Воздух был столичный пахло возбужденным газом машин и чугунной пылью трамвайных тормозов
Обновлено: 15.05.2024
Усомнившийся Макар — Андрей Платонов
Макар проснулся от этих слов и взял себя за шею: цело ли его тело и вся внутренняя жизнь?
— Ничего! — крикнул издали Сережка. — До Москвы недалече: не сгорит!
Поезд стоял на станции. Мастеровые пробовали вагонные оси и тихо ругались.
Макар вылез из-под вагона и увидел вдалеке центр всего государства — главный город Москву.
«Теперь я и пешком дойду, — сообразил Макар. — Авось поезд домчится и без добавочной тяжести!»
И Макар тронулся в направлении башен, церквей и грозных сооружений, в город чудес науки и техники, чтобы добывать себе жизнь под золотыми головами храмов и вождей.
Сгрузив себя с поезда, Макар пошел на видимую Москву, интересуясь этим центральным городом. Чтобы не сбиться, Макар шагал около рельсов и удивлялся частым станционным платформам. Близ платформы росли сосновые и еловые леса, а в лесах стояли деревянные домики. Деревья росли жидкие, под ними валялись конфетные бумажки, винные бутылки, колбасные шкурки и прочее испорченное добро. Трава под гнетом человека здесь не росла, а деревья тоже больше мучались и мало росли. Макар понимал такую природу неотчетливо:
«Не то тут особые негодяи живут, что даже растения от них дохнут! Ведь это весьма печально: человек живет и рожает близ себя пустыню! Где ж тут наука и техника?»
Погладив грудь от сожаления, Макар пошел дальше. На станционной платформе выгружали из вагона пустые молочные бидоны, а с молоком ставили в вагон. Макар остановился от своей мысли:
— Опять техники нет! — вслух определил Макар такое положение. — С молоком посуду везут — это правильно: в городе тоже живут дети и молоко ожидают. Но пустые бидоны зачем возить на машине? Ведь только технику зря тратят, а посуда объемистая!
Макар подошел к молочному начальнику, который заведовал бидонами, и посоветовал ему построить отсюда и вплоть до Москвы молочную трубу, чтобы не гонять вагонов с пустой молочной посудой.
Молочный начальник Макара выслушал — он уважал людей из масс, — однако посоветовал Макару обратиться в Москву: там сидят умнейшие люди, и они заведуют всеми починками.
— Так ведь ты же возишь молоко, а не они! Они его только пьют, им лишних расходов техники не видно!
— Мое дело наряжать грузы: я — исполнитель, а не выдумщик труб.
Тогда Макар от него отстал и пошел усомнившись вплоть до Москвы.
В Москве было позднее утро. Десятки тысяч людей неслись по улицам, словно крестьяне на уборку урожая.
«Чего же они делать будут? — стоял и думал Макар в гуще сплошных людей. — Наверно, здесь могучие фабрики стоят, что одевают и обувают весь далекий деревенский народ!»
Макар посмотрел на свои сапоги и сказал бегущим людям «спасибо!»— без них он жил бы разутым и раздетым. Почти у всех людей имелись под мышками кожаные мешки, где, вероятно, лежали сапожные гвозди и дратва.
«Только чего ж они бегут; силы тратят»— озадачился Макар. — Пускай бы лучше дома работали, а харчи можно по дворам гужом развозить!»
Но люди бежали, лезли в трамваи до полного сжатия рессор и не жалели своего тела ради пользы труда. Этим Макар вполне удовлетворился. «Хорошие люди, — думал он, — трудно им до своих мастерских дорваться, а охота!»
Трамваи Макару понравились, потому что они сами едут и машинист сидит в переднем вагоне очень легко, будто он ничего не везет. Макар тоже влез в вагон без всякого усилия, так как его туда втолкнули задние спешные люди: Вагон пошел плавно, под полом рычала невидимая сила машины, и Макар слушал ее и сочувствовал ей.
«Бедная работница! — думал Макар о машине. — Везет и тужится. Зато полезных людей к одному месту несет, — живые ноги бережет!»
Женщина — трамвайная хозяйка — давала людям квитанции, но Макар, чтобы не затруднять хозяйку, отказался от квитанции:
— Я так! — сказал Макар и прошел мимо.
Хозяйке кричали, чтоб она чего-то дала по требованию, и хозяйка соглашалась. Макар, чтобы проверить, чего здесь дают, тоже сказал:
— Хозяйка, дай и мне чего-нибудь по требованию!
Хозяйка дернула веревку, и трамвай скоро окоротился на месте.
— Вылазь, — тебе по требованию, — сказали граждане Макару и вытолкнули его своим напором.
Макар вышел на воздух.
Воздух был столичный: пахло возбужденным газом машин и чугунной пылью трамвайных тормозов.
— А где же тут самый центр государства? — спросил Макар нечаянного человека.
Человек показал рукой и бросил папиросу в уличное помойное ведро. Макар подошел к ведру и тоже плюнул туда, чтобы иметь право всем в городе пользоваться.
Дома стояли настолько грузные и высокие, что Макар пожалел советскую власть: трудно ей держать в целости такую жилищную снасть.
На перекрестке милиционер поднял торцом вверх красную палку, а из левой руки сделал кулак для подводчика, везшего ржаную муку.
«Ржаную муку здесь не уважают, — заключил в уме Макар, — здесь белыми жамками кормятся».
— Где здесь есть центр? — спросил Макар у милиционера.
Милиционер показал Макару под ногу и сообщил:
— У Большого театра, в логу.
Макар сошел под гору и очутился среди двух цветочных лужаек. С одного бока площади стояла стена, а с другого дом со столбами. Столбы те держали наверху четверку чугунных лошадей, и можно бы столбы сделать потоньше, потому что четверка была не столь тяжела.
Макар стал искать на площади какую-либо жердь с красным флагом, которая бы означала середину центрального города и центр всего государства, но такой жерди нигде не было, а стоял камень с надписью. Макар оперся на камень, чтобы постоять в самом центре и проникнуться уважением к самому себе и к своему государству. Макар счастливо вздохнул и почувствовал голод. Тогда он пошел к реке и увидел постройку неимоверного дома.
— Что здесь строят? — спросил он у прохожего.
— Вечный дом из железа, бетона, стали и светлого стекла! — ответил прохожий.
Макар решил туда наведаться, чтобы поработать на постройке и покушать.
В воротах стояла стража. Стражник спросил:
— Мне бы поработать чего-нибудь, а то я отощал, — заявил Макар.
— Чего ж ты будешь здесь работать, когда ты пришел без всякого талона? — грустно проговорил стражник.
Здесь подошел каменщик и заслушался Макара.
— Иди в наш барак к общему котлу, — там ребята тебя покормят, — помог Макару каменщик. — А поступить ты к нам сразу не можешь, ты живешь на воле, а стало быть — никто. Тебе надо сначала в союз рабочих записаться, сквозь классовый надзор пройти.
И Макар пошел в барак кушать из котла, чтобы поддержать в себе жизнь для дальнейшей лучшей судьбы.
На постройке того дома в Москве, который назвал встречный человек вечным, Макар ужился. Сначала он наелся черной и питательной каши в рабочем бараке, а потом пошел осматривать строительный труд. Действительно, земля была всюду поражена ямами, народ суетился, машины неизвестного названия забивали сваи в грунт. Бетонная каша самотеком шла по лоткам, и прочие трудовые события тоже происходили на глазах. Видно, что дом строился, хотя неизвестно для кого. Макар и не интересовался, что кому достанется, — он интересовался техникой как будущим благом для всех людей. Начальник Макара по родному селу — товарищ Лев Чумовой, тот бы, конечно, наоборот, заинтересовался распределением жилой площади в будущем доме, а не чугунной свайной бабкой, но у Макара были только грамотные руки, а голова — нет; поэтому он только и думал, как бы чего сделать.
«Усомнившийся Макар», анализ рассказа Платонова
Рассказ «Усомнившийся Макар» был написан в 1929 г. и напечатан в журнале «Октябрь» № 9 в том же году. В 11 номере «Октября» была напечатана разгромная статья Авербаха «О целостных масштабах и частных Макарах». Авербах назвал рассказ двусмысленным и «враждебным нам».
Сталин, прочитав рассказ, назвал Платонова талантливым писателем, но сволочью, а его произведение идеологически вредным. Редактор журнала «Октябрь» Фадеев назвал рассказ анархистским и идеологически двусмысленным.
Литературное направление и жанр
Рассказ – сатирическое осмеяние социалистического общества и коммунистических идей. Он имеет черты фельетона, критически осмысливая современность. Гротескные образы рассказа сближают его с сатирическими произведениями Гоголя и Салтыкова-Щедрина, так что «Усомнившийся Макар» продолжает традиции русской реалистической сатиры.
Тема и проблематика
Тема рассказа – анализ произошедших в обществе 20-х гг. перемен, оформленный как путешествие человека, обладающего народным сознанием, в столицу. Основная мысль рассказа подрывает устои социализма: бюрократический аппарат сводит на нет все высокие идеи, заботясь о теле своих граждан и забывая о душе. Такое государство стоит ликвидировать.
Проблема потери души в большом городе и во всём государстве – центральная в творчестве писателя. За формальными действиями по «строительству социализма» никто не замечает потребностей души человека, хотя страна, казалось бы, заботится о его жилье и пище.
Одна из проблем, которые предугадал, вернее, вычислил как профессионал (инженер-мелиоратор) Платонов - экологическая. Макар замечает, что в Москве «человек живёт и рожает близ себя пустыню». Воздух в Москве пахнет «возбуждённым газом машин и чугунной пылью трамвайных тормозов».
Актуальны для Платонова проблема одиночества человека в социалистическом обществе, где «живут семействами без размножения, кушают без производства труда»; проблема бюрократии, которую метко формулирует Пётр: «Ленина - и то могли замучить учреждения».
Сюжет и композиция
Действие происходит в 1929 г., то есть произведение написано на злободневную современную тему. Деревенский житель Макар Ганушкин оштрафован представителем местной власти Чумовым и вынужден ехать на заработки в Москву.
По дороге в Москву Макар встречает молочного начальника и предлагает ему построить молочную трубу для грязных бидонов. После разговора с ним Макар усомнился в том, что необходимо такое разделение: в Москве сидят умнейшие люди, а на местах работают исполнители.
В Москве Макар в поисках центра столицы нанимается на строительство «вечного дома из железа, бетона, стали и светлого стекла». Изобретя строительную кишку, Макар отправляется в научно-техническую контору, затем попадает в профсоюз, а в поисках промышленной линии и пролетариата - в ночлежный приют.
Во всех казённых учреждениях Макар получает формальную поддержку и небольшую материальную помощь. Вместе с рябым Петром он отправляется «думать за всех».
Посещение сумасшедшего дома, где Макара оставили как душевнобольного и покормили тройной порцией, надоумило Петра с Макаром сесть в учреждении и «думать для государства», борясь за дело Ленина и бедняков.
В РКИ (рабоче-крестьянской инспекции) Пётр с Макаром нашли Чумового. Получив власть «над гнетущей писчей стервой», Макар и Пётр недолго думали за бедняков, увидев бесполезность своего занятия. Зато Чумовой 44 года работал в комиссии по ликвидации государства, пока не умер.
Хронотоп рассказа – тоже средство осмысления действительности. Мир, с точки зрения Макара, просторен и пуст. Макар – человек периферии, который никогда не занимает центрального или руководящего положения. Даже в поезде он выбирает место не внутри вагона, а на сцепке. Москва для Матвея – середина, центр государства, «город чудес науки и техники». Столица подобна другой планете. Даже трава и деревья в Москве чахлые, поэтому Матвей решает, что в Москве живут особые негодяи, от которых дохнут даже растения. Дома в Москве «грузные и высокие», воздух наполнен ядовитыми парами.
Герои и образы
Макар Ганушкин – «нормальный мужик», имеющий «порожнюю голову» и мудрые руки. Макар не может думать, а может только «сразу догадываться». Думать он начинает только тогда, когда его руки в покое. Чумовой называет Макара стихийной головой.
Наука и техника – панацея для Макара. Он умудряется самостоятельно выплавить из железной руды, найденной в колодце, железо в печке. То есть в нём есть интуитивное понимание техники. Но даже объяснить, как он это сделал, Макар не может, потому что, по его словам, у него нет памяти.
Рассуждения героя очень примитивны. Например, он отказывается сделать Чумовому потерянного жеребёнка, потому что у него нет мяса. Он требует себе чего-нибудь в трамвае, не понимая, что это остановка по требованию.
Логика Макара не может обобщать общественные явления. Его предметно-действенное мышление не позволяет понять, что милиционер грозит подводе с ржаной мукой не потому, что в Москве не уважают ржаную муку. Недаром же Макар попадает в сумасшедший дом, потому что отвечает врачу точно как сумасшедший.
Макар «заботится не о хлебе, а о зрелищах». Он народный умелец, который интуитивно сооружает разные предметы, не владея теорией их изготовления. Макар сделал народную карусель, которая должна была вертеться от ветра, самоход, который не стронулся с места. В Москве он изобретает молочную трубу, по которой нужно отправлять пустые бидоны из-под молока.
На стройке дома Макар придумал строительную кишку для бетона.
Макар ценит и жалеет механизмы (колёса вагона поезда, механизм трамвайного вагона) наравне с людьми. Способность одухотворять предметы – одна из детских черт Макара. Он наивен и не разбирается в политике и общественной жизни вообще (например, не знает, что в поезде платят за проезд).
Москва описана глазами Макара – сельского жителя. Ему она кажется слишком многолюдной. Суету Макар воспринимает как спешку людей к месту работы, а работа москвичей, с точки зрения Макара,– изготовление одежды и обуви для деревенских жителей. Даже недалёкому по уму Макару видно, что в Москве «непорядки и утраты ценностей».
Лев Чумовой – более выдающийся, чем Макар, «член государства». Он формалист и бюрократ, для которого важны не личности, а принципы. Человек для Льва – ничто, если он не часть государственной машины. Макара Лев называет индивидом-дьяволом, единоличником и требует с него штраф.
Заставив Чумового с его «организационным умом» умереть за бумагами по делам ликвидации государства, Платонов отомстил сразу всем бюрократам, которые были причиной запрета его произведений.
Художественное своеобразие
Имена и фамилии героев рассказа говорящие. Макар как будто вышел из фразеологизма «куда Макар телят не гонял» (то есть далеко, куда невозможно попасть). Именно туда герой и отправляется. Фамилия Чумового воспринимается как характеристика его безумных и разрушительных действий.
Язык рассказа своеобразный и самобытный. Но современники Платонова сразу узнавали язык газет и общественной жизни 20-х. То, что читатель 21 века воспринимает как косноязычие, Платонов черпал в публицистике.
Грамматические ошибки («наиболее умнейший») в рассказе обнаруживаются не в речи героев, а в речи повествователя, что позволяет предположить, что читатель видит события глазами Макара.
Иронический смысл достигается Платоновым с помощью излюбленного приёма разметафоризации метафор. Например, «Макар был неподъёмен» означает, что его трудно было поднять из колодца, потому что он держал в руках глыбы железной руды. Макар характеризует себя как человека пустого. Прилагательное двусмысленно. Макар подразумевает, что он не думает, у него пустая голова. А читатель прочитывает «бесполезный», «ненужный».
Среди других приёмов избыточность («шёл где-либо мимо»), использование слов одновременно в разных значениях («добывать себе жизнь под золотыми головами храмов и вождей»).
В рассказе важны сны Макара, особенно последний сон, символизирующий мёртвость государственной машины. Этот сон берёт начало в библейских видениях пророка Даниила, видевшего разрушение колосса на глиняных ногах, обычно трактуемое как гибель Римской империи. Во сне Макара на горе стоит научный человек, не видящий Макара, а думающий «о целостном масштабе, но не о частном Макаре». Очи у научного человека мёртвые. Он будто поглотил многие живые жизни. При прикосновении мёртвое тело обрушивается на Макара. Сон аллегорически описывает государство, угрожающее личности, близко с ним соприкоснувшейся.
Андрей Платонов - Усомнившийся Макар
Описание и краткое содержание "Усомнившийся Макар" читать бесплатно онлайн.
— Так ведь ты же возишь молоко, а не они! Они его только пьют, им лишних расходов техники не видно!
— Мое дело наряжать грузы: я — исполнитель, а не выдумщик труб.
Тогда Макар от него отстал и пошел усомнившись вплоть до Москвы.
В Москве было позднее утро. Десятки тысяч людей неслись по улицам, словно крестьяне на уборку урожая.
«Чего же они делать будут? — стоял и думал Макар в гуще сплошных людей. — Наверно, здесь могучие фабрики стоят, что одевают и обувают весь далекий деревенский народ!»
Макар посмотрел на свои сапоги и сказал бегущим людям «спасибо!»— без них он жил бы разутым и раздетым. Почти у всех людей имелись под мышками кожаные мешки, где, вероятно, лежали сапожные гвозди и дратва.
«Только чего ж они бегут; силы тратят»— озадачился Макар. — Пускай бы лучше дома работали, а харчи можно по дворам гужом развозить!»
Но люди бежали, лезли в трамваи до полного сжатия рессор и не жалели своего тела ради пользы труда. Этим Макар вполне удовлетворился. «Хорошие люди, — думал он, — трудно им до своих мастерских дорваться, а охота!»
Трамваи Макару понравились, потому что они сами едут и машинист сидит в переднем вагоне очень легко, будто он ничего не везет. Макар тоже влез в вагон без всякого усилия, так как его туда втолкнули задние спешные люди: Вагон пошел плавно, под полом рычала невидимая сила машины, и Макар слушал ее и сочувствовал ей.
«Бедная работница! — думал Макар о машине. — Везет и тужится. Зато полезных людей к одному месту несет, — живые ноги бережет!»
Женщина — трамвайная хозяйка — давала людям квитанции, но Макар, чтобы не затруднять хозяйку, отказался от квитанции:
— Я так! — сказал Макар и прошел мимо.
Хозяйке кричали, чтоб она чего-то дала по требованию, и хозяйка соглашалась. Макар, чтобы проверить, чего здесь дают, тоже сказал:
— Хозяйка, дай и мне чего-нибудь по требованию!
Хозяйка дернула веревку, и трамвай скоро окоротился на месте.
— Вылазь, — тебе по требованию, — сказали граждане Макару и вытолкнули его своим напором.
Макар вышел на воздух.
Воздух был столичный: пахло возбужденным газом машин и чугунной пылью трамвайных тормозов.
— А где же тут самый центр государства? — спросил Макар нечаянного человека.
Человек показал рукой и бросил папиросу в уличное помойное ведро. Макар подошел к ведру и тоже плюнул туда, чтобы иметь право всем в городе пользоваться.
Дома стояли настолько грузные и высокие, что Макар пожалел советскую власть: трудно ей держать в целости такую жилищную снасть.
На перекрестке милиционер поднял торцом вверх красную палку, а из левой руки сделал кулак для подводчика, везшего ржаную муку.
«Ржаную муку здесь не уважают, — заключил в уме Макар, — здесь белыми жамками кормятся».
— Где здесь есть центр? — спросил Макар у милиционера.
Милиционер показал Макару под ногу и сообщил:
— У Большого театра, в логу.
Макар сошел под гору и очутился среди двух цветочных лужаек. С одного бока площади стояла стена, а с другого дом со столбами. Столбы те держали наверху четверку чугунных лошадей, и можно бы столбы сделать потоньше, потому что четверка была не столь тяжела.
Макар стал искать на площади какую-либо жердь с красным флагом, которая бы означала середину центрального города и центр всего государства, но такой жерди нигде не было, а стоял камень с надписью. Макар оперся на камень, чтобы постоять в самом центре и проникнуться уважением к самому себе и к своему государству. Макар счастливо вздохнул и почувствовал голод. Тогда он пошел к реке и увидел постройку неимоверного дома.
— Что здесь строят? — спросил он у прохожего.
— Вечный дом из железа, бетона, стали и светлого стекла! — ответил прохожий.
Макар решил туда наведаться, чтобы поработать на постройке и покушать.
В воротах стояла стража. Стражник спросил:
— Мне бы поработать чего-нибудь, а то я отощал, — заявил Макар.
— Чего ж ты будешь здесь работать, когда ты пришел без всякого талона? — грустно проговорил стражник.
Здесь подошел каменщик и заслушался Макара.
— Иди в наш барак к общему котлу, — там ребята тебя покормят, — помог Макару каменщик. — А поступить ты к нам сразу не можешь, ты живешь на воле, а стало быть — никто. Тебе надо сначала в союз рабочих записаться, сквозь классовый надзор пройти.
И Макар пошел в барак кушать из котла, чтобы поддержать в себе жизнь для дальнейшей лучшей судьбы.
На постройке того дома в Москве, который назвал встречный человек вечным, Макар ужился. Сначала он наелся черной и питательной каши в рабочем бараке, а потом пошел осматривать строительный труд. Действительно, земля была всюду поражена ямами, народ суетился, машины неизвестного названия забивали сваи в грунт. Бетонная каша самотеком шла по лоткам, и прочие трудовые события тоже происходили на глазах. Видно, что дом строился, хотя неизвестно для кого. Макар и не интересовался, что кому достанется, — он интересовался техникой как будущим благом для всех людей. Начальник Макара по родному селу — товарищ Лев Чумовой, тот бы, конечно, наоборот, заинтересовался распределением жилой площади в будущем доме, а не чугунной свайной бабкой, но у Макара были только грамотные руки, а голова — нет; поэтому он только и думал, как бы чего сделать.
Макар обошел всю постройку и увидел, что работа идет быстро и благополучно. Однако что-то заунывно томилось в Макаре — пока неизвестно что. Он вышел на середину работ и окинул общую картину труда своим взглядом: явно чего-то недоставало на постройке, что-то было утрачено, но что — неизвестно. Только в груди у Макара росла какая-то совестливая рабочая тоска. От печали и от того, что сытно покушал, Макар нашел тихое место и там отошел ко сну. Во сне Макар видел озеро, птиц, забытую сельскую рощу, а что нужно, чего не хватает на постройке, — того Макар не увидел. Тогда Макар проснулся и вдруг открыл недостаток постройки: рабочие запаковывали бетон в железные каркасы, чтобы получилась стена. Но это же не техника, а черная работа! Чтобы получилась техника, надо бетон подавать наверх трубами, а рабочий будет только держать трубу и не уставать, этим самым не позволяя переходить красной силе ума в чернорабочие руки.
Макар сейчас же пошел искать главную московскую научно-техническую контору. Такая контора помещалась в прочном несгораемом помещении, в одном городском овраге. Макар нашел там одного малого у дверей и сказал ему, что он изобрел строительную кишку. Малый его выслушал и даже расспросил о том, чего Макар сам не знал, а потом отправил Макара на лестницу к главному писцу. Писец этот был ученым инженером, однако он решил почему-то писать на бумаге, не касаясь руками строительного дела. Макар и ему рассказал про кишку.
— Дома надо не строить, а отливать, — сказал Макар ученому писцу.
Писец прослушал и заключил:
— А чем вы докажете товарищ изобретатель, что ваша кишка дешевле обычной бетонировки?
— А тем, что я это ясно чувствую, — доказал Макар.
Писец подумал что-то втайне и послал Макара в конец коридора:
— Там дают неимущим изобретателям по рублю на харчи и обратный билет по железной дороге.
Макар получил рубль, но отказался от билета, так как он решил жить вперед и безвозвратно.
В другой комнате Макару дали бумагу в профсоюз, дабы он получил там усиленную поддержку как человек из массы и изобретатель кишки. Макар подумал, что в профсоюзе ему сегодня же должны дать денег на устройство кишки, и радостно пошел туда.
Профсоюз помещался еще в более громадном доме, чем техническая контора. Часа два бродил Макар по ущельям того профсоюзного дома в поисках начальника массовых людей, что был написан на бумаге, но начальника не оказалось на служебном месте — он где-то заботился о прочих трудящихся. В сумерки начальник пришел, съел яичницу и прочитал бумажку Макара через посредство своей помощницы — довольно миловидной и передовой девицы с большой косой. Девица та сходила в кассу и принесла Макару новый рубль, а Макар расписался в получении его как безработный батрак. Бумагу Макару отдали обратно. На ней в числе прочих букв теперь значилось: «Товарищ Лопин, помоги члену нашего союза устроить его изобретение кишки по промышленной линии».
Макар остался доволен и на другой день пошел искать промышленную линию, чтобы увидеть на ней товарища Лопина. Ни милиционер, ни прохожие не знали такой линии, и Макар решил ее найти самостоятельно. На улицах висели плакаты и красный сатин с надписью того учреждения, которое и нужно было Макару. На плакатах ясно указывалось, что весь пролетариат должен твердо стоять на линии развития промышленности. Это сразу вразумило Макара: нужно сначала отыскать пролетариат, а под ним будет линия и где-нибудь рядом товарищ Лопин.
Поэзия Олега Григорьева
Проблемы множатся в геометрической прогрессии,
На сердце увеличивая груз,
Но не впадаю я от этого в депрессию,
В прострации, поскольку, нахожусь.
***
Проснешься утром, только лишь
хлебнешь прокисшего рассолу,
с лица щетину соскоблишь -
и собираешь ранец в школу.
***
Как ты мила и непохожа
на всех, с кем близко был знаком,
походка, голос, ноги, рожа -
да, я люблю тебя, Антон.
***
Мне не надо ни солнца, ни туч,
Ты одна мне нужна в этом мире.
Подарю тебе гаечный ключ,
Двадцать два на двадцать четыре.
***
- И неимущим, и богатым,
Мы одинаково нужны, -
Сказал патологоанатом,
И вытер скальпель о штаны.
***
Иван Петровича собака укусила,
Когда он маленьким и беззащитным был,
Собака укусила и забыла.
Иван Петрович вырос не забыл.
***
Когда ты смотришь в портомоне,
Где вместо денег кучка пыли,
Не говори с тоскою: Нет!,
Но с благодарностию: Были!
***
И к нам придет еще пора
Покоя, радости, достатка,
Но к той поре на наших пятках
Напишут синим номера.
***
Своих привычек вредных не стыдись.
Курение, вино, порывы страсти,
Конечно, укорачивают жизнь, -
Но могут продлевать мгновенья счастья.
***
Строчки вяжутся в стишок,
Море лижет сушу,
Дети какают в горшок,
А большие - в душу.
***
Порой бывает так паршиво,
Что даже чай не лезет в глотку,
А лезет в глотку только пиво,
Которым запиваешь водку.
***
На лице любимой промелькнула тень
вспыхнул взгляд, обычно очень кроткий,
и последнее, что помню в этот день
Черный диск чугунной сковородки
***
Да будь я негром преклонных лет
И, даже рискуя свихнуться,
Я б выучил русский только за то
Что можно на нем матюгнуться.
***
Какую доставляет радость
Любому тонкому уму
Умело сделанная гадость
(пусть даже другу своему).
***
Мама спит - она устала,
Ну и я мешать не стала.
В дом гостей не привожу,
Укололась, и лежу.
***
Была весна и дамы пахли
Как свежесорванные сливы.
Мужчины восхищенно ахали.
Предпочитая все же пиво.
***
Буравлю тьму закрытыми глазами,
Один и тот же сон в моем мозгу:
Девчонка с волосатыми ногами
Бежит ко мне по влажному песку.
И я хватаю хрупкое созданье
И с трепетом бросаю на песок,
И нежно, затаив своё дыханье,
Выщипываю каждый волосок.
***
Две женщины во время перекура
Сидели и меня вовсю ругали,
Одна из них была худая дура,
И дура толстая была другая!
***
Сначала карты, танцы, клабы,
Потом обжорство, пьянки, бабы.
Затем инфаркты и морщины.
И факт безвременной кончины.
Ad Content
В Москве было позднее утро. Десятки тысяч людей неслись по улицам, словно крестьяне на уборку урожая.
«Чего же они делать будут? — стоял и думал Макар в гуще сплошных людей. — Наверно, здесь могучие фабрики стоят, что одевают и обувают весь далекий деревенский народ!»
Макар посмотрел на свои сапоги и сказал бегущим людям «спасибо!» — без них он жил бы разутым и раздетым. Почти у всех людей имелись под мышками кожаные мешки, где, вероятно, лежали сапожные гвозди и дратва.
«Только чего ж они бегут; силы тратят — озадачился Макар. — Пускай бы лучше дома работали, а харчи можно по дворам гужом развозить!»
Но люди бежали, лезли в трамваи до полного сжатия рессор и не жалели своего тела ради пользы труда. Этим Макар вполне удовлетворился. «Хорошие люди, — думал он, — трудно им до своих мастерских дорваться, а охота!»
Трамваи Макару понравились, потому что они сами едут и машинист сидит в переднем вагоне очень легко, будто он ничего не везет. Макар тоже влез в вагон без всякого усилия, так как его туда втолкнули задние спешные люди: Вагон пошел плавно, под полом рычала невидимая сила машины, и Макар слушал ее и сочувствовал ей.
«Бедная работница! — думал Макар о машине. — Везет и тужится. Зато полезных людей к одному месту несет, — живые ноги бережет!»
Женщина — трамвайная хозяйка — давала людям квитанции, но Макар, чтобы не затруднять хозяйку, отказался от квитанции:
— Я так! — сказал Макар и прошел мимо.
Хозяйке кричали, чтоб она чего-то дала по требованию, и хозяйка соглашалась. Макар, чтобы проверить, чего здесь дают, тоже сказал:
— Хозяйка, дай и мне чего-нибудь по требованию!
Хозяйка дернула веревку, и трамвай скоро окоротился на месте.
— Вылазь, — тебе по требованию, — сказали граждане Макару и вытолкнули его своим напором.
Макар вышел на воздух.
Воздух был столичный: пахло возбужденным газом машин и чугунной пылью трамвайных тормозов.
— А где же тут самый центр государства? — спросил Макар нечаянного человека.
Человек показал рукой и бросил папиросу в уличное помойное ведро. Макар подошел к ведру и тоже плюнул туда, чтобы иметь право всем в городе пользоваться.
Дома стояли настолько грузные и высокие, что Макар пожалел советскую власть: трудно ей держать в целости такую жилищную снасть.
На перекрестке милиционер поднял торцом вверх красную палку, а из левой руки сделал кулак для подводчика, везшего ржаную муку.
«Ржаную муку здесь не уважают, — заключил в уме Макар, — здесь белыми жамками кормятся».
— Где здесь есть центр? — спросил Макар у милиционера.
Милиционер показал Макару под ногу и сообщил:
— У Большого театра, в логу.
Макар сошел под гору и очутился среди двух цветочных лужаек. С одного бока площади стояла стена, а с другого дом со столбами. Столбы те держали наверху четверку чугунных лошадей, и можно бы столбы сделать потоньше, потому что четверка была не столь тяжела.
Макар стал искать на площади какую-либо жердь с красным флагом, которая бы означала середину центрального города и центр всего государства, но такой жерди нигде не было, а стоял камень с надписью. Макар оперся на камень, чтобы постоять в самом центре и проникнуться уважением к самому себе и к своему государству. Макар счастливо вздохнул и почувствовал голод. Тогда он пошел к реке и увидел постройку неимоверного дома.
— Что здесь строят? — спросил он у прохожего.
— Вечный дом из железа, бетона, стали и светлого стекла! — ответил прохожий.
Макар решил туда наведаться, чтобы поработать на постройке и покушать.
В воротах стояла стража. Стражник спросил:
— Мне бы поработать чего-нибудь, а то я отощал, — заявил Макар.
— Чего ж ты будешь здесь работать, когда ты пришел без всякого талона? — грустно проговорил стражник.
Здесь подошел каменщик и заслушался Макара.
— Иди в наш барак к общему котлу, — там ребята тебя покормят, — помог Макару каменщик. — А поступить ты к нам сразу не можешь, ты живешь на воле, а стало быть — никто. Тебе надо сначала в союз рабочих записаться, сквозь классовый надзор пройти.
И Макар пошел в барак кушать из котла, чтобы поддержать в себе жизнь для дальнейшей лучшей судьбы.
На постройке того дома в Москве, который назвал встречный человек вечным, Макар ужился. Сначала он наелся черной и
Усомнившийся Макар — страница 5
дают, тоже сказал: — Хозяйка, дай и мне чего-нибудь по требованию! Хозяйка дернула веревку, и трамвай скоро окоротился на месте. — Вылазь, — тебе по требованию, — сказали граждане Макару и вытолкнули его своим напором. Макар вышел на воздух. Воздух был столичный: пахло возбужденным газом машин и чугунной пылью трамвайных тормозов. — А где же тут самый центр государства? — спросил Макар нечаянного человека. Человек показал рукой и
бросил папиросу в уличное помойное ведро. Макар подошел к ведру и тоже плюнул туда, чтобы иметь право всем в городе пользоваться. Дома стояли настолько грузные и высокие, что Макар пожалел советскую власть: трудно ей держать в целости такую жилищную снасть. На перекрестке милиционер поднял торцом вверх красную палку, а из левой руки сделал кулак для подводчика, везшего ржаную муку. «Ржаную муку здесь не уважают, — заключил в уме
Макар, — здесь белыми жамками кормятся». — Где здесь есть центр? — спросил Макар у милиционера. Милиционер показал Макару под гору и сообщил: — У Большого театра, в логу. Макар сошел под гору и очутился среди двух цветочных лужаек. С одного бока площади стояла стена, а с другого — дом со столбами. Столбы те держали наверху четверку чугунных лошадей, и можно бы столбы сделать потоньше, потому что четверка была не столь тяжела. Макар
стал искать на площади какую-либо жердь с красным флагом, которая бы означала середину центрального города и центр всего государства, но такой жерди нигде не было, а стоял камень с надписью. Макар оперся на камень, чтобы постоять в самом центре и проникнуться уважением к самому себе и к своему государству. Макар счастливо вздохнул и почувствовал голод. Тогда он пошел к реке и увидел постройку неимоверного дома. — Что здесь
строят? — спросил он у прохожего. — Вечный дом из железа, бетона, стали и светлого стекла! — ответил прохожий. Макар решил туда наведаться, чтобы поработать на постройке и покушать. В воротах стояла стража. Стражник спросил: — Тебе чего, жлоб? — Мне бы поработать чего-нибудь, а то я отощал, — заявил Макар. — Чего ж ты будешь здесь работать, когда ты пришел без всякого талона? — грустно проговорил стражник. Здесь подошел каменщик и
Самостоятельная работа " Знаки препинания в БСП" , 9 класс
Где-то мычит корова () из чащи сада несётся заунывная песня.
Валил мокрый снег () закрутилась небывалая вьюга.
Дубовые кусты разрослись по скатам оврага () около родника зеленеет короткая бархатная трава () солнечные лучи почти никогда не касаются его холодной серебристой влаги.
2. Отметьте предложения, в которых на месте скобок можно поставить точку с запятой.
Веки её сжались () из-под ресниц поползла слеза.
Как-то в полдень я отправился на каток один () смешавшись с толпой, я вижу, как к горе подходит Наденька, как ищет глазами меня.
Хлестал дождь порывами () дико шумели голые липы в Летнем саду.
Блестели воды () бежали ручьи по дорожным колеям.
В пузырчатое окошко хлестал дождь () на дворе мотались акации.
Прошёл вечер () наступила ночь.
Вот пролетел мимо полустанок () два солдата с котомками глядели на окна поезда, и на скамье сидела в клетчатом пальтишке грустная барышня.
Тем временем летний свет в небе начал тускнеть () солнце склонилось к закату, в лесу под соснами растекались прохладные сумерки, надвигалась ночь.
В дверь были видны плотные полоски тучи () солнце, склонившись к закату, протянуло широкие лучи под их свинцово-мокрыми днищами.
С лица генерала сразу исчезла благодушная улыбка () лицо покраснело, глаза сверкнули.
Темнел вдали огромный дуб () серел на тропинке пыльный подорожник.
В небе то и дело вспыхивали нити () комнату заливало трепетным пугающим светом.
3. Вставьте нужный знак препинания. Укажите правильное объяснение пунктуации в предложениях:
А. Тротуар быстро высыхал () дул тёплый западный ветер.
1) Вторая часть БСП указывает на причину того, о чём говорится в первой, ставится двоеточие.
2) Первая часть БСП на время совершения того, о чём говорится во второй части, ставится тире.
3) Вторая часть БСП дополняет, разъясняет то, о чём говорится в первой, ставится двоеточие.
4) В предложении есть указание на быструю смену событий, ставится тире.
Б. Только последний совет Владимир и исполнил () стихов он не писал.
Вторая часть БСП содержит вывод, следствие того, о чём говорится в первой части, ставится тире.
Вторая часть БСП раскрывает содержание первой части, ставится двоеточие.
Первая часть БСП указывает на время совершения того, о чём говорится во второй части, ставится тире.
Вторая часть БСП раскрывает причину того, о чём говорится в первой части, ставится двоеточие.
4. Вставьте нужный знак препинания. Укажите правильное объяснение пунктуации в предложении.
А. Посчастливится () подъедем.
БСП содержит перечисление событий, ставится запятая.
Вторая БСП содержит вывод, следствие того, о чём говорится в первой части, ставится тире.
Вторая часть БСП указывает на причину того, о чём говорится в первой части, ставится двоеточие.
Первая часть БСП указывает на условие совершения того, о чём говорится во второй части, ставится тире.
5. Отметьте предложения, в которых на месте пропуска можно поставить тире.
Пётр взглянул в окно () снег в парке был ярко-белым, не городским.
Он не мог долго оставаться на одном месте () тоска его грызла.
В углу залы был насыпан ворох овса () тут же на соломе повизгивали, ползали и тыкались мордами гончие щенята.
Попробовал идти пешком () ноги мои подкосились.
6. Преобразуйте сложные союзные предложения в бессоюзные. Какой вариант предложений чаще используется в пословицах?
Воздух был столичный пахло возбужденным газом машин и чугунной пылью трамвайных тормозов
— Опять техники нет! — вслух определил Макар такое положение. — С молоком посуду везут — это правильно: в городе тоже живут дети и молоко ожидают. Но пустые бидоны зачем возить на машине? Ведь только технику зря тратят, а посуда объемистая!
Макар подошел к молочному начальнику, который заведовал бидонами, и посоветовал ему построить отсюда и вплоть до Москвы молочную трубу, чтобы не гонять вагонов с пустой молочной посудой.
Молочный начальник Макара выслушал — он уважал людей из масс, — однако посоветовал Макару обратиться в Москву: там сидят умнейшие люди, и они заведуют всеми починками.
— Так ведь ты же возишь молоко, а не они! Они его только пьют, им лишних расходов техники не видно!
— Мое дело наряжать грузы: я — исполнитель, а не выдумщик труб.
Тогда Макар от него отстал и пошел усомнившись вплоть до Москвы.
В Москве было позднее утро. Десятки тысяч людей неслись по улицам, словно крестьяне на уборку урожая.
«Чего же они делать будут? — стоял и думал Макар в гуще сплошных людей. — Наверно, здесь могучие фабрики стоят, что одевают и обувают весь далекий деревенский народ!»
Макар посмотрел на свои сапоги и сказал бегущим людям «спасибо!»— без них он жил бы разутым и раздетым. Почти у всех людей имелись под мышками кожаные мешки, где, вероятно, лежали сапожные гвозди и дратва.
«Только чего ж они бегут; силы тратят»— озадачился Макар. — Пускай бы лучше дома работали, а харчи можно по дворам гужом развозить!»
Но люди бежали, лезли в трамваи до полного сжатия рессор и не жалели своего тела ради пользы труда. Этим Макар вполне удовлетворился. «Хорошие люди, — думал он, — трудно им до своих мастерских дорваться, а охота!»
Трамваи Макару понравились, потому что они сами едут и машинист сидит в переднем вагоне очень легко, будто он ничего не везет. Макар тоже влез в вагон без всякого усилия, так как его туда втолкнули задние спешные люди: Вагон пошел плавно, под полом рычала невидимая сила машины, и Макар слушал ее и сочувствовал ей.
«Бедная работница! — думал Макар о машине. — Везет и тужится. Зато полезных людей к одному месту несет, — живые ноги бережет!»
Женщина — трамвайная хозяйка — давала людям квитанции, но Макар, чтобы не затруднять хозяйку, отказался от квитанции:
— Я так! — сказал Макар и прошел мимо.
Хозяйке кричали, чтоб она чего-то дала по требованию, и хозяйка соглашалась. Макар, чтобы проверить, чего здесь дают, тоже сказал:
— Хозяйка, дай и мне чего-нибудь по требованию!
Хозяйка дернула веревку, и трамвай скоро окоротился на месте.
— Вылазь, — тебе по требованию, — сказали граждане Макару и вытолкнули его своим напором.
Макар вышел на воздух.
Воздух был столичный: пахло возбужденным газом машин и чугунной пылью трамвайных тормозов.
— А где же тут самый центр государства? — спросил Макар нечаянного человека.
Человек показал рукой и бросил папиросу в уличное помойное ведро. Макар подошел к ведру и тоже плюнул туда, чтобы иметь право всем в городе пользоваться.
Дома стояли настолько грузные и высокие, что Макар пожалел советскую власть: трудно ей держать в целости такую жилищную снасть.
На перекрестке милиционер поднял торцом вверх красную палку, а из левой руки сделал кулак для подводчика, везшего ржаную муку.
«Ржаную муку здесь не уважают, — заключил в уме Макар, — здесь белыми жамками кормятся».
— Где здесь есть центр? — спросил Макар у милиционера.
Милиционер показал Макару под ногу и сообщил:
— У Большого театра, в логу.
Макар сошел под гору и очутился среди двух цветочных лужаек. С одного бока площади стояла стена, а с другого дом со столбами. Столбы те держали наверху четверку чугунных лошадей, и можно бы столбы сделать потоньше, потому что четверка была не столь тяжела.
Макар стал искать на площади какую-либо жердь с красным флагом, которая бы означала середину центрального города и центр всего государства, но такой жерди нигде не было, а стоял камень с надписью. Макар оперся на камень, чтобы постоять в самом центре и проникнуться уважением к самому себе и к своему государству. Макар счастливо вздохнул и почувствовал голод. Тогда он пошел к реке и увидел постройку неимоверного дома.
— Что здесь строят? — спросил он у прохожего.
— Вечный дом из железа, бетона, стали и светлого стекла! — ответил прохожий.
Макар решил туда наведаться, чтобы поработать на постройке и покушать.
В воротах стояла стража. Стражник спросил:
— Мне бы поработать чего-нибудь, а то я отощал, — заявил Макар.
— Чего ж ты будешь здесь работать, когда ты пришел без всякого талона? — грустно проговорил стражник.
Здесь подошел каменщик и заслушался Макара.
— Иди в наш барак к общему котлу, — там ребята тебя покормят, — помог Макару каменщик. — А поступить ты к нам сразу не можешь, ты живешь на воле, а стало быть — никто. Тебе надо сначала в союз рабочих записаться, сквозь классовый надзор пройти.
И Макар пошел в барак кушать из котла, чтобы поддержать в себе жизнь для дальнейшей лучшей судьбы.
На постройке того дома в Москве, который назвал встречный человек вечным, Макар ужился. Сначала он наелся черной и питательной каши в рабочем бараке, а потом пошел осматривать строительный труд. Действительно, земля была всюду поражена ямами, народ суетился, машины неизвестного названия забивали сваи в грунт. Бетонная каша самотеком шла по лоткам, и прочие трудовые события тоже происходили на глазах. Видно, что дом строился, хотя неизвестно для кого. Макар и не интересовался, что кому достанется, — он интересовался техникой как будущим благом для всех людей. Начальник Макара по родному селу — товарищ Лев Чумовой, тот бы, конечно, наоборот, заинтересовался распределением жилой площади в будущем доме, а не чугунной свайной бабкой, но у Макара были только грамотные руки, а голова — нет; поэтому он только и думал, как бы чего сделать.
Макар обошел всю постройку и увидел, что работа идет быстро и благополучно. Однако что-то заунывно томилось в Макаре — пока неизвестно что. Он вышел на середину работ и окинул общую картину труда своим взглядом: явно чего-то недоставало на постройке, что-то было утрачено, но что — неизвестно. Только в груди у Макара росла какая-то совестливая рабочая тоска. От печали и от того, что сытно покушал, Макар нашел тихое место и там отошел ко сну. Во сне Макар видел озеро, птиц, забытую сельскую рощу, а что нужно, чего не хватает на постройке, — того Макар не увидел. Тогда Макар проснулся и вдруг открыл недостаток постройки: рабочие запаковывали бетон в железные каркасы, чтобы получилась стена. Но это же не техника, а черная работа! Чтобы получилась техника, надо бетон подавать наверх трубами, а рабочий будет только держать трубу и не уставать, этим самым не позволяя переходить красной силе ума в чернорабочие руки.
Макар сейчас же пошел искать главную московскую научно-техническую контору. Такая контора помещалась в прочном несгораемом помещении, в одном городском овраге. Макар нашел там одного малого у дверей и сказал ему, что он изобрел строительную кишку. Малый его выслушал и даже расспросил о том, чего Макар сам не знал, а потом отправил Макара на лестницу к главному писцу. Писец этот был ученым инженером, однако он решил почему-то писать на бумаге, не касаясь руками строительного дела. Макар и ему рассказал про кишку.
— Дома надо не строить, а отливать, — сказал Макар ученому писцу.
Писец прослушал и заключил:
— А чем вы докажете товарищ изобретатель, что ваша кишка дешевле обычной бетонировки?
— А тем, что я это ясно чувствую, — доказал Макар.
Писец подумал что-то втайне и послал Макара в конец коридора:
— Там дают неимущим изобретателям по рублю на харчи и обратный билет по железной дороге.
Макар получил рубль, но отказался от билета, так как он решил жить вперед и безвозвратно.
В другой комнате Макару дали бумагу в профсоюз, дабы он получил там усиленную поддержку как человек из массы и изобретатель кишки. Макар подумал, что в профсоюзе ему сегодня же должны дать денег на устройство кишки, и радостно пошел туда.
Анализ рассказа Платонова Усомнившийся Макар 11 класс
Рассказ «Усомнившийся Макар» был написан в 1929 г. и напечатан в журнале «Октябрь» № 9 в том же году. В 11 номере «Октября» была напечатана разгромная статья Авербаха «О целостных масштабах и частных Макарах». Авербах назвал рассказ двусмысленным и «враждебным нам».
Сталин, прочитав рассказ, назвал Платонова талантливым писателем, но сволочью, а его произведение идеологически вредным. Редактор журнала «Октябрь» Фадеев назвал рассказ анархистским и идеологически двусмысленным.
«О ЦЕЛОСТНЫХ МАСШТАБАХ И ЧАСТНЫХ МАКАРАХ»
ИЗ ПИСЬМА А.А. ФАДЕЕВА Р.С. ЗЕМЛЯЧКЕ
Декабрь 1929 года.Москва
…в «Октябре» я прозевал недавно идеологически двусмысленный рассказ А. Платонова «Усомнившийся Макар», за что мне поделом попало от Сталина — рассказ анархистский; в редакции теперь боятся шаг ступить без меня…
ИЗ СТАТЬИ Л. АВЕРБАХА «О ЦЕЛОСТНЫХ МАСШТАБАХ И ЧАСТНЫХ МАКАРАХ» («Октябрь», 1929, № 11)
В журнале «Октябрь» № 9 напечатан рассказ А. Платонова «Усомнившийся Макар». В рассказе этом издевка над всем и ирония, одинаково скептическая по отношению к самым различным явлениям, свидетельствуют отнюдь не о глубине мировоззрения автора и пролетарской установке его сатиры. Напечатание этого рассказа в «Октябре» (и уже тем паче без одновременной развернутой и жестокой критики его) является безусловно ошибкой, ибо «Усомнившийся Макар» — произведение даже и не попутническое… В чем же «усомнился» наш Макар? Он усомнился в главном и основном для борющегося пролетариата, и усомнился в этом Макар именно тогда, когда пролетариат в нашей стране вступил в последний и решительный бой с российским капитализмом, окончательно выбивая у него почву под ногами, ломая и переделывая его питательную среду. Макар усомнился «именно тогда», когда пролетарская революция добралась уже и до самого мелкого собственника, открывая ему новые пути и показывая ему жалкую безысходность путей старых. Весной 1918 года в статье об «Очередных задачах Советской власти» Ленин писал: «Реставрация буржуазной эксплуатации грозила нам вчера в лице Корниловых, Гоцов, Дутовых, Гегечкори, Богаевских. Мы их победили. Эта реставрация, та же самая реставрация грозит нам в иной форме, в виде стихии мелкобуржуазной распущенности и анархизма, мелкособственнического «моя хата с краю», в виде будничных, мелких, но зато многочисленных наступлений и нашествий этой стихии против пролетарской дисциплинированности. Мы эту стихию мелкобуржуазной анархии должны победить, и мы ее победим…» Мы вступили в новый этап социалистического строительства. Здесь мы опять и неизбежно сталкиваемся с той мелкобуржуазной стихией, о которой писал Ленин. Рассказ Платонова — идеологическое отражение сопротивляющейся мелкобуржуазной стихии. В нем есть двусмысленность, в нем имеются места, позволяющие предполагать те или иные «благородные» субъективные пожелания автора. Но наше время не терпит двусмысленности; к тому же рассказ в целом вовсе не двусмысленно враждебен нам. Писатели, желающие быть советскими, должны ясно понимать, что нигилистическая распущенность и анархо-индивидуалистическая фронда чужды пролетарской революции никак не меньше, чем прямая контрреволюция с фашистскими лозунгами. Это должен понять и А. Платонов.
«Усомнившийся Макар» (на фоне отмечавшегося в 1929 г. 50-летнего юбилея Сталина притча о Макаре и «научном человеке» прочитывалась однозначно). Его герой Макар Ганушкин приезжает в Москву, чтобы увидеть «центр государства». Там ему снится гора, на которой стоит «научный человек», думающий «лишь о целостном масштабе, но не о частном Макаре»: «Лицо ученейшего человека было освещено заревом дальней массовой жизни, что расстилалась под ним вдалеке, а глаза были страшны и мертвы от нахождения на высоте и слишком далекого взора. Миллионы живых жизней отражались в его мертвых очах». Макар видит на московских улицах «сплошных научно-грамотных личностей», в чем-то неуловимо похожих на того, кто ему приснился, и ему делается «жутко во внутреннем чувстве». Макар понимает, что в будущем ему нет места по одной простой причине — он обречен на жертву в настоящем. Платонов ставил в центр массового человека, который задумался о цели и смысле движения к будущему и о своем месте в этом движении. Это было опасно, тем более, что платоновский Макар догадывался и о том, кто обрек его на то, чтобы стать строительным мусором истории.
Л. Славин (в составе издания «Андрей Платонов»: Воспоминания современников: Материалы к биографии. Сборник. — М.: Современный писатель, 1994.): «Есть писатели легкой судьбы. А есть — трудной. Все было у Андрея Платонова — талант выдающийся, обширная образованность, знание жизни, высокая идейность. Одного не было дано ему: житейской ловкости. Но ведь отсутствие ее тоже украшает человека. Андрей Платонов был писатель трудной судьбы. А между тем по составу своей натуры он был человеком радостным. Даже в самые тяжелые для себя дни он сохранял светлый дух. Он жил с открытым сердцем…»
Использована информация из открытых источников, а также сайта творчества Андрея Платонова https://platonov-ap.ru
Тема и проблематика
Тема рассказа – анализ произошедших в обществе 20-х гг. перемен, оформленный как путешествие человека, обладающего народным сознанием, в столицу. Основная мысль рассказа подрывает устои социализма: бюрократический аппарат сводит на нет все высокие идеи, заботясь о теле своих граждан и забывая о душе. Такое государство стоит ликвидировать.
Проблема потери души в большом городе и во всём государстве – центральная в творчестве писателя. За формальными действиями по «строительству социализма» никто не замечает потребностей души человека, хотя страна, казалось бы, заботится о его жилье и пище.
Одна из проблем, которые предугадал, вернее, вычислил как профессионал (инженер-мелиоратор) Платонов — экологическая. Макар замечает, что в Москве «человек живёт и рожает близ себя пустыню». Воздух в Москве пахнет «возбуждённым газом машин и чугунной пылью трамвайных тормозов».
Актуальны для Платонова проблема одиночества человека в социалистическом обществе, где «живут семействами без размножения, кушают без производства труда»; проблема бюрократии, которую метко формулирует Пётр: «Ленина — и то могли замучить учреждения».
Сюжет и композиция
Действие происходит в 1929 г., то есть произведение написано на злободневную современную тему. Деревенский житель Макар Ганушкин оштрафован представителем местной власти Чумовым и вынужден ехать на заработки в Москву.
По дороге в Москву Макар встречает молочного начальника и предлагает ему построить молочную трубу для грязных бидонов. После разговора с ним Макар усомнился в том, что необходимо такое разделение: в Москве сидят умнейшие люди, а на местах работают исполнители.
В Москве Макар в поисках центра столицы нанимается на строительство «вечного дома из железа, бетона, стали и светлого стекла». Изобретя строительную кишку, Макар отправляется в научно-техническую контору, затем попадает в профсоюз, а в поисках промышленной линии и пролетариата — в ночлежный приют.
Во всех казённых учреждениях Макар получает формальную поддержку и небольшую материальную помощь. Вместе с рябым Петром он отправляется «думать за всех».
Посещение сумасшедшего дома, где Макара оставили как душевнобольного и покормили тройной порцией, надоумило Петра с Макаром сесть в учреждении и «думать для государства», борясь за дело Ленина и бедняков.
В РКИ (рабоче-крестьянской инспекции) Пётр с Макаром нашли Чумового. Получив власть «над гнетущей писчей стервой», Макар и Пётр недолго думали за бедняков, увидев бесполезность своего занятия. Зато Чумовой 44 года работал в комиссии по ликвидации государства, пока не умер.
Хронотоп рассказа – тоже средство осмысления действительности. Мир, с точки зрения Макара, просторен и пуст. Макар – человек периферии, который никогда не занимает центрального или руководящего положения. Даже в поезде он выбирает место не внутри вагона, а на сцепке. Москва для Матвея – середина, . Столица подобна другой планете. Даже трава и деревья в Москве чахлые, поэтому Матвей решает, что в Москве живут особые негодяи, от которых дохнут даже растения. Дома в Москве «грузные и высокие», воздух наполнен ядовитыми парами.
Герои и образы
Макар Ганушкин – «нормальный мужик», имеющий «порожнюю голову» и мудрые руки. Макар не может думать, а может только «сразу догадываться». Думать он начинает только тогда, когда его руки в покое. Чумовой называет Макара стихийной головой.
Наука и техника – панацея для Макара. Он умудряется самостоятельно выплавить из железной руды, найденной в колодце, железо в печке. То есть в нём есть интуитивное понимание техники. Но даже объяснить, как он это сделал, Макар не может, потому что, по его словам, у него нет памяти.
Рассуждения героя очень примитивны. Например, он отказывается сделать Чумовому потерянного жеребёнка, потому что у него нет мяса. Он требует себе чего-нибудь в трамвае, не понимая, что это остановка по требованию.
Логика Макара не может обобщать общественные явления. Его предметно-действенное мышление не позволяет понять, что милиционер грозит подводе с ржаной мукой не потому, что в Москве не уважают ржаную муку. Недаром же Макар попадает в сумасшедший дом, потому что отвечает врачу точно как сумасшедший.
Макар «заботится не о хлебе, а о зрелищах». Он народный умелец, который интуитивно сооружает разные предметы, не владея теорией их изготовления. Макар сделал народную карусель, которая должна была вертеться от ветра, самоход, который не стронулся с места. В Москве он изобретает молочную трубу, по которой нужно отправлять пустые бидоны из-под молока.
На стройке дома Макар придумал строительную кишку для бетона.
Макар ценит и жалеет механизмы (колёса вагона поезда, механизм трамвайного вагона) наравне с людьми. Способность одухотворять предметы – одна из детских черт Макара. Он наивен и не разбирается в политике и общественной жизни вообще (например, не знает, что в поезде платят за проезд).
Москва описана глазами Макара – сельского жителя. Ему она кажется слишком многолюдной. Суету Макар воспринимает как спешку людей к месту работы, а работа москвичей, с точки зрения Макара,– изготовление одежды и обуви для деревенских жителей. Даже недалёкому по уму Макару видно, что в Москве «непорядки и утраты ценностей».
Лев Чумовой – более выдающийся, чем Макар, «член государства». Он формалист и бюрократ, для которого важны не личности, а принципы. Человек для Льва – ничто, если он не часть государственной машины. Макара Лев называет индивидом-дьяволом, единоличником и требует с него штраф.
Заставив Чумового с его «организационным умом» умереть за бумагами по делам ликвидации государства, Платонов отомстил сразу всем бюрократам, которые были причиной запрета его произведений.
Подробный анализ
Произведение «Усомнившийся Макар» было написано Платоновым в 1929 году. В том же году оно опубликовалось в 9 номере журнала « Октябрь». Спустя два номера, в этом же журнале появилась разгромная критика Авербаха на рассказ. Платонова критиковали как литераторы, так и сам Сталин. Да и не могло быть иначе, ибо автор точно изобразил образ жизни того времени.
Платонов смело высмеял социалистическое общество с его коммунистическими идеями, осмыслил современность в сатирических, гротескных образах.
Перемены 20 годов обществу ничего хорошего не принесли. Бюрократическая машина сводила на нет все положительные начинания и идеи, а душа человека была угнетена. Государство такого типа не должно существовать, ведь оно не заботится о своих гражданах, как подобает, наделяя их материальными благами, и в то же время, отбирая духовное развитие. Человек в таком обществе одинок.
Действие произведения происходит в 1929 году. Мы знакомимся с двумя совершенно разными людьми – Макаром Ганушкиным и Львом Чумовым. Макар – человек из народа, он прост в быту, умен и проницателен, хотя и притворяется чудаком. У него рождается много идей, которые могут преобразовать мир к лучшему, упростить труд человека. Он задумывает и внедряет в жизнь изобретения, такие, как карусель, что сама вертится от ветра, самоход. Но все эти изобретения приносят ему одни неприятности. Чумовой является бюрократом, который не может и не хочет понять и принять передовые идеи Макара, он не ценит человека вообще, считая его частью государственной машины. Он штрафует Макара, и тот вынужден идти странствовать, чтобы заработать и найти правду жизни.
Попадая в Москву, Макар удивляется той жизни, которой живут москвичи. Многолюдные улицы, много шума, плохая экология пугают и настораживают его, а вечно спешащие куда-то люди пугают. Макар не понимает этой городской жизни. Даже ему, далекому сельскому жителю видно, что непорядки в Москве ни к чему хорошему не могут привести.
Макар не разбирается в политике, он наивен и много чего не знает, но в его голове зреют идеи, которые могут принести пользу обществу. Так, в Москве он изобретает молочную трубу, по которой можно отправлять пустые бидоны, на стройке он изобретает кишку для бетона. Все механизмы для него одухотворенные, он жалеет их, как людей. Со своими идеями он посещает казенные учреждения, где его не могут понять и принять изобретения.
В Москве Макар встречает Петра, с которым он идет в сумасшедший дом, где его принимают за сумасшедшего, кормят тройной порцией еды. Там тоже не могут понять убеждений Макара, и это наводит его на мысль посидеть в этом учреждении и подумать о спасении государства.
А вот Чумовой со своим «организационным умом» 44 года провел за бумагами по ликвидации государства 44 года, пока и не умер сам.
Произведение богато фразеологизмами, метафорами, символизмами. Но вся его суть сводится к беспощадной критике социалистических устоев, которые чужды гражданам общества.
Читайте также: