Пароход идет по волге
Добавил пользователь Валентин П. Обновлено: 05.10.2024
По старой Волге
Для большинства селений приход пассажирского парохода был своеобразным развлечением. Даже в сравнительно больших городах пристани не имели электрического освещения, и в вечерних сумерках лишь керосиновые фонари скупо светили скучающей в ожидании парохода публике. Чуть только вдали показывались огни, каждый старался занять место у перил, чтобы оказаться в первом ряду «зрителей». Пароход приставал, с берега протягивался провод, соединяющий пристань с бортовой электрической сетью через обыкновенную штепсельную розетку, и вспыхивал праздничный свет. Поцелуи и объятия встречающих, нетерпение отъезжающих, любопытство публики и пассажиров, прогуливающихся по верхней палубе. Смех, шутки…
Наконец людской поток иссякал, входили новые пассажиры, начиналась погрузка – цепочкой плыли на спинах грузчиков ящики, мешки, бочки… Я обычно стоял на капитанском мостике и смотрел вниз. Там отец, капитан парохода, наблюдал за погрузкой.
Родился я три четверти века тому назад в семье помощника капитана пассажирского парохода, принадлежавшего обществу «Самолет». «Самолет» был одним из крупнейших на Волге акционерных пароходных обществ. Акционеры – члены царской фамилии, высокопоставленные чиновники, промышленники-миллионеры. Близость пайщиков к царскому двору давала «Самолету» ряд преимуществ перед другими пароходствами: «Братья Каменские», «Кашины», «Любимовы», «Кавказ и Меркурий», «Русь», «По Волге». «Самолет» главным образом перевозил пассажиров, пароходы имели комфортабельные каюты, команды носили строгую форму, пароходство стремилось тщательно соблюдать расписание движения судов. Привилегированное положение давало пароходству возможность ставить пристани в больших городах в наиболее удобных для подъезда местах, получать монопольное право на перевозку почты, арестантов, другие выгодные подряды.
Служить в «Самолете», по рассказам отца, было не просто. Волга в предреволюционные годы делилась на три плеса: верхний – от Твери до Рыбинска, средний – от Рыбинска до Нижнего Новгорода и нижний – от Нижнего Новгорода до Астрахани.
Отец плавал помощником капитана на среднем плесе. Семья наша жила в Костроме, и он за навигацию много раз проходил мимо дома. Я родился в феврале, а весной отец забрал мать и меня к себе на пароход. Родившаяся позже сестра также с первых месяцев жила с нами. Размещались мы в маленькой каютке на первой палубе в большой тесноте. Достаточно сказать, что я спал в шкафу над колесным кожухом, к которому примыкала наша каюта. За редким исключением, я проводил на пароходе все лето до глубокой осени. После поступления в школу мои плавания несколько сократились, но все равно 2-3 месяца я был оторван от земли, от зелени, от детских игр.
Кроме «Самолета», пассажирские пароходы были у обществ «По Волге» («волжские»), «Кавказ и Меркурий» («меркурьевские»), «Русь» («русинские»). «Самолетские» пароходы были окрашены в розовый цвет, имели красную опояску на черной трубе и своеобразный щелевой колесный кожух, по ободу которого славянскими буквами было написано название парохода; гудки, как правило, низкого тона. «Волжские» – белые, с черным корпусом и трубой. На колесном кожухе прикреплялась большая золоченая звезда, гудки были высокого, резкого тона. «Меркурьевские» – тоже белые, черная только труба. «Русинские» – светло-фисташкового цвета, с черным корпусом и трубой, на колесном кожухе и трубе – синяя буква «Р»
Самым большим по числу пароходов был «Самолет», далее – «Кавказ и Меркурий», затем общества «По Волге» и «Русь».
Кроме Рыбинска, Ярославля, Костромы, Нижнего Новгорода, Казани, Симбирска, Самары, Саратова, Царицына, Астрахани, имевших по нескольку пристаней, во всех промежуточных пунктах стояло по одному дебаркадеру, к каждому из которых приставали пароходы всех обществ. Тот, кто приходил первым, забирал всех пассажиров и большую часть груза. «Самолет» не гнался за грузовыми перевозками (хотя с пустыми трюмами и его пароходы не ходили). Но для других пароходств товарные перевозки были решающими. На верхнем плесе «Самолет» имел преимущество в количестве пароходов, но «волжские» были легче и быстроходнее.
Какими же тружениками были судоводители моего детства! Рулевой штурвал – два огромных колеса, снабженных по ободу ручками, на оси – зубчатый вал, по которому идут звенья цепи, ведущей к рулю. Чтобы повернуть его, нужна недюжинная сила, и недаром до блеска отполированы ручки штурвала мозолистыми руками лоцманов и штурвальных. Только в предреволюционные годы появились паровые штурвалы, где вместо огромных ручных колес стояло одно – величиной с баранку автомашины. Штурвальный, поворачивая его, открывал правую или левую заслонки, а проворачивал всю систему пар.
Из навигационного оборудования в ходовой рубке флаг для отмашки встречных судов, железный рупор (стояли еще рупоры и на мостиках), изредка бинокль. Остальное заменяли глаза, руки, опыт, да наивная полувера, полупривычка надеяться на покровителя всех судоводителей – Николая Чудотворца, икона которого была непременным атрибутом ходовой рубки. В рейс шли часто в условиях мелководья, днем и ночью, в ветер и туман. Не было радиосвязи, из навигационных знаков – только бакены, освещаемые ночью керосиновыми лампами. Роль современных створов выполняли купола прибрежных церквей, отдельные деревья и выдающиеся мысы береговой линии.
Пассажиры на палубе парохода
Вымпел желтого цвета нес пароход, подходя к пристани, если на судне оказывался холерный больной. Пристанская администрация удаляла публику, вызывала санитарную карету, и больного госпитализировали, а на пароходе все обливалось раствором карболки.
Пароходные буфеты сдавались с торгов, происходивших перед началом навигации в Нижнем Новгороде. Каждый буфетчик стремился заполучить пароход побольше, получше. Он приводил на судно поваров, кухонных рабочих, официантов всех классов и горничных. Как ни странно, главный доход буфетчик имел… от кипятка для пассажиров третьего и четвертого классов. Чайник кипятку стоил 2-3 копейки, а буфетчик получал его бесплатно: воды в Волге много, кипятит ее пар от машины. Пассажирские места в третьем и четвертом классах обычно не пустовали, питание «палубных пассажиров» состояло из чая и домашней снеди. Продукты, выставленные на буфетной стойке, были им не по карману, пожалуй, кроме «косушки» водки и немудреной селедки, они оттуда ничего и не брали, – буфетчик загребал немалые суммы за кипяток. Разумеется, заварка чая и сахар оплачивались отдельно.
Команды «самолетских» пароходов стояли вахту в обязательной форме. Матросы носили темно-синие суконные рубахи с ремнем и черные брюки. На голове кожаная бескозырка с медной бляхой с названием парохода. У боцмана такая же фуражка. Командный состав носил черную с белым кантом фуражку с кокардой, черный китель с блестящими пуговицами и черные брюки. В жаркую погоду разрешалось надевать белые китель и брюки и фуражку с белым верхом. Некоторые щеголеватые капитаны и их помощники иногда появлялись в кителях с нашитыми на рукавах золотыми шевронами. Отец называл их «форсунами» и сам никогда такого кителя не носил. В ненастную погоду полагался плащ-дождевик. Однообразием формы отличался только «Самолет», команды пароходов других обществ можно было увидеть и не в форменной одежде. Я уже не говорю о командах буксирных пароходов, там вообще, по-моему, формы не существовало.
Страшный бич старой Волги – мелководье. В засушливое лето бакенщики выбивались из сил, переставляя с места на место бакены. Фарватер менял глубины иногда в считанные часы: где только что прошел пароход полным ходом, через несколько часов шел только малым.
Пароходы на Волге
В это время выражение «встать на пески» становилось термином волгарей. Когда река мелела настолько, что исключалось всякое движение пароходов, они становились «на пески». Вынужденная стоянка продолжалась довольно долго, иногда несколько недель, пока где-то вверху не проходили обильные дожди и не поднимали воду в реке, или вообще погода переходила в дождливую. Можно себе представить, какие убытки несло за эти недели пароходство, особенно во время знаменитой нижегородской ярмарки или кампании хлебных перевозок.
Красив был рейд в Рыбинске в пору большого хлеба. Сотни барж с разноцветными флажками на мачтах занимали почти все водное пространство Волги, выстроившись рядами в ожидании разгрузки, оставив узкий проход для движения судов. Сплошные ряды караванов стояли далеко вниз по Волге. Шел хлеб с низовьев, здесь он перегружался на железную дорогу и направлялся по ней в морские порты и дальше за границу. Часть барж перегружала хлеб на более мелкие суда, которые по бывшей Мариинской системе каналов шли в Петербург.
Пристанские грузчики работали обычно артелями на больших перевалочных пристанях – в Рыбинске, Нижнем Новгороде, Казани. Как сейчас, вижу здоровенных мужиков, одетых в широчайшие штаны из мешковины, рубахи с широко расстегнутыми воротами, жилеты с торчащей в пройме плеча петлей с продетым в нее острым железным крюком, заканчивающимся у ручки пышным султаном из конского волоса. На спине жилет покрыт кожей, снизу имеет выступ – «седелку», на которую ставится ящик или мешок с грузом. Железным крюком груз удерживается на спине при переноске. На ногах лапти – самая удобная и дешевая обувь для работы.
Сколько раз перед глазами проходила вереница согнувшихся под тяжестью груза людей! С грузом – размеренно ступая широко расставленными ногами, обратно бегом – грузоотправитель и капитан парохода торопят с погрузкой. И текут на судно и обратно ящики, кули, бочонки, тюки.
При погрузке негабаритных тяжелых грузов вся артель собиралась вместе, груз тащили общими усилиями. Странно, но я ни разу не слышал знаменитой «Дубинушки». Обычно, в ритм общих усилий, раздавалось: «Па-а-дернем, па-а-дернем…». И если груз шел под уклон, скажем, с пристани на пароходную палубу, кричали: «Сама пошла-а!».
Товарная пристань в Заволжье
Проезд в первом классе стоил недешево. Каюты, одно- и двухместные, имели улучшенную отделку (кожа, зеркала, красное дерево), располагались в носовой части второй палубы. В столовой (рубке) первого класса – хрустальные люстры, иногда пианино. Пассажир мог заказать себе обед в каюту, в хорошую погоду накрывали стол прямо на палубе, в носовой части. Сервировка стола первоклассная – крахмальные салфетки, мельхиоровые приборы, хрустальные рюмки и фужеры, толстые, долго не остывающие тарелки. В полу кухни – специальный люк-садок с проточной водой, где плавали живые судаки и стерляди.
Второй класс располагался в кормовой части второй палубы. Каюты и столовая отделаны попроще, но, в общем, достаточно комфортабельно.
Третий класс, помещение в носовой части первой палубы – двухъярусные нары, между которыми стол с подъемными боковыми крышками. Садилось в третий класс столько людей, сколько можно было усадить на нары, на верхних полках разрешалось лежать одному.
Много волжской воды утекло с тех пор. Давно уже нет в живых моего отца, почти не осталось и старых волжских пароходов. Одни состарились и пошли на слом, другие погибли в битвах на Волге. Сейчас очень редко встретишь живую память – «ветерана», шлепающего колесами по волжским плесам. Изменилась Волга, старым пароходам стали недоступны созданные руками людей моря, их заменили мощные винтовые теплоходы.
Новые люди ведут новые теплоходы по новой Волге. Все более приближаются к морским и традиции волжского флота, и только тот, кто видел старую Волгу, может во всей широте представить, как далеко от нас ушло ее время. Счастливого плавания вам, молодые советские капитаны!
(По материалам, опубликованным в группе «Старый Ульяновск. Brandergofer». Печатается в сокращении)
Двенадцать стульев
Черно-зеленая пена вырвалась из-под кормы. Пароход дрогнул, всплеснули медные тарелки, флейты, корнеты, тромбоны и басы затрубили чудный марш, и город, поворачиваясь и балансируя, перекочевал на левый борт. Продолжая дрожать, пароход стал по течению и быстро побежал в темноту. Позади качались звезды, лампы и портовые разноцветные знаки. Через минуту пароход отошел настолько, что городские огни стали казаться застывшим на месте ракетным порошком.
Еще слышался ропот работающих «ундервудов», а природа и Волга брали свое. Нега охватила всех плавающих на пароходе «Скрябин». Члены тиражной комиссии томно прихлебывали чай. На первом заседании месткома, происходившем на носу, царила нежность. Так шумно дышал теплый ветер, так мягко полоскалась у бортов водичка, так быстро пролетали по бокам парохода черные очертания берегов, что председатель месткома, человек вполне положительный, открывший рот для произнесения речи об условиях труда в необычной обстановке, неожиданно для всех и для самого себя запел:
Пароход по Волге плавал,
Волга русская река…
А остальные суровые участники заседания пророкотали припев:
Сире-энь цвяте-от…[421 - …Пароход по Волге плавал… Сире-энь цвяте-от… – Неточно цитируется один из куплетов популярной лирической песни «Волжская» («Волжские страдания»):«Пароход идет „Анюта“,Волга-матушка река,На нем белая каюта,Заливает берега.Сирень цветет,Не плачь, придет…»Текст песни варьировался, однако во всех вариантах вторая строка каждой строфы – «Волга-матушка река», четвертая – «Заливает берега», рефрен —«Сирень цветет,Не плачь, придет».Примечательно, что один из вариантов под названием «Волжские частушки» был опубликован во втором номере журнала «30 дней» за 1927 год.]
Резолюция по докладу председателя месткома так и не была вынесена. Раздавались звуки пианино. Заведующий музыкальным сопровождением Х. Иванов, чувствуя нежность ко всем, извлекал из инструмента самые лирические ноты. Виртуоз плелся за Мурочкой и, не находя собственных слов для выражения любви, бормотал слова романса:
– Не уходи. Твои лобзанья жгучи, я лаской страстною еще не утомлен. В ущельях гор не просыпались тучи, звездой жемчужною не гаснул небосклон…[422 - …Не уходи. Твои лобзанья… небосклон… – Неточно цитируется строфа популярного романса В. С. Муромцевского на стихи Вл. Г. Жуковского «Твои лобзанья жгучи».]
Симбиевич-Синдиевич, уцепившись за поручни, созерцал небесную бездну. По сравнению с ней вещественное оформление «Женитьбы» казалось ему возмутительным свинством. Он с гадливостью посмотрел на свои руки, принимавшие ярое участие в вещественном оформлении классической комедии.
В момент наивысшего томления расположившиеся на корме Галкин, Палкин, Малкин, Чалкин и Залкинд ударили в свои аптекарские и пивные принадлежности. Они репетировали. Мираж рассеялся сразу. Агафья Тихоновна зевнула и, не обращая внимания на виртуоза-вздыхателя, пошла спать. В душах месткомовцев снова зазвучал гендоговор, и они взялись за резолюцию. Симбиевич-Синдиевич после зрелого размышления пришел к тому, что оформление «Женитьбы» не так уж плохо. Раздраженный голос из темноты звал Жоржетту Тираспольских на совещание к режиссеру. В деревнях лаяли собаки. Стало свежо.
В каюте первого класса Остап, лежа с башмаками на кожаном диване и задумчиво глядя на пробочный пояс, обтянутый зеленой парусиной, допрашивал Ипполита Матвеевича:
– Вы умеете рисовать? Очень жалко. Я, к сожалению, тоже не умею.
Он подумал и продолжал:
– А буквы вы умеете рисовать? Тоже не умеете? Совсем нехорошо! Ведь мы-то попали сюда как художники. Ну, дня два можно будет мотать, а потом выкинут. За эти два дня мы должны успеть сделать все, что нам нужно. Положение несколько затруднилось. Я узнал, что стулья находятся в каюте режиссера. Но и это, в конце концов, не страшно. Важно то, что мы на пароходе. Пока нас не выкинули, все стулья должны быть осмотрены. Сегодня уже поздно. Режиссер спит в своей каюте.
Наутро первым на палубе оказался репортер Персицкий. Он успел уже принять душ и посвятить десять минут гимнастическим экзерсисам. Люди еще спали, но река жила, как днем. Шли плоты – огромные поля бревен с избами на них. Маленький злой буксир, на колесном кожухе которого дугой было выписано его имя – «Повелитель бурь», тащил за собой три нефтяные баржи, связанные в ряд. Пробежал снизу быстрый почтовик «Красная Латвия». «Скрябин» обогнал землечерпательный караван и, промеряя глубину полосатеньким шестом, стал описывать дугу, заворачивая против течения.
Персицкий приложился к биноклю и стал обозревать пристань.
– Бармино, – прочел он пристанскую вывеску.
На пароходе стали просыпаться. На пристань полетела гирька со шпагатом. На этой леске пристанские ребята потащили к себе толстый конец причального каната. Винты завертелись в обратную сторону. Полреки рябилось шевелящейся пеной. «Скрябин» задрожал от резких ударов винта и всем боком пристал к дебаркадеру. Было еще рано. Поэтому тираж решили начать в десять часов.
Служба на «Скрябине» начиналась, словно бы и на суше, аккуратно в девять. Никто не изменил своих привычек. Тот, кто на суше опаздывал на службу, опаздывал и здесь, хотя спал в самом же учреждении. К новому укладу походные штаты Наркомфина привыкли довольно быстро. Курьеры подметали каюты с тем же равнодушием, с каким подметали канцелярии в Москве. Уборщицы разносили чай, бегали с бумажками из регистратуры в личный стол, ничуть не удивляясь тому, что личный стол помещается на корме, а регистратура на носу. Из каюты взаимных расчетов несся кастаньетный звук счетов и скрежетанье арифмометра. Под капитанской рубкой кого-то распекали.
Великий комбинатор, обжигая босые ступни о верхнюю палубу, ходил вокруг длинной узкой полосы кумача, малюя на ней лозунг, с текстом которого он поминутно сверялся по бумажке:
«Все – на тираж. Каждый трудящийся должен иметь в кармане облигацию госзайма».
Великий комбинатор старался, но отсутствие способностей все-таки сказывалось. Надпись поползла вниз, и кусок кумача, казалось, был испорчен безнадежно. Тогда Остап, с помощью мальчика Кисы, перевернул дорожку наизнанку и снова принялся малевать. Теперь он стал осторожнее. Прежде чем наляпывать буквы, он отбил вымеленной веревочкой две параллельных линии и, тихо ругая неповинного Воробьянинова, приступил к изображению слов.
Ипполит Матвеевич добросовестно выполнял обязанности мальчика. Он сбегал вниз за горячей водой, растапливал клей, чихая, сыпал в ведерко краски и угодливо заглядывал в глаза взыскательного художника.[423 - …взыскательного художника… – Аллюзия на строку стихотворения А. С. Пушкина «Поэт».] Готовый и высушенный лозунг концессионеры снесли вниз и прикрепили к борту. Проходивший мимо капитан, человек спокойный, с обвислыми запорожскими усами, остановился и покрутил головой.
– А это уже не дело, – сказал он, – зачем гвоздями к перилам прибивать? На какие средства после вас пароход ремонтировать?
Капитан был удручен. Еще никогда на его пароходе не висели таблички «Без дела не входить» и «Приема нет», никогда на палубе не стояли пишущие машинки, никогда не играли на кружках Эсмарха, один вид которых приводил застенчивого капитана в состояние холодного негодования.
Из кают вышел заспанный кинооператор Полкан. Он долго пристраивал свой аппарат, оглядывая горизонты и, отвернувшись от толпы, уже собравшейся у пристани, накрутил метров десять с заведующего личным столом. Заведующий, для пущей натуральности, пытался непринужденно прогуливаться перед аппаратом, но Полкан этому воспротивился.
– Вы, товарищ, не выходите за рамку. Стойте на месте. И руками не шевелите, пожалуйста.
Заведующий сложил руки на груди и в таком монументальном виде был заснят. После этого Полкан удалился в свою лабораторию.
Толстячок, нанявший Остапа, сбежал на берег и оттуда осмотрел работу нового художника. Буквы лозунга были разной толщины и несколько скошены в разные стороны. Толстяк подумал, что новый художник, при его самоуверенности, мог бы приложить больше стараний, но выхода не было – приходилось довольствоваться и этим.
chronograph
Волжские суда, пароходы (и теплоходы) и прочие плав. средства на старых фотографиях и открытках. Часть фото из архива Владимира Самарцева.
Немного из истории судоходства на Волге:
Веками по Волге суда ходили лишь исключительно под парусом или с помощью тягловой силы животных или людей, то есть бурлаков. Но в конце концов и на великой русской реке наступило время судов на паровой тяге. Первые пароходы на Волге появились в конце 1810-х - начале 1820-х годов, они принадлежали помещику Д. П. Евреинову. Также существовали два волжских парохода, которые принадлежали князю Всеволоду Всеволожскому, который в 1817 году лично совершил поездку на одном из них в Казань. Конструктором одного из судов являлся Пётр Соболевский. Становление пароходства на Волге замедлилось из-за монополии шотландского предпринимателя Карла Бёрда до 1842 года, и за этот период на Волге было построено всего 16 пароходов.
В 1843 году по решению правительства было создано «Общество пароходства по Волге» с центром в Санкт-Петербурге, а регулярная пароходная навигация организована с 1846 года. Впоследствии на Волге были организованы и другие крупные пароходные общества — «Самолётъ», «По Волге», «Кавказъ и Меркурий», а также множество небольших компаний, которые конкурировали друг с другом. Пассажирские речные перевозки долгое время считались невыгодными, в первую очередь из-за длительности путешествия на пароходах и высокой стоимости проезда. Только после существенного повышения мощности паровых машин на Волге появились достаточно быстрые по тому времени пароходы. В Самаре первый регулярный пассажирский рейс состоялся 16 апреля 1860 года.
Каждая компания судовладельцев имела свою, обособленную группу названий пароходов. Сделано это было для того, чтобы по имени судна легко можно было узнать, какому обществу они принадлежат. В частности, пароходная компания «По Волге» имела суда «Царь», «Царица», «Царевич», «Царевна», «Государь» и «Государыня». Общество «Дружина» называло свои пароходы именами святых – «Александр», «Павел», «Михаил», «Владимир», «Олег» и «Игорь». Названия, более близкие к теме путешествий, придумали в пароходной компании «Самолет» - «Путник», «Странник», «Турист», и даже «Телеграф» и «Депеша». Некоторые владельцы присваивали пароходам свои фамилии - «Субботин», «Чернов», «Лев Сорокин», «Королев» и «Иван Любимов». В Нижнем Новгороде были пароходы с названиями «Миссисипи», «Колорадо» и «Ниагара».
Однако уже вскоре наступил кризис пароходного промысла на Волге. В 1875 году на реке работало около 600 пароходов, и пассажирские компании стали сильно страдать от взаимной конкуренции. Многие компании стали работать себе в убыток, едва-едва покрывая расходы на топливо. В результате стоимость пароходных перевозок упала, некоторые общества полностью разорились и были вынуждены за бесценок продавать суда и прочее имущество.
В 1918 году суда частных пароходств были национализированы. В советское время действовали разные государственные пароходства, долгое время использовались суда дореволюционной постройки. Многие пароходы были переименованы. В годы Великой Отечественной войны на Волге действовала Волжская флотилия, которая осуществляла военные перевозки, а на Верхней Волге и у Сталинграда обезвреживала мины и принимала участие в нескольких сражениях.
01. Косовые на Волге
02. Переправа через Волгу, №35
03. Волга, на буксире, издание К. Головкина в Самаре
04. Самара, вид на Волгу, №60
05. Затон в Самаре
06. Волга, пароход "Межень" №16 (год постройки - 1884, год списания неизвестен). На нём бывал император Николай II с семьёй.
07. Волга, пароход "Межень"
08. Волга, пароход "Миссисипи"
09. Волжская №8 дноочистительная машина "Грязнуха"
10. Волга, у пристани общества "Кавказ и Меркурий"
11. Волга, пароход общества "Самолёт" "Князь Владимир святой"
12. Волга, группа пассажиров на пароходе
13. Волга, пассажирский пароход общества К и М ("Кавказ и Меркурий") №30
14. Виды Волги, отход парохода
15. Волга, пароход "Пётр Великий", №5
16. Волга, буксирный пароход, №13
19. Волга, мимо Жигулей, №67
20. Волга, "в горах"
21. Баржи на Волге
22. Волга, пароход "Гончаров" общества "Самолёт"
23. Караван на Волге, №20
24. Волга, нагрузка баржей, №27
25. Самара, берег близ дачи Аннаева
26. Волга, пароход общества "Кавказ и Меркурий" "Фельдмаршал Суворов"
27. Волга, пароход общества "Кавказ и Меркурий" "Фельдмаршал Суворов", №62
28. Волга, пароход "Александр II", фотограф А.П. Васильев в Самаре
29. Волга, пароход "Геннадий Ратков Рожнов" общества "Самолёт"
30. Волга, пароход "Александр" общества "Русь"
31. Самара, пароход "Нижегородец", №66
32. Волга, пароход общества "Самолёт", №17
33. Волга, пароход "Пушкин", фотограф А.П. Васильев в Самаре
34. Пароход "Царевич"
35. Пароход "Император Николай II"
36. Волга, пароход общества К и М
37. Теплоход "Царьград", позже переименован в "Урицкий"
38. Волга, пароход "Цесаревич Николай", №2
39. Волга, пароход "Пётр Великий" №9
40. Буксирный пароход "Самара"
41. Волга, пароход "Дворянка"
42. Пароход "Парижская коммуна", а слева буксир "Беднота"
43. Пароход "Кремль"
44. Волга, буксир "Украинец" рядом с селом Батраки (ныне г. Октябрьск), 1927 год
45. Пароход "Василий Лебедев-Кумач"
46. Волга, пароход около пос. Моркваши (ныне г. Жигулёвск), 1930-е годы
47. Волга, пароход "К.С. Станиславский", фото Семёна Фридлянда, 1950-е годы (построен в 1909 г., списан в 1973)
48. Волга, суда около Нижнего Новгорода, фото Семёна Фридлянда, 1950-е годы
49. Волга, суда около Нижнего Новгорода, фото Семёна Фридлянда, 1950-е годы
50. Волга, пароходы "Павел Бажов" и "Вера Фигнер" у речного вокзала Казани, фото Семёна Фридлянда, 1950-е годы
Самые знаменитые суда, ходившие по Волге. Инфографика
Более 200 лет назад, в 1816 году, по Волжским плёсам у Царицына прошел первый пароход. С тех пор матушку-Волгу бороздило много разных судов. Среди них были и самые настоящие «знаменитости», получившие роли в фильмах таких мэтров как Эльдар Рязанов и Леонид Гайдай. Биографии самых известных судов «АиФ-НП» рассказал историк-архивист, знаток истории волжского судоходства Виктор Коваль.
Молитва против парохода
В 1816-1817 годах на Каме под руководством талантливого русского инженера Петра Соболевского были построены первые пароходы. Они имели деревянные корпуса и слабый двигатель, не способный бороться с сильным течением.
Жители деревень, привыкшие к неторопливым расшивам и баркам с бурлаками, суеверно называли первые пароходы «чертова расшива». На Волге даже служили молебны, чтобы избавить от «дьявольских машин» реку.
Первой компанией, которая обеспечила регулярное судоходство от Твери до Астрахани, стало товарищество «Самолет», основанное в середине 1853 года. Затем возникло пароходство «Кавказ и Меркурий», «По Волге», а уже в начале ХХ века - пароходное общество «Русь», одна из главных контор которого располагалась в Царицыне. К 1914 году на Волге насчитывалось около 50 крупных пассажирских судов. На них состоятельные волжане не только путешествовали по воде, но и отдыхали, отмечали праздники, заключали деловые сделки.
Звёзды экрана
Сразу два судна, которые не раз довелось видеть жителям приволжских городов, стали героями кинофильмов.
Пассажирский скоростной пароход «Спартак», до революции носивший название «Великая княжна Татьяна Николаевна», заполучил роль в картине «Жестокий романс» Эльдара Рязанова. Фильм сняли в 1984 году по мотивам пьесы Александра Островского «Бесприданница». Там он предстает перед зрителями как теплоход «Ласточка», на котором развернулись кульминационные сцены картины: в главную героиню Ларису на борту стреляет жених. Именно на «Спартаке» звучит фраза, ставшая крылатой: «Так не доставайся же ты никому!»
«Спартак» успел не только «сделать актерскую карьеру», но и «послужить». Во время гражданской войны на нем был плавштаб Волжской флотилии, а во время Великой Отечественной судно превратилось в плавучий госпиталь.
В начале XXI века «Спартак» был продан и отбуксирован под Ростов, где позже сгорел. О приобретении в коллекцию «Спартака» некоторое время хлопотал перед Речфлотом России один из крупнейших музеев флота Великобритании.
Роль в кино прославила и настоящую «Ласточку» - буксирный и пассажирский пароход. В 1959 году это судно сняли в фильме Леонида Гайдая «Трижды Воскресший» под именем «Орленок». По сюжету картины главные герои спасают от забвения старый буксирный пароход.
«Ласточка» участвовала в Гражданской войне и Сталинградской битве. За время последней судно доставило в город 18 тысяч бойцов Красной Армии, эвакуировало за Волгу 14 тысяч человек, втом числе раненых. За проявленное мужество члены команды и капитан Василий Крайнов отмечены наградами. Слова о пароходе можно найти в воспоминаниях выживших родителей и детей. Они писали: «Милая «Ласточка», ты спасла нам жизнь».
История теплохода закончилась в 1973 году - его утилизировали в Волгоградском затоне.
Строитель ГЭС и «предводитель» нефтяных караванов
Буксирный пароход «Степан Разин», до революции «Редедя, Князь Косогский», под командованием капитана Николая Чадаева стал флагманом вождения большегрузных караванов. Так, в 1935 году он проводил вверх по Волге составы из нефтеналивных барж с грузом в 34 тысячи тонн, а затем и более 40 тысяч тонн. «Степан Разин» был одним из самых мощных судов своего времени - его двигатель имел 1000 лошадиных сил.
В 1958 году пароход списали, после чего старый колесник некоторое время служил неподвижным пародателем. Сейчас судно порезано на металл.
«Саратовский ледокол», транспортный паром для железнодорожных составов, сейчас лежит на дне недалеко от автомоста в Саратове. Возможность подъёма и реставрации судна в качестве технического музейного экспоната обсуждается годами, но пока он остается погруженным в воду.
Эта машина с мощностью 1400 лошадиных сил - первое ледоколькное судно на Волге. Долгие годы оно работало на проводке железнодорожного парома. Участвовало в Великой Отечественной войне, а также помогало строить Волжскую ГЭС, речную инфраструктуру Сталинграда и Саратова.
Крушение лайнера
Речной лайнер «Александр Суворов» - одно из самых молодых известных волжских судов. Он был построен на чехословацкой верфи в Комарно в 1981 году. Несмотря на свой небольшой возраст, успел потерпеть крушение. 5 июня 1983 года в Ульяновске в результате навигационной ошибки «Александр Суворов» зашел под несудоходный пролет моста и столкнулся с его конструкциями. Надстройка вместе с рубкой и кинозалом оказались срезанными. Четырёхпалубное судно брало на борт 307 пассажиров. В аварии погибло около 175 человек.
Тем не менее, судно еще в строю. Теплоход был восстановлен и сейчас в навигацию курсирует по рекам европейской России.
«Параход Чкалова» и плавучая гостиница
Пассажирский пароход «Память Азина», до революции известный как «Великий князь Александр Михайлович», в наши дни тоже можно встретить на воде, правда, уже в другом качестве. Сейчас судно стоит в Будапеште и используется как плавучая гостиница.
Теплоход был построен в 1903 году и модернизирован в 1950-х. Своё последнее название получил в честь героя Гражданской войны Владимира Азина. Работал на регулярных рейсах от Горького до Астрахани до начала 1980-х годов. Долгие годы капитаном судна являлся Валентин Мелешкин - потомственный волгарь. Историю судна можно увидеть в короткометражном фильме «Старый пароход».
Грузо-пассажирский пароход «Михаил Калинин» тоже првратили в базу отдыха. Но только после славных военных моментов биографии. А до этого на пароходе работал Валерий Чкалов - будущий знаменитый летчик трудился в машинном отделении «Калинина» кочегаром.
Во время Сталинградской битвы пароход доставлял в Сталинград грузы и эвакуировал раненых. Однажды под немецким обстрелом вывез почти 1000 человек. В июне 1948 года во время шторма на Волге команда «Михаила Калинина» не пришла на помощь тонущему у берега Сталинграда буксирному пароходу «Пожарский», побоявшись непогоды. В катастрофе погиб 91 человек. В послевоенном Сталинграде «Калинин» возил пассажиров до 1970-х годов, после чего стал использоваться в качестве базы отдыха рядом с Саратовом.
В начале 1990-х пароход порезали на металлолом. Под водой, по некоторым данным, до сих пор осталась часть корпуса.
Отважный катер и сгоревший «Сталин»
Пассажирский пароход «Иосиф Сталин», или по-старому «Графиня», брал на судно до 350 человек. В августе 1942 года во время эвакуации раненых из Сталинграда находящийся под командованием капитана Ивана Рачкова «Иосиф Сталин» попал под лобовой обстрел артиллерии немцев. В результате возникнувшего пожара погибло много пассажиров и членов экипажа, а само судно село на мель близ Тракторного завода.
По одной из легенд, сейчас корпус корабля лежит на дне Волгоградского водохранилища - примерно в 15 км от плотины ГЭС.
10 фактов о Волжской ГЭС | Фотогалерея
10 фактов о Волжской ГЭС | Фотогалерея
Пожарный катер «Гаситель», до революции «Царев», несмотря на свои скромные для судна габариты - 35 метров в длину, в годы Великой Отечественной войны спас многие жизни. Во время Сталинградской битвы судно совершило под береговым обстрелом десятки рейсов, участвовало в спасательных, пожарных операциях. Судно закончило карьеру в аванпорту Волжской ГЭС, после чего в 1966 году было списано. В 1970-е годы по иницативе ветеранов речного флота началось восстановление катера. В 1977 году «Гаситель» был установлен в качестве памятника у речного вокзала в Волгограде.
По одному из проектов «Гаситель» должен был стать не памятником, а вновь самоходным судном учебной базы «Малой волжской детской флотилии», но идея так и не была реализована.
Судоходство: от бурлаков к пароходам
ВЕСЬ XVIII в. и первую половину XIX в. мимо Решмы артели бурлаков тянули суда вверх – до Рыбинска.
В 1807 г. в «Словаре географическом российского государства» Афанасий Щекатов писал о Решме: «Мимо оной слободы по реке Волге весною и в межень (когда засухи не бывает) ходят струга с хлебом, солью и железом до Рыбной, до Твери и Санкт-Петербурга из Нижнего Новгорода, Камы, Чебоксар, села Козловки и прочих низовых мест» 42.
Часть жителей Решмы и Решемской округи занимались бурлачеством.
«. вся бурлацкая масса, – писал историк волжского судоходства И.А. Шубин, – довольно резко делилась на два разряда. Первый составляли бурлаки-профессионалы, почти все с коренной Волги (. ) и жители (. ) верхнего Поволжья, бурлачившие из года в год всю жизнь, знавшие Волгу, как пять своих пальцев, сметливые и ловкие в привычной судоходной работе, которую считали своим природным занятием. Они всегда нанимались в «коренные» – на всю путину, были наиболее надежным элементом среди остальных бурлаков и чаще других выбивались в «шишки»*, «косные», «подручные» и пр. (. ) Второй разряд составляли случайные бурлаки (. ) – из крестьянской бедноты и городской голытьбы, шедшие на реку из крайней нужды. » 44.
Волга под Юрьевцем. Художник А.К. Саврасов. 1871 г.
Среди решемских бурлаков преобладали представители первого разряда, то есть бурлаки-профессионалы.
В 1862 г. костромской краевед И.П. Корнилов опубликовал очерк «Волжские бурлаки», в котором немало говорилось о бурлаках из Решмы.
«Наём бурлаков, – писал он, – бывает в великом посту. На первой неделе поста идут ряды бурлаков в Городце, Балахне, Юрьевце, Пучеже, Кинешме, Костроме. Ряды кончаются, по большей части, в один базар» 45.
«Проходя мимо той пристани, где бурлаки нанимались, например, мимо Решмы (. ), – судно бросает якорь, а бурлаки, которым хозяин при этом случае дает по чарке вина, уходят в «заходку», то есть в свои жила (дома – Н.З.), дня на два или три не более, отдохнуть, выпариться в бане и снести домой купленное ими на низу пшено. Каждый бурлак, при ряде, уговаривается, чтобы хозяин уступил ему без барыша, своей ценой и без платы за провоз, пуд или два пшена» 46.
На участке Волги от Кинешмы до Юрьевца Решма играла для бурлаков особую роль: здесь находилась одна из бурлацких «перемен». И.П. Корнилов поясняет: «Переменами называются постоянные бурлацкие станции, которые не всегда бывают в жилых местах, но иногда возле какого-нибудь урочища.
* Шишка – бурлак, идущий в лямке первым. Косные – два бурлака, которые идут последними 43.
Когда судно следует по течению, на гребках (веслах – Н.З.), то гребцы, соблюдая между собою очередь, сменяются на переменах; но когда судно идет на бичеве или подаче против воды, то смены работников бывают не по переменам, а «по десятинно», то есть чрез каждые десять верст» 47. На плёсе от Рыбинска до Нижнего «перемены» находились друг от друга на расстоянии от 18 до 25 верст 48. На участке от Василёвой слободы (совр. г. Чкаловск) до Кинешмы в первой половине XIX в. было семь «перемен»: 1) Василёва слобода, 2) Пучеж, 3) Сокольское, 4) Юрьевец, 5) Никола-Ёлнать, 6) Решма, 7) Кинешма 49.
Известна поговорка: «Кинешма да Решма кутить да мутить, а Солдога горюха – убытки платить». И.П. Корнилов объясняет её происхождение из бурлацкого быта: «Эта поговорка ведется от того, что в Кинешме и Решме, томойки* сходятся обыкновенно на берег в заходку, и при этом случае пьянствуют, а в Солдоге, по мелководью, судохозяева покупают или нанимают паузки**, что убыточно хозяевам и накладно бурлакам» 52.
Со слов волжских бурлаков, И.П. Корнилов писал о решемских бурлаках не слишком уважительно: «Решмаки, – зовутся они «мочальными гашниками», – хоть и костромичи, а последнего сорта бурлаки, и плата им последняя.
Их прозывают промеж бурлаков: «четверо – коровашик*** съели», зовут их еще «осиновыми пестами», потому что их промысел – топтать ногами в ступах решемские сукна. Махлята, да ячменцы с заборцами**** – вот настоящие томойки, а решмаки с нами и не мешаются. Решмаки – народ хоть рослый, да жидкий, слаботельный, для волжного хода неловок, дела не знает» 53.
Обычно, считается, что бурлаки тянули судно от начала до конца путины.
Это не совсем так. В большинстве случаев бурлаков тянули парусные суда, которые при наличии попутного ветра шли под парусами. В истории бурлаки остались неотделимыми от образов судов, которые они тянули. В первую очередь, речь идет о расшивах – наиболее массовом типе волжского парусного судна XVIII – первой половины XIX в.
Выше мы цитировали «Описание Костромского наместничества 1792 г.» И.К. Васькова, который писал, что «для перевозки коего (хлеба – Н.З.) некоторые из них (жителей Решмы – Н.З.) имеют свои собственные суда, называемые разшивы, в которые вмещают груз от 18 до 27 тысяч пуд» 54. Вероятно, решемские купцы владели расшивами и в первой половине XIX в.
Художники Г.Н. и Н.Н. Чернецовы оставили в своем путевом дневнике яркое описание каравана из расшив, который они увидели в Рыбинске утром 8 июня 1838 г. (несколькими днями раньше этот караван прошел мимо Решмы):
«Из-за крыш домов мы увидели вьющиеся змейками по воздуху вымпелы на мачтах передовых судов приближающегося первого каравана. Народ на улицах засуетился, послышался говор: «Караван, караван идёт!» Жители спешили на берег Волги любоваться на величественное вступление мирного флота-кормильца в Рыбинскую пристань. Но как изобразить пером картину, которую в первый раз в жизни удалось нам увидеть!
* Томойки – общее название костромских бурлаков 50.
** Паузок – «речное мелководное судно, для перегрузки клади с больших судов на мелководье» 51.
*** Коровашик – коровай хлебный, весом от 10 до 15 фунтов (Прим. И.П. Корнилова).
**** Махлята, ячменцы и заборцы – названия жителей разных мест Юрьевецкого уезда.
Несколько верст ниже города, из-за поворота Волги (. ), показались суда, выплывающие на белых парусах и, как лебеди, горделиво выставляя полные, питательные груди свои, надуваемые ветром, стаей приближались к городу, на рубеже его поднимали разноцветные свои флаги при пушечных выстрелах и, опережая друг друга, то рядом, то группами неслись на своих огромных парусах. Проходя мимо собора, рабочие снимали шляпы и усердно молились о благополучном свершении пути, радостно смотря на Рыбинск, которым оканчиваются путина их и тяжкие труды. Солнце живописно освещало стройно идущие суда и, бросая тени от их исполинских парусов, разыгрывало и целое, и части; разноцветные флаги украшали пестротою своею всю эту флотилию. » 55.
Расшивы, как правило, были очень богато украшены. И.А. Шубин описывает расшивы 30-40 годов XIX в.: «В целях украшения, на плечах судна или на переднем огниве (носу судна – Н.З.) рисовались разные изображения: солнце, глаза, сирены с загнутыми рыбьими хвостами и проч.; борта по верху и корма также расписывались различными узорами или украшались резьбой, окрашиваемой зеленой и красной красками, а иногда и покрываемой позолотой; на наружной стороне носового огнива, кроме живописных изображений или вместо них, вырезалась надпись: «Бог – моя надежда» и название судна или имя и фамилия его владельца и год постройки; иногда на огниве ставилась только первая надпись (или даже просто узоры), название же судна и имя владельца помещались на кормовом транце. На вершине мачтовой стеньги, заканчивавшейся обыкновенно флюгером и сверху его вырезным из железа изображением Михаила-архангела с трубой или Георгия Победоносца на коне, прикреплялась, вместо флага, длинная (до 5-6 сажен) и узкая шерстяная лента красного или белого цвета. (. ) Наконец, в праздничные дни и при подходе к большим городам расшивы украшались разноцветными флагами (. ). Всё это вместе взятое, при соразмерности и оригинальности форм расшив, делало их очень красивыми, особенно, когда они распускали свои огромные белые крылья-паруса, горделиво скользя по величавой шири реки подобно гигантским птицам» 56.
Доставив груз на место, бурлаки возвращались обратно по домам: «Снаряжаясь домой, например, из Рыбинска в Кострому, артель покупает целковых за четыре дощаник или соминскую лодку*. Лодка покупается иногда не артелью, а сложатся два, три бурлака, купят лодку и пускают на нее желающих, с которых берут, смотря по расстоянию, от 10 до 30 копеек серебром. (. ) Гребут бурлаки на своем дощанике или соминской лодке посменно, от перемены до следующей перемены» 58.
Решма попала в бурлацкий фольклор. В конце XIX в. было записано несколько вариантов длинной путевой песни, в которой бурлаки упоминали все наиболее крупные селения, встречаемые ими на пути от Астрахани до Рыбинска. В песне упоминалась и Решма.
* Соминские лодки изготовлялись в с. Сомине Устюженского уезда Новгородской губ., стоящем на р. Сомине 57.
В одном варианте говорилось:
Город Юрьевец поволжский
Постройкою взял.
Ах, ну, ох ты мне,
Постройкою взял.
Решма да Кинешма –
Пить да кутить.
Солдога горюха –
Убытки платить.
Ах, ну, ох ты мне,
Убытки платить.
А вот город Кострома –
Гульливая сторона.
Ах, ну, ох ты мне,
Гульливая сторона 59.
В другом варианте пелось:
А вот город Кострома – гульливая сторона,
А пониже её Плёс, чтоб шайтан его пронес,
Ах ну! Ох ты мне! Чтоб шайтан его пронес.
За ним Кинешма да Решма – тамой девушки не честны,
А вот город Юрьевец – что ни парень, то подлец.
Ах, ну! Ох ты мне! Что ни парень то подлец 60.
В 20-30 годы XIX в. на Волге появились первые пароходы, своим появлением производившие поначалу сильное впечатление на прибрежных жителей.
«Первым впечатлением в широких народных массах, – писал И.А. Шубин, – был темный и жуткий страх пред непонятным явлением и необъяснимой силой, двигавшей судами, которую невежественные люди считали «нечистой», приписывая ее дьяволу. Завидев «чертову расшиву», – как окрестил народ первые пароходы, – население разбегалось с улиц и пряталось во дворах и на гумнах, выглядывая оттуда украдкой в щели стен и заборов и читая молитвы и отплевываясь троекратно от «нечистой силы» при приближении парохода. Были даже случаи (. ), когда не только в глухих деревнях, но даже и в крупных селах, как например, в с. Исадах, Нижегородской губернии, служили молебны о том, чтобы бог погубил «большого черта», плавающего по Волге и очистил бы оскверняемую им воду реки, с каковою целью даже выходили с образами на берег Волги и «святили» речную воду» 61.
В 1851 г. молодой писатель А.А. Потехин, совершавший на лодке путешествие по Волге из Костромы до Кинешмы, увидел один из первых пароходов. Он пишет: «Но откуда вдруг поднимается какой-то смутный глухой шум, который всё приближается и всё больше растёт. Вдали вы замечаете на воде огненный сноп, движущийся вместе с темною огромною массой; эта масса ближе к вам, и вы уже различаете какое-то чудовище, у которого, как рассказывает русская сказка, из ушей дым столбом, из ноздрей пламя пышет и которое с неимоверною силою бьёт по волнам своими мощными лапами и несётся прямо на вас. Это гений Волги, это пароход – будущая сила и могущество нашей огромной реки; но посторонись перед ним наша утлая ладья. С громом и треском, взметая волны, мгновенно пролетело мимо вас чудовище, извергая тучи дыма и тучи искр» 62.
С середины XIX в. пароходы стали вытеснять бурлаков. Постепенно волжское бурлачество уходило в прошлое.
Кинешемский тракт. Спуск с Решемской горы к устью речки Решемки. Фото начала XX в.
К.Д. Ушинский, проезжавший по Волге в Костромской губернии в 1860 г., писал: «Бурлаки, надев на себя лямку, привязанную к канату, тянут судно за мачту и тихо, тяжело, утешая себя грустными песнями, идут по берегу. (. ) К счастью, впрочем, пароходы подрывают теперь сильно бурлацкий промысел и скоро заставят, может быть, бурлаков сидеть дома и пахать землю. Грустно смотреть, как эти люди, оборванные, обожженные солнцем и ветром, грудью напирают на лямку, пробираясь по берегу, то песчаному, то каменистому, то обрывистому, то заросшему кустами. Одна партия сменяет другую, которая идет отдыхать на барку, и судно беспрестанно подвигается медленно, чуть заметно. Неужели эти люди, эти заросшие головы, эти черные груди, в которых бьётся человеческое сердце, неспособны ни к чему лучшему, кроме этой лошадиной работы, от которых в других странах даже и лошадей освободил теперь благодетельный пар? Понятно, как радуются бурлаки, когда сильный попутный ветер надувает громадные паруса судна, белые полотняные, иногда рогожные, и сам потащит судно вверх, освобождая бурлаков от труда.
Подъезжая к Костроме, я видел прекрасную картину: десятки громадных судов, окрыленных белыми парусами, поднимались вверх по реке и казались издали какими-то чудовищными птицами; бурлаки спали на палубах, раскинувшись в живописных позах, другие горланили какую-то песню, до меня долетело несколько слов (. )» 63.
На Нижегородском тракте
С НЕЗАПАМЯТНЫХ времен через Решму и Нагорное проходила большая сухопутная дорога, связывающая Кинешму и Нижний Новгород. В первой половине XIX в. этот тракт официально именовался Нижегородским.
Однако жители Решмы и Нагорного в просторечии называли ту часть тракта, которая шла на Кинешму, – Кинешемским трактом, а которая шла на Юрьевец – Юрьевецким.
Как писалось выше, по этому тракту в октябре 1834 г. проехал император Николай I.
Кинешемский тракт. Мост через речку Решемку. Фото начала XX в.
Сохранилась описание тракта в 1848 г.: «От Кинешмы до Юрьевца дорога идет по нагорному берегу р. Волги, пересекается многими оврагами и речками, и от того довольно гористая; самая большая гора находится при с. Нагорном при подъёме от р. Решемки, но она хорошо обработана и вымощена камнем; прилежащая же к реке гать при большой воде затопляется из р. Волги, чрез что происходят повреждения, могущие делать остановки в следовании, особенно тяжестей» 64.
1861 год: отмена крепостного права
19 ФЕВРАЛЯ 1861 г. император Александр II подписал главный документ своего царствования – Манифест об отмене крепостного права. 10 марта 1861 г. в Смоленской церкви, до отказа заполненной решемскими крестьянами, еще вчера крепостными господина генерал-майора Л.Н. Горского, после Божественной литургии о. Феодор Богословский зачитал его с амвона. Под сводами храма прозвучали заключительные слова Манифеста: «Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного» 65.
Вслед за отменой крепостного права в том же 1861 г. была проведена административная реформа, вводившая в сельской местности частичное самоуправление. С этого времени каждый уезд стал делиться на волости, во главе которых стояли выборные волостные старшины. Примечательно, что в 1861 г.
Решма и Нагорное и вошли в состав разных волостей. Решма вошла в Зименковскую волость, которая узкой полосой вдоль Волги тянулась от Решмы на запад. Центром её стала д. Зименки (более старое название – Лабутин Починок), где и разместилось волостное правление. Нагорное вошло в Шевалдовскую волость, территория которой от Нагорного простиралась на восток (до р. Ёлнати) и на юг. Центром волости стала д. Шевалдово на р. Юхме.
В составе Зименковской и Шевалдовской волостей Решма и Нагорное оставались вплоть до 1924 г.
Читайте также: