий (организаций), поставленную в 1970-е гг. Уильямсоном. Как извест­но, последний на основной вопрос, поставленный Коузом: «Почему существует фирма?» —давал совершенно определенный ответ: «Отношения обмена на рын­ке осуществляются не автоматически, а имеют определенные издержки, назы­ваемые трансакционными». Там, где трансакционные издержки невелики (на­пример, при разовых покупках, не требующих специальных капиталовложений и специальной подготовки персонала), действует рынок; там же, где трансак­ционные издержки значительны, происходит организация экономических отношений в рамках фирмы. Внутри фирмы многие проблемы, трудно разрешаемые в рыночных условиях (возможность обмана, недоступность информации, юри­дические споры), получают совершенно иной статус, и их решить гораздо легче. Ошибка Уильямсона, с позиции Грановеттера, — в том, что рынок понимается как атомизированный безличный рынок неоклассической экономической нау­ки. В реальности атомизированного рынка нет, экономический обмен всегда персонализирован, то есть вложен в сеть социальных отношений. Это означает, что трансакционные издержки могут и не быть велики в условиях рыночных отношений, но при наличии социальных структур или сети социальных отноше­ний фирмы могут оставаться отдельными участниками рыночных отношений, слияние их в одну фирму необязательно.

Кроме того, не вполне оправдывается и другой постулат Уильямсона, что якобы в рамках структуры фирмы многие проблемы решаются легче, чем на рынке. Любая фирма как бюрократическая структура дифференцируется, и ча­сто подразделения фирмы стремятся к самостоятельному существованию внутри фирмы, а конфликты между ними разрешаются совсем не легко. В другой работе 1994 г., названной “Business groups” («Бизнес-группы»), Грановеттер обращается к исследованию альянсов или организации группировок в деловых кругах.

В противовес основному вопросу Коуза: «Почему существует фирма?» —Грано­веттер ставит другой вопрос: «Почему фирмы объединяются в группы?» В чем природа групповой организации бизнеса? Под категорией «бизнес-группа» Грановеттер понимает объединение фирм, связанных формальными и нефор­мальными видами отношений. Однако бизнес-группы невидимы для иссле­дователя, поскольку сеть социальных отношений, объединяющих фирмы, не выставляется для всеобщего обозрения. Но есть и, видимые виды бизнес-групп, это так называемые «маргинальные виды» (или пограничные случаи) — холдин­говые организации, картели или тресты.

В основе социальной организованности бизнес-групп часто лежат неэко­номические критерии — основой объединения могут быть отношения родства (разные фирмы объединяются, поскольку ими владеют члены одной семьи), отношения этничности (объединения фирм, принадлежащих лицам одной эт­нической группировки, обычно малочисленной в данной стране), отношения принадлежности к иностранному государству (объединения фирм, принадлежа­щих иностранцам в какой-либо стране), отношения политической принадлежности и др. В смысле властной структуры бизнес-группы могут иметь жесткую вертикальную структуру (по типу патриархальных отношений, примером явля­ются некоторые корейские корпорации) или мягкую горизонтальную структуру (где все участники практически равны, а между ними существует обмен долями акционерного капитала без владения контрольным пакетом акций, такой тип объединений бизнеса характерен для Японии). С точки зрения отношений соб­ственности, бизнес-группы могут быть основаны как на полном или частичном владении акциями компаний, входящих в группу, так и вообще без объединения собственности — там, где величина капитала фирм — участниц объединения относительно мала и нет акционерной организации капрала фирм, нет смысла и объединять собственность (этот случай объединения характерен для текстиль­ной промышленности Италии).

Таким образом, бизнес-группы могут быть разнообразными по своей струк­туре и видам, отмечает Грановеттер, но связаны отношениями социальной со­лидарности — сеть социальных структур объединяет их в одно целое. Обычно все компонентные фирмы в группе связаны отношениями доверия и лояльности друг к другу. Бизнес-группы основаны на общей морали, именно она, воспроиз­водясь сетью социальных отношений, является основой объединения. Фирмы принимают ее не потому, что доверие выгодно в экономическом смысле, но по­тому, что без отношений доверия не может быть объединения как такового. Итак, подчеркивает Грановеттер, причина объединения фирм в организованные груп­пы не только в экономической эффективности, скорее объединения и альянсы основаны и воспроизводятся сетью социальных структур и неформальных лич­ностных отношений. Таков подход новой экономической социологии к про­блеме природы фирмы и объединения фирм; как мы видим, он противостоит неоинституционализму, но между ним и новой экономической социологией нет взаимного неприятия. Наоборот, неоинституционализм признает значимость экономической социологии в объяснении экономических институтов, а новая экономическая социология признает заслугу неоинституционализма в поста­новке некоторых ключевых вопросов социолого-экономической теории. Не слу­чайно работа Уильямсона “Transactions costs economics and organisation theory” («Экономика трансакционных издержек и организационная теория») вклю­чена в «Руководство по экономической социологии» (“Handbook of economic sociology”) Смэлсера и Сведберга.

Марк Грановеттер

Марк С. Грановеттер (родился 20 октября 1943 года в Джерси-Сити ) - американский социолог и экономист . Он прославился своими исследованиями слабых и сильных связей в социальных сетях ; для Йенса Беккерта он «вероятно, самый выдающийся представитель сетевого анализа в мире ».

Оглавление

Жизнь

Работа и действие

Самый важный вклад Грановеттера в социологию - это его мысли о социальных сетях, которые, с одной стороны, имеют дело с успехом «слабых» отношений, а с другой - с «включенностью» индивидуального экономического поведения в социальные отношения.

Сильные и слабые связи ( сильные и слабые связи )

В своем влиятельном эссе «Сила слабых связей» (1973) Грановеттер определяет силу отношений как комбинацию четырех компонентов: количество времени, которое два человека проводят вместе, степень эмоциональной напряженности в отношениях, близость (взаимное доверие). ) и тип взаимной помощи, характеризующий отношения.

В том же эссе Грановеттер выдвигает гипотезу запретной триады . Это означает, что если два человека A и B имеют сильные связи друг с другом, а A также имеет прочные отношения с человеком C, то весьма вероятно, что люди B и C также имеют отношения друг с другом. Грановеттер считает триаду с созвездием сильных отношений между A и B, A и C, но отсутствие связи ( отсутствие связи ) между B и C крайне маловероятной. Поэтому он называет это запретной триадой (рис. 1). Это предположение основано на свойстве транзитивности, которое характеризует сильные связи . Каждый из участников B и C подобен A, а значит, и друг другу, что делает связь между ними вероятной. Грановеттер подчеркивает, что транзитивность не является общим свойством социальных структур, но ее можно интерпретировать как функцию прочности отношений. Сети, в которых отношения между участниками состоят из прочных связей , сильно интегрированы и тесно связаны, например, близкая дружба или семья.

Прочные связи контраст с отношениями , которые являются менее интенсивными, например, мимолетными знакомыми ( слабые связи ). Слабые связи не являются (или менее вероятны) переходными. Однако у них есть другие важные функции в виде местных мостов . Мост - это слабая связь, которая является единственной связью между A и B и, следовательно, единственным способом обмена информацией или другими ресурсами между A и B и их косвенными контактами (рис. 2).

Грановеттер обнаружил в своей докторской диссертации (1970), одной из первых чисто теоретико-сетевых исследований, посвященных профессиональной мобильности, что именно слабые связи обеспечивают успех участникам сети. С почти 50 000 упоминаний (по состоянию на 2018 год) эссе «Сила слабых связей» является одним из самых цитируемых в социологии и, безусловно, самым цитируемым в контексте теории сетей. Первая версия статьи была отклонена Американским социологическим обзором в 1969 году .

Встраивание

Второй важный вклад Грановеттера касается встраивания («укорененности») индивидуального поведения и, таким образом, дает предложение о том, как макро- и микроподходы к объяснению человеческого поведения могут быть объединены на среднем уровне.

Он критикует то, что в экономической теории в основном недостаточно социализированные, то есть абстрактные теории предоставляют исчерпывающие объяснительные модели, которые всегда предполагают рациональное, эффективное поведение индивида и, таким образом, не отдают должного сложной реальности. С другой стороны, с чисто социологической точки зрения, он видит опасность, заключающуюся в том, что она ограничивается индивидуальными различиями между людьми из-за их различных интересов и, таким образом, представляет собой сверхсоциализированную модель акторов, в которой индивид рассматривается как изолированный индивид.

Поэтому Грановеттер считает необходимым включить связи человека с его социальным контекстом, то есть с его личным окружением, которому он доверяет. Таким образом, культурные и символические факторы возвращаются в фокус социологического сетевого анализа.

Элементы социальной укоренности экономического действия

Понятие укоренности и содержание вывода Поланьи (на основании учений Смита, Аристотеля, Оуэна). Аргументация Марка Грановеттера. Сущность и основные формы социальной укорененности, их отличия: структурная, институциональная, властная и культурная.

Рубрика Социология и обществознание
Вид презентация
Язык русский
Дата добавления 19.06.2019
Размер файла 506,0 K

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

HTML-версии работы пока нет.
Cкачать архив работы можно перейдя по ссылке, которая находятся ниже.

Подобные документы

Социология как наука об обществе. Понятие "социальная система" в трудах древних мыслителей. Элементы социальной структуры общества. Значение элементов, их место в структуре, существенные связи. Типы социальной общности. Концепции социальной структуры.

реферат [23,0 K], добавлен 13.02.2010

Актуальность технологии социальной работы как учебной дисциплины. Сущность, содержание, типология и структура технологического процесса социальной работы. Технологии отечественной социальной работы и влияние на них зарубежного опыта социальной работы.

курсовая работа [70,9 K], добавлен 04.08.2011

Сущность и принципы социальной защиты. Принципы государственной социальной политики. Особенности организации и функционирования социальной защиты. Субъективная сторона социально незащищенных групп. Формы и методы социальной поддержки и защиты населения.

контрольная работа [21,8 K], добавлен 16.05.2016

Происхождение термина "Утопия". Томас Манн как основатель этого жанра. Явление антиутопии. Основные положения учений социалистов-утопистов о личности и обществе. Взгляды Сен-Симона, Шарля Фурье, Роберта Оуэна. Особенности современной социальной утопии.

контрольная работа [25,8 K], добавлен 18.01.2012

Гуманистическая сущность национальной модели развития, ее влияние на содержание и эффективность социальной работы. Формирование и совершенствование социальных отношений как важнейшей задачи социальной работы. Проблемы социального управления и работы.

курсовая работа [41,4 K], добавлен 09.02.2011

Изучение социальной системы общества: характеристики и тенденций развития. Основные функции социальной стратификации. Анализ противоречий в обществе. Понятие социальной структуры. Особенности и признаки социальной группы. Виды социальной мобильности.

курсовая работа [76,9 K], добавлен 05.03.2017

Сущность социальной защиты населения. Принципы и функции социальной защиты населения. Организационно-правовые формы социальной защиты населения. Формирование системы социальной защиты населения как социального института. Термин "социальная защита".

Экономическое действие и социальная структура проблема укорененности 1 2 марк грановеттер

Тексты были написаны в конце 1970-х — середине 1980-х годов и стали, по общему признанию, отправными точками всех ключевых направлений новой экономической социологии. Они сформировали понятийный аппарат, используемый сегодня разными социологическими традициями в исследованиях хозяйства.

В данном издании каждое направление исследований, возникшее на рубеже 1970-1980-х гг., представлено одной или двумя статьями, которые можно считать основополагающими, поскольку они задали экономико-социологическую проблематику и сформировали словарь для её разработки.

Данная книга, предназначенная прежде всего для специалистов и студентов, впервые собирает русские переводы этих ставших классическими текстов под одной обложкой и представляет собой своего рода энциклопедию новой экономической социологии.

Предисловие научных редакторов

ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД
М. Хэннан, Дж. Фримен
Популяционная экология организаций

СОЦИОЛОГИЯ РАЦИОНАЛЬНОГО ВЫБОРА
Дж. Коулман
Введение социальной структуры в экономический анализ

СЕТЕВОЙ ПОДХОД
М. Грановеттер
Сила слабых связей
X. Уайт
Откуда берутся рынки?

НЕОИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД
Дж. Мейер, Б. Роуэн
Институционализированные организации: формальная структура как миф и церемониал
П.Дж. Димаджио, У.В. Пауэлл Новый взгляд на «железную клетку»: институциональный изоморфизм и коллективная рациональность в организационных полях

ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОДХОД
Д. Рюшемайер, П. Эванс
Государство и экономические преобразования: к анализу условий эффективного государственного вмешательства
Р.Дор
Добрая воля и дух рыночного капитализма

КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОДХОД
В. Зелизер
Человеческие ценности и рынок: страхование жизни и смерть в Америке XIX века

АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД
К. Гирц
Базарная экономика: информация и поиск в крестьянском маркетинге

ПОСТСТРУКТУРАЛИСТСКИЙ ПОДХОД
П. Бурдьё
Формы капитала

ПЕРФОРМАТИВНЫЙ ПОДХОД
М.-Ф. Гарсия
Социальное конструирование совершенного рынка: голландский аукцион в Фонтен-ан-Солонь

КЛЮЧЕВАЯ СТАТЬЯ
М. Грановеттер
Экономическое действие и социальная структура: проблема укоренённости

4.3. Вклад Марка Грановеттера в интеграцию экономических и социологических подходов к анализу рынков труда

Согласно выводам Марка Грановеттера, экономическая социология особенно актуальна сейчас, когда в мире происходят масштабные, сложные и непредвиденные переходы от одной хозяйственной системы к другой, к ряду различных хозяйственных систем. По его определению, это одна из самых важных исследовательских областей на ближайшие десять – двадцать лет. Концепция социальных сетей, рассматриваемых им в качестве инструмента для интеграции экономических и социальных подходов к исследованию социальной реальности, представляется наиболее адекватной в анализе развития общества социальных сетей.

Сущность сетевого подхода заключается в том, что современное хозяйство характеризуется М. Грановеттером как совокупность социальных сетей – устойчивых связей между индивидами и фирмами, которые невозможно втиснуть в рамки традиционной дихотомии «рынок – иерархия». Эти сети формальных и неформальных отношений позволяют находить работу, обмениваться информацией, разрешать конфликтные ситуации, выстраивать доверие. Экономические отношения, таким образом, тесно связываются с социальными.

Работа «Сила слабых связей» [70]

Фундаментальный недостаток современной социологической теории состоит в том, отмечает М. Грановеттер в своей работе, что она не может удовлетворительным образом связать взаимодействия микроуровня со структурами макроуровня. Крупномасштабные статистические обследования и качественные исследования многое дают для понимания таких макрофеноменов, как социальная мобильность, организация сообщества и политическая структура. На микроуровне огромный и все увеличивающийся корпус данных и теорий производит полезные идеи, проливающие свет на происходящее в границах малых групп. При этом в большинстве случаев от нас все же ускользает понимание того, как взаимодействие в малых группах приводит к формированию макроструктуры.

В работе «Сила слабых связей» (1973) ученый утверждает, что анализ процессов в межличностных сетях позволяет наилучшим образом навести мосты между макро- и микроуровнями. Тем или иным способом, но именно при помощи этих сетей происходит перевод микровзаимодействий в макроструктуры и обратный переход к малым группам.

Прием исследования М. Грановеттера в данной статье состоит в том, чтобы взять относительно узкий аспект микровзаимодействия – силу межличностных связей и детально показать, как применение сетевого анализа может связать данный параметр со столь разными макрофеноменами как диффузия, социальная мобильность, политическая организация и социальная сплоченность в целом. Хотя здесь проводится, главным образом, качественный анализ, читатель, склонный к математическому анализу, обнаружит потенциальные возможности для построения моделей.

То, что обычно на интуитивном уровне понимается под силой межличностной связи, скорее всего соответствует следующему определению: сила связи – это комбинация (вероятно, линейная) продолжительности, эмоциональной интенсивности, близости, или взаимного доверия, и реципрокных (взаимных) услуг, которые характеризуют данную связь. Каждый элемент этой комбинации в некоторой степени независим от других, хотя очевидно, что все они сильно связаны. Для достижения поставленной цели будет достаточно, если большинство из нас, следуя своим примерным интуитивным ощущениям, смогут достичь согласия относительно того, является ли данная конкретная связь «сильной», «слабой» или «отсутствующей вовсе».

Выявлено, что для индивида слабые связи оказываются важным источником возможной мобильности. Если же рассматривать ситуацию на макроуровне, то слабые связи играют значимую роль в создании социальной сплоченности. Когда человек меняет работу, он не только перемещается из одной социальной сети в другую, но и устанавливает связь между ними. Нередко оказывается, что такая связь имеет ту же природу, что и связь, которая содействовала его собственному перемещению. Подобная мобильность формирует развитые структуры слабых связей-мостов между более плотными кластерами, каждый из которых представляет собой реально функционирующую в определенном месте сеть. В особенности это характерно для небольших групп специалистов и вспомогательного персонала с четко определенными границами деятельности. Таким образом, информация и идеи легче циркулируют в профессиональной среде, порождая в ней некоторое «чувство единого сообщества», которое активизируется на встречах и собраниях. Возможно, наиболее важным последствием таких встреч является поддержание слабых связей.

Основной вывод данной работы М. Гановеттера заключается в том, что на личный опыт индивидов сильно влияют более широкие аспекты социальной структуры, которые находятся полностью вне сферы распоряжения или контроля каждого из них по отдельности. Таким образом, поиск связи микро- и макроуровней – это не роскошь, а необходимое средство развития социологической теории. Такая связь порождает парадоксы: слабые связи, которым часто ставят в вину распространение отчуждения, здесь рассматриваются как необходимое условие формирования у индивидов возможностей, а также их интеграции в сообщества; а сильные связи, способствующие формированию сплоченности на локальном уровне, на макроуровне приводят к фрагментации. Парадоксы – замечательное противоядие для теорий, которые всему дают слишком уж гладкие объяснения.

Предлагаемая модель – это только небольшой шаг на пути к установлению связи уровней, всего лишь фрагмент теории. Изучение одной только силы связей не учитывает, например, всех важных вопросов, имеющих отношение к их содержанию. Какова связь между силой и уровнем специализации связей? Или между их силой и иерархической структурой? Что делать с так называемыми негативными связями? Должна ли сила связи быть представлена в виде непрерывной переменной? Каковы основные этапы развития сетевой структуры?

Как только эти вопросы будут решены, возникнут другие, считает М. Грановеттер. Демография, квалификационная структура и мобильность – вот лишь часть переменных, которые могут иметь особое значение при разработке связи между микро- и макроуровнями при помощи сетевого анализа; потребуется также уточнить, какое отношение они имеют к предложенным в данной статье рассуждениям. Моя работа, пишет М. Грановеттер, имеет преимущественно разведывательный и программный характер. Ее основная цель состоит в том, чтобы вызвать интерес к предлагаемой здесь теоретической и исследовательской программе.

Работа «Социологический и экономический подходы к анализу рынка труда: социально-структурный взгляд» [71]

В данной работе М. Грановеттера рассматриваются современные социологические и экономические исследования, имеющие отношение к рынку труда, сравнение которых обнаруживает различия этих дисциплин в стратегии и обосновании гипотез. Особое внимание уделяется тем исследованиям, которые фиксируют внимание на включенности поведения на рынке труда в сети социального взаимодействия и демографических ограничений. Рассматривая различия социологических и экономических подходов, М. Грановеттер выделяет основные. Большинство социологических исследований разделяют с микроэкономикой позицию «методологического индивидуализма», но отличаются тем, какое внимание уделяется ограничениям в социальной структуре и каким образом удается избегать аргументов, характерных для функционального подхода в рамках неоклассической теории.

С социологической точки зрения, версия методологического индивидуализма, часто встречаемая в работах экономистов, означает, что индивидуальные акторы (действующие лица) рассматриваются как изъятые из системы их отношений с другими акторами, а, следовательно, изолированные от решений и поведения других, а также от истории этих отношений в целом. Это затрудняет адекватное понимание того, как индивидуальные действия могут агрегироваться на уровне институтов, тем более что агрегация осуществляется через сети взаимосвязей. Подобный атомизированный взгляд на экономическое действие имеет длительную историю в классической и неоклассичекой экономике.

Еще одним различием социологических и экономических подходов в сфере рынков труда является отсутствие в экономической литературе рассмотрения переплетения экономических и неэкономических мотивов. Когда мы преследуем экономические цели в общении с другими людьми, то они обычно переплетаются со стремлением к общительности, получению одобрения от окружающих, достижению определенного статуса и властных полномочий. Возможно социологи в гораздо большей мере, чем экономисты, изучают нерациональное поведение, однако исследование рационального действия часто становится центральным в их работах.

Развивая концепцию укорененности (embeddedness) экономического поведения работников и работодателей в социальных отношениях, М. Грановеттер показывает, что подходы принципиально атомистического объяснения в экономической теории рынка труда приводят к неадекватному пониманию как индивидуального экономического действия, так и того, каким образом это действие аккумулируется в более масштабные модели; некоторые из них называют «институтами». Неуспешность рассмотрения включенности индивидуального поведения в сети социальных и экономических отношений и смешение экономических и неэкономических мотивов ведут к введению понятий «культура» и «атмосфера» там, где развитие институтов не может быть установлено иным образом. К тому же, использование подобных историй и апелляций широко соотносится с традиционными методологическими и личностными установками большинства экономистов; более пристальное внимание к социальной структуре способствовало бы более удовлетворительному пониманию того, как возникают экономические модели.

В аналитических целях М. Грановеттер разделяет две главные проблемы, которые он поднимает: 1) включенность экономического действия в сети социальных и экономических отношений и 2) взаимовыигрышность связи экономических и неэкономических мотивов. Предположим, что акторы имеют только экономические мотивы и цели, приписываемые им в большинстве случаев экономического анализа и, кроме того, они могут быть представлены как вполне рациональные индивиды, обладающие достаточной информацией. Тогда, по крайней мере, некоторые из видов неоклассического анализа могли бы более адекватно выявлять причины включенности действий этих акторов в сети отношений. Например, М. Грановеттер обосновывает, что число контактов, которые некто имеет в других фирмах, где известны его характеристики, зависит от его прошлой мобильности и влияет на его шансы в будущем продвижении. Так что было бы естественным конструировать модели «инвестирования» в контакты и, возможно, оценивать оптимальные правила, диктующие количество выборов при смене места работы. С помощью подобных моделей можно предсказывать перемещение рабочей силы, а также определять структуру сетей, органично присущих тому или иному экономическому процессу.

Пример инвестирования в контакты указывает также на степень, в которой неэкономические мотивы смешиваются с экономическими. Взаимодействие одного индивида с другими в общем и целом не ограничивается «экономическим инвестированием активности». Что касается других аспектов экономической жизни, то в нее входит также борьба за общественное признание, одобрение, социальный статус и властные полномочия. В самом деле, восприятие другими того, что чей-то интерес к ним является вопросом «инвестирования», сделает окупаемость этого инвестирования маловероятной; мы все недолюбливаем тех, кто хочет нас просто использовать. Могут ли неэкономические мотивы быть легко объединены в типические формальные модели неоклассической экономики – это тоже проблематично, хотя и существуют некоторые интересные попытки в этом направлении.

Все что направлено на улучшение методологии более совершенных моделей рынка труда, станет результатом объединения экономических исследований инструментального поведения с измерением его эффективности, социологической экспертизой социальной структуры и отношений, а также со сложной мозаикой мотивов, представленных во всех реальных ситуациях. М. Грановеттер надеется, что сопоставление экономической и социологической моделей с целью детального анализа позволит прояснить преимущества их интеграции и, таким образом, сделает эту интеграцию плодотворной.

В чем различия в обосновании понятия социальной укорененности экономического действия у М.Грановеттера и К. Поланьи?

Предмет ЭС – экономическое действие, укорененное в социальных отношениях. Термин “embeddedness” – введен К.Поланьи. Заимствован из геологического словаря и означает «вкрапленность» одной породы в другую. На русский язык его переводят как «укорененность».

К. Поланьи, на основе логики Аристотеля в отношении проблемы социальной укорененности делает вывод о том, что экономическое поведение в дорыночных обществах всегда было укоренено в социальных отношениях. Экономика, торговля всегда была подчинена обществу. Абстрагирование от социальных отношений произошло в результате появления хозяйства, основанного на системе ценообразующих рынков. Вместо общества регулятором экономического поведения стал 'рынок'. Если история дорыночных обществ – это история хозяйства, укорененного в социальных институтах, и лишь в последние 100-150 лет общество подчинилось рынку, и то не везде, то - основной тезис Поланьи – это не может продолжаться долго.

Причину этого Поланьи видел в главном противоречии рыночной системы: С одной стороны, данная система требует для ее эффективного функционирования наличия таких культурных нерыночных факторов как доверие, честность, усердие, трудолюбие, ответственность и т.д., с другой стороны, рыночная система разрушает эти культурные факторы, унаследованные от предшествующих социально-экономических систем, и способствует фрагментации общества и его нестабильности.

Аргументация М.Грановеттера (1985)

Рациональный и атомизированный актор не является центральной фигурой социальной жизни. Атомизированные конкурентные рынки – это редкость. На деле большая часть экономического поведения укоренено в сетях социальных взаимодействий.Спор с Поланьи - дорыночные экономики не так уж были подчинены обществу, как это виделось Поланьи. И рыночное общество не так уж сильно атомизировано, как это выглядит у экономистов. В истории всегда была и остается значительная укорененность. Примером может служить доверие. С точки зрения Грановеттера, институты производят заменители доверия, но не доверие само по себе. Доверие производят социальные отношения. (пример: Слова знакомого, которому мы доверяем, о том, что он имел дело с таким-то индивидом и тот действительно не подвел, гораздо надежнее простого утверждения о том, что на такого-то, говорят, можно положиться.)

• Каковы основные формы укорененности экономического действия в социальных отношениях?

Экономическое действие укоренено в социальных отношениях и не является автономным от этих отношений. Выделяют следующие формы укорененности экономического действия:

Укорененность - это встроенность людей и их поступков в социальные отношения.

Действия хозяйственных агентов определяются существованием различных социальных структур – устойчивых и воспроизводимых связей между ними. К основным типам относятся:

- сети межиндивидуального взаимодействия

- локальные и национальные сообщества.

Индивиды всегда взаимодействуют друг с другом, иначе хозяйства как такового бы не существовало.

Далее, естественно, что социальные структуры должны быть институционально оформлены. То есть взаимоотношения людей укоренены в институтах в виде общезначимых норм и правил, регулирующие хозяйственное взаимодействие. Им также предпосланы определенные способы соблюдения этих норм и правил. Любые экономические действия осуществляются в рамках институциональных ограничений. Которые одновременно сдерживают и стимулируют эти действия. При этом институты выступают как социальные конструкции, как конфигурации систем действия, которые конструируются акторами.

Далее, институциональные образования погружены в культурные и властные отношения. Любое производство, распределение или потребление продукта связано с освоением информации, формированием идентичностей, производством оценок и т.д. Люди заимствуют готовые культурные сценарии или предписанные способы действия и тем самым вырабатывают концепцию контроля. Эти сценарии и концепции контроля становятся инструментом в борьбе за реализацию интересов групп и индивидов, обладающими властными ресурсами.

Например, Зелизер в своих исследованиях делала акцент на укорененности в культуре, т.е. с ее точки зрения поведение людей во многом определяется той кульутрой, в которой они существуют.

Какие основные отличия американского и японского рынков демонстрирует опыт К. Инамори, согласно исследованию Н. Биггарт?

Опыт Инамори иллюстрирует несколько характерных черт японского рынка. Во-первых, в этой стране трудно начать новое дело, если ты никому не известен, ñ даже при наличии у тебя хорошей идеи. Японские работники, которые ценят долгосрочную занятость и предсказуемость в отношениях с менеджерами, избегают найма в новые компании с неопределенным будущим. На японском рынке аутсайдеру трудно встроиться в сети отношений, связывающие покупателей и продавцов.

Американские работники не склонны связывать всю свою жизнь с одним работодателем или даже просто работать на одном месте достаточно долгое время. Работа в новых фирмах для них часто даже более привлекательна: здесь они могут воспользоваться льготами при приобретении акций, им по душе и динамичная атмосфера, создаваемая менеджментом. В США трудно получить деньги для финансирования новых предприятий, однако существуют частные венчурные фонды, работающие именно с такими компаниями, какую пытался основать Инамори. Личные связи или вовлеченность в деловые сети не являются решающим фактором, определяющим финансовые отношения в Америке.

Из опыта Инамори можно извлечь по меньшей мере два урока. Первый заключается в доказательстве правоты западных критиков, жалующихся на ´закрытыйª характер японского рынка, на необходимость пробиваться сквозь плотные сети деловых связей. В США, напротив, рынок относительно ´открытª, и здесь преуспеть может каждый, главное ñ иметь хорошую идею. Этот опыт также демонстрирует, что японский рынок закрыт не только для иностранцев, но и для всех тех, кто не следует правилам ведения бизнеса, принятым и понятным в Японии. Второй урок вытекает из первого: не все рынки одинаковы. Социальные основы рыночной деятельности в двух названных странах различны, экономическое действие реализуется в них разными путями. Японский рынок очень сильно ориентирован на персональные качества и строится на устойчивых сетях социальных отношений как внутри фирм, так и между ними. Американский рынок, напротив, предполагает высокую степень автономности индивидуальных решений в сфере найма и увольнения работников, решений о покупках, а также в сфере кредитных отношений между фирмами и банками. Я бы сказала, что на самом деле именно различия между рынками могут вести к их экономическому преуспеванию.

Марк Грановеттер

Профессор Джоан Б. Форд ( d )

Марк Грановеттер - американский социолог , родившийся 20 октября 1943 г. в Джерси-Сити , из Стэнфордского университета , считается одним из главных представителей социологии социальных сетей .

Резюме

Основные идеи

Сила слабых связей

Его самый известный вклад в исследования анализа социальных сетей касается распространения информации в сообществе: его теория известна как «сила слабых связей» ( Strength of weak Relations , 1973 ). Эта статья 1973 года о «силе слабых связей» - одна из самых цитируемых в социологической литературе . Для Грановеттера сеть состоит из сильных и слабых связей. Сила связи характеризуется сочетанием времени, проведенного вместе, эмоциональной напряженности, близости и взаимности связи между агентом А и агентом Б.

Крепкие связи - это отношения с близкими друзьями (это постоянные и частые отношения). Слабые связи складываются из простых знакомств. Слабые ссылки считаются «сильными», поскольку, если они диверсифицированы, они позволяют получить доступ к социальным сетям, отличным от тех, которые образованы надежными ссылками. Отсутствующие ссылки характеризуются отсутствием взаимодействия. По словам Грановеттера, это может быть газетный киоск, с которым вы сталкиваетесь каждое утро, или сосед, имя которого вы только знаете.

Невозможная триада

Чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, Грановеттер провел опрос руководителей, ищущих работу в Бостоне. Для 56% из них прием на работу происходит в результате социальных отношений, в основном между людьми, связанными «слабыми связями», которые таким образом получают доступ к новой информации (предложениям о работе) без дублирования (их родственники регулярно представляют им одни и те же предложения). Таким образом, «социальный капитал» (размер сети знаний) является определяющим признаком возврата к занятости в этой группе населения.

Агент А, который ищет работу исключительно на основе своих сильных связей, с меньшей вероятностью найдет работу, чем агент Б, который использует как свои сильные, так и слабые связи. Действительно, в одной и той же социальной сети вызов только надежных ссылок не дает агенту A преимущества в поиске работы по сравнению с агентом B: A и B мобилизуют одни и те же надежные ссылки, поэтому эти надежные ссылки предоставляют ту же информацию. С другой стороны, агент B, мобилизуя свои слабые звенья, имеет преимущество перед агентом A. Поскольку слабые звенья представляют собой простое знание, они не передаются систематически агенту A. В результате агент B потенциально может больше информации, чем агент A. относительно возможностей трудоустройства.

Его последующая работа расширяет важность социального капитала на различные рынки, такие как отношения между основными подрядчиками и субподрядчиками в строительной отрасли. Таким образом, это показывает, что доминирующие участники рынка часто обладают самым высоким социальным капиталом. В более общем плане он подчеркивает, что экономическая деятельность зависит от личных отношений.

Встраивание концепции

В экономической социологии понятие вложения ( включенность ) позволяет разрабатывать экономические операции в социальных отношениях. Для Грановеттера экономические отношения не являются исключением, и «рынки» не должны исключаться из области анализа социальных отношений.

Понятие укорененности позволяет выйти за рамки концепции социальных отношений как экзогенной структуры, выполняющей экономическую функцию, и, следовательно, продвигать некультуралистское объяснение факторов, которые мешают обществу индивидуалистических акторов добиться успеха в борьбе друг с другом. все против каждого в смысле Гоббса .

В 1985 году в своей статье « Экономическое действие и социальная структура: проблема встроенности», которая породила новую экономическую социологию, Грановеттер различает два вида встраивания: реляционное встраивание (личные отношения, влияющие на действие) и «структурное встраивание» (которое относится к в более широком смысле к сетям, в которых принимает участие актер). Именно эти две формы укорененности обеспечивают непрерывность отношений между людьми, позволяя им обрести общую социальную основу.

Марк Грановеттер

Марк Сэнфорд Грановеттер ( / ɡ г æ п ə v ɛ т ər / , родился 20 октября 1943) является американский социолог и профессор Стэнфордского университета . [2] Грановеттер был недавно признан лауреатом цитирования Thomson Reuters и добавлен к списку предполагаемых лауреатов Нобелевской премии по экономике за 2014 год. Данные Web of Science показывают, что Грановеттер был первым и третьим по цитируемости статьи по социологии. Он наиболее известен своими работами в области теории социальных сетей и экономической социологии., в частности его теория распространения информации в социальных сетях, известная как «Сила слабых связей» (1973). [3]

СОДЕРЖАНИЕ

Грановеттер получил степень бакалавра истории в Принстонском университете (1965) и степень доктора социологии в Гарвардском университете (1970). В Гарварде он учился под руководством Харрисона Уайта . В настоящее время он является профессором Джоан Батлер Форд в Школе гуманитарных и естественных наук в Стэнфорде и заведующим кафедрой социологии. Он работал в Северо-Западном университете , Государственном университете Нью-Йорка в Стоуни-Брук и Университете Джонса Хопкинса . [4]

Сила слабых связей

Статья Грановеттера «Сила слабых связей» - очень влиятельная исследовательская статья, на которую, по данным Google Scholar (по состоянию на ноябрь 2018 г.), было цитировано около 50 000 ссылок. В 1969 году Грановеттер представил его в American Sociological Review , но он был отклонен. В конце концов это новаторское исследование было опубликовано в 1973 году в Американском журнале социологии и стало самой цитируемой работой в области социальных наук. В маркетинге, информатике или политике слабые связи позволяют охватить население и аудиторию, недоступную через прочные связи. Концепции и результаты этой работы были позже опубликованы в монографии « Как получить работу» , адаптированной из докторской диссертации Грановеттера в Гарвардском университете.Департамент социальных отношений с названием: «Смена места работы: каналы информации о мобильности среди населения пригородов» (313 страниц).

Экономическая социология: укорененность

В области экономической социологии Грановеттер был лидером с момента публикации в 1985 году статьи, положившей начало «новой экономической социологии», «Экономическое действие и социальная структура: проблема укорененности». Эта статья привела к тому, что Грановеттера отождествили с концепцией « укорененности », идеей о том, что экономические отношения между людьми или фирмами встроены в реальные социальные сети и не существуют на абстрактном идеализированном рынке. Концепция встроенности возникла у Карла Поланьи в его книге «Великая трансформация» , где Поланьи утверждал, что все экономики встроены в социальные отношения и институты. Грановеттер также опубликовал книгу под названием « Общество и экономика» (2017).

"Переломные моменты" / пороговые модели

Грановеттер исследовал модель создания причуд . Рассмотрим гипотетическую толпу, предполагающую, что решение каждого человека, бунтовать или нет, зависит от того, что делают все остальные. Подстрекатели начнут бунтовать, даже если никто другой не будет, в то время как другим нужно увидеть критическое количество нарушителей спокойствия, прежде чем они начнут бунт. Предполагается, что этот порог распределен по некоторому распределению вероятностей. Результаты могут сильно отличаться, хотя исходное состояние порога может отличаться лишь незначительно. Эта пороговая модель социального поведения была предложена ранее Томасом Шеллингом, а затем популяризирована книгой Малкольма Гладуэлла « Переломный момент» .

Влияние безопасности

Работа Грановеттера повлияла на исследователей в области безопасности, основанной на возможностях . Взаимодействия в этих системах можно описать с помощью «диаграмм Грановеттера», которые иллюстрируют изменения во взаимосвязях между объектами. [5]

Читайте также: