Постойте же друзья спою не хуже я и соловьиным ладом басня

Добавил пользователь Алексей Ф.
Обновлено: 04.10.2024

Постойте же друзья спою не хуже я и соловьиным ладом басня

Кукушка и Петух

«Как, милый Петушок, поёшь, ты громко,
важно!» —
«А ты, Кукушечка, мой свет,
Как тянешь плавно и протяжно:
Во всём лесу у нас такой певицы нет!» —
«Тебя, мой куманёк, век слушать
я готова». —
«А ты, красавица, божусь,
Лишь только замолчишь, то жду я,
не дождусь,
Чтоб начала ты снова…
Отколь такой берётся голосок?
И чист, и нежен, и высок.

Да вы уж родом так: собою невелички,
А песни, что твой соловей!» —
«Спасибо, кум; зато, по совести моей,
Поёшь ты лучше райской птички,
На всех ссылаюсь в этом я».
Тут Воробей, случась, примолвил им:
«Друзья!
Хоть вы охрипните, хваля друг
дружку, —
Всё ваша музыка плоха. »

За что же, не боясь греха,
Кукушка хвалит Петуха?
За то, что хвалит он Кукушку.

Ворона и Лисица

Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только всё
не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

Вороне где-то Бог послал кусочек сыра;
На ель Ворона взгромоздясь,
Позавтракать было совсем уж собралась,
Да позадумалась, а сыр во рту держала.
На ту беду, Лиса близёхонько бежала;
Вдруг сырный дух Лису остановил:
Лисица видит сыр, —
Лисицу сыр пленил,
Плутовка к дереву на цыпочках
подходит;
Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит
И говорит так сладко, чуть дыша:
«Голубушка, как хороша!
Ну что за шейка, что за глазки!
Рассказывать, так, право, сказки!
Какие пёрушки! какой носок!
И, верно, ангельский быть должен
голосок!
Спой, светик, не стыдись!
Что, ежели, сестрица,
При красоте такой и петь ты мастерица,
Ведь ты б у нас была царь-птица!»
Вещуньина с похвал вскружилась голова,
От радости в зобу дыханье спёрло, —
И на приветливы Лисицыны слова
Ворона каркнула во всё воронье горло:
Сыр выпал – с ним была плутовка
такова.

Стрекоза и Муравей

Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела;
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
Помертвело чисто поле;
Нет уж дней тех светлых боле,

Как под каждым ей листком
Был готов и стол, и дом.
Всё прошло: с зимой холодной
Нужда, голод настаёт;
Стрекоза уж не поёт:
И кому же в ум пойдёт
На желудок петь голодный!
Злой тоской удручена,
К Муравью ползёт она:
«Не оставь меня, кум милой!
Дай ты мне собраться с силой
И до вешних только дней
Прокорми и обогрей!» —
«Кумушка, мне странно это:
Да работала ль ты в лето?» —
Говорит ей Муравей.
«До того ль, голубчик, было?
В мягких муравах у нас —
Песни, резвость всякий час,
Так что голову вскружило». —
«А, так ты…» – «Я без души
Лето целое всё пела». —
«Ты всё пела? Это дело:
Так пойди же, попляши!»

Ларчик

Случается нередко нам
И труд, и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.

К кому-то принесли от мастера Ларец.
Отделкой, чистотой Ларец в глаза кидался;
Ну, всякий Ларчиком прекрасным
любовался.
Вот входит в комнату механики мудрец.
Взглянув на Ларчик, он сказал: «Ларец
с секретом,
Так; он и без замка;
А я берусь открыть; да, да, уверен в этом;
Не смейтесь так исподтишка!
Я отыщу секрет и Ларчик вам открою:
В механике и я чего-нибудь да стою».
Вот за Ларец принялся он:
Вертит его со всех сторон
И голову свою ломает;
То гвоздик, то другой, то скобку пожимает.
Тут, глядя на него, иной
Качает головой;
Те шепчутся, а те смеются меж собой.
В ушах лишь только отдаётся:
«Не тут, не так, не там!» Механик пуще
рвётся.
Потел, потел; но, наконец, устал,
От Ларчика отстал
И, как открыть его, никак не догадался:
А Ларчик просто открывался.

Лебедь, Щука и Рак

Когда в товарищах согласья нет,
На лад их дело не пойдёт,
И выйдет из него не дело, только мука.

Однажды Лебедь, Рак да Щука
Везти с поклажей воз взялись,
И вместе трое все в него впряглись;
Из кожи лезут вон, а возу всё нет ходу!
Поклажа бы для них казалась и легка:
Да Лебедь рвётся в облака,
Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.
Кто виноват из них, кто прав, – судить не нам;
Да только воз и ныне там.

Мышь и Крыса

«Соседка, слышала ль ты добрую молву? —
Вбежавши, Крысе Мышь сказала, —
Ведь кошка, говорят, попалась в когти льву?
Вот отдохнуть и нам пора настала!»
«Не радуйся, мой свет, —
Ей Крыса говорит в ответ, —
И не надейся по-пустому!
Коль до когтей у них дойдёт,
То, верно, льву не быть живому:
Сильнее кошки зверя нет!»

Я сколько раз видал, приметьте это сами:
Когда боится трус кого,
То думает, что на того
Весь свет глядит его глазами.

Лисица и виноград

Голодная кума Лиса залезла в сад;
В нём винограду кисти рделись.
У кумушки глаза и зубы разгорелись;
А кисти сочные, как яхонты, горят;
Лишь то беда – висят они высоко:
Отколь и как она к ним ни зайдёт,
Хоть видит око,
Да зуб неймёт.
Пробившись попусту час целый,

Пошла и говорит с досадою: «Ну, что ж!
На взгляд-то он хорош,
Да зелен – ягодки нет зрелой:
Тотчас оскомину набьёшь».

Скворец

У всякого талант есть свой;
Но часто, на успех прельщаяся чужой,
Хватается за то иной,
В чём он совсем не годен.
А мой совет такой:
Берись за то, к чему ты сроден,
Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.
Какой-то смолоду Скворец
Так петь щеглёнком научился,
Как будто бы щеглёнком сам родился.
Игривым голоском весь лес он веселил;
И всякий Скворушку хвалил.
Иной бы был такой доволен честью;
Но Скворушка услышь, что хвалят
соловья, —
А Скворушка завистлив был к несчастью, —
И думает: «Постойте же, друзья,
Спою не хуже я
И соловьиным ладом».
И подлинно запел,
Да только лишь совсем особым складом:
То он пищал, то он хрипел,
То верещал козлёнком,
То непутём
Мяукал он котёнком;
И, словом, разогнал всех птиц своим пеньём.

Мой милый Скворушка, ну, что́ за
прибыль в том?
Пой лучше хорошо щеглёнком,
Чем дурно соловьём.

Иван Крылов — У всякого талант есть свой ( Скворец )

У всякого талант есть свой.
Но часто, на успех прельщался чужой,
Хватается за то иной,
№ 4 В чем он совсем не годен
А мой совет такой:
Берись за то, к чему ты сроден,
Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.
№ 8 Какой-то смолоду Скворец
Так петь щегленком научился,
Как будто бы щегленком сам родился.
Игривым голоском весь лес он веселил,
№ 12 И всякий Скворушку хвалил.
Иной бы был такой доволен частью;
Но Скворушка услышь, что хвалят соловья, —
А Скворушка завистлив был, к несчастью, —
№ 16 И думает: «Постойте же, друзья,
Спою не хуже я
И соловьиным ладом».
И подлинно запел,
№ 20 Да только лишь совсем особым складом:
То он пищал, то он хрипел,
То верещал козленком,
То не путем
№ 24 Мяукал он котенком;
И, словом, разогнал всех птиц своим пеньем.
Мой милый Скворушка, ну, что за прибыль в том?
Пой лучше хорошо щегленком,
№ 28 Чем дурно соловьем.

U vsyakogo talant yest svoy.
No chasto, na uspekh prelshchalsya chuzhoy,
Khvatayetsya za to inoy,
V chem on sovsem ne goden
A moy sovet takoy:
Beris za to, k chemu ty sroden,
Kol khochesh, chtob v delakh uspeshny byl konets.
Kakoy-to smolodu Skvorets
Tak pet shcheglenkom nauchilsya,
Kak budto by shcheglenkom sam rodilsya.
Igrivym goloskom ves les on veselil,
I vsyaky Skvorushku khvalil.
Inoy by byl takoy dovolen chastyu;
No Skvorushka uslysh, chto khvalyat solovya, —
A Skvorushka zavistliv byl, k neschastyu, —
I dumayet: «Postoyte zhe, druzya,
Spoyu ne khuzhe ya
I solovyinym ladom».
I podlinno zapel,
Da tolko lish sovsem osobym skladom:
To on pishchal, to on khripel,
To vereshchal kozlenkom,
To ne putem
Myaukal on kotenkom;
I, slovom, razognal vsekh ptits svoim penyem.
Moy mily Skvorushka, nu, chto za pribyl v tom?
Poy luchshe khorosho shcheglenkom,
Chem durno solovyem.

E dczrjuj nfkfyn tcnm cdjq/
Yj xfcnj, yf ecgt[ ghtkmofkcz xe;jq,
[dfnftncz pf nj byjq,
D xtv jy cjdctv yt ujlty
F vjq cjdtn nfrjq:
,thbcm pf nj, r xtve ns chjlty,
Rjkm [jxtim, xnj, d ltkf[ ecgtiysq ,sk rjytw/
Rfrjq-nj cvjkjle Crdjhtw
Nfr gtnm otuktyrjv yfexbkcz,
Rfr ,elnj ,s otuktyrjv cfv hjlbkcz/
Buhbdsv ujkjcrjv dtcm ktc jy dtctkbk,
B dczrbq Crdjheire [dfkbk/
Byjq ,s ,sk nfrjq ljdjkty xfcnm/;
Yj Crdjheirf ecksim, xnj [dfkzn cjkjdmz, —
F Crdjheirf pfdbcnkbd ,sk, r ytcxfcnm/, —
B levftn: «Gjcnjqnt ;t, lhepmz,
Cgj/ yt [e;t z
B cjkjdmbysv kfljv»/
B gjlkbyyj pfgtk,
Lf njkmrj kbim cjdctv jcj,sv crkfljv:
Nj jy gbofk, nj jy [hbgtk,
Nj dthtofk rjpktyrjv,
Nj yt gentv
Vzerfk jy rjntyrjv;
B, ckjdjv, hfpjuyfk dct[ gnbw cdjbv gtymtv/
Vjq vbksq Crdjheirf, ye, xnj pf ghb,skm d njv?
Gjq kexit [jhjij otuktyrjv,
Xtv lehyj cjkjdmtv/

Басня Крылова Скворец

У всякого талант есть свой;
Но часто, на успех прельщаяся чужой,
Хватается за то иной,
В чем он совсем не годен.

А мой совет такой:
Берись за то, к чему ты сроден,
Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.

Какой-то смолоду Скворец
Так петь щегленком научился,
Как будто бы щегленком сам родился.
Игривым голоском весь лес он веселил,
И всякий Скворушку хвалил.
Иной бы был такой доволен частью;
Но Скворушка услышь, что хвалят соловья, -
А Скворушка завистлив был, к несчастью, -
И думает: "Постойте же, друзья,
Спою не хуже я
И соловьиным ладом".
И подлинно запел,
Да только лишь совсем особым складом:
То он пищал, то он хрипел,
То верещал козленком,
То непутем
Мяукал он котенком;
И, словом, разогнал всех птиц своим пеньем.

Мой милый Скворушка, ну что за прибыль в том?
Пой лучше хорошо щегленком,
Чем дурно соловьем.

Мораль басни Скворец

Пой лучше хорошо щегленком,
Чем дурно соловьем.

Мораль своими словами, главная мысль и смысл басни Скворец

Не нужно гнаться за чужими успехами, надо развивать свои таланты.

Анализ басни Скворец

Басни Ивана Андреевича очень известны, каждое его произведение очень четкое и чуткое, хорошо раскрывает мораль и нравоучение для человека, тонкая аллегория, но по делу, со смыслом и, наверное, перед написанием очередной свое басни он сталкивался с подобными людьми, а затем и писал. Не исключением стала и рассматриваемое нами, произведение!

Главным героем басни является Скворец, он хорошо научился петь щеглёнком, но был завистлив очень, что, услышав, как хвалят Соловья, решил спеть также, не хуже его! Но получилось, как всегда и Скворушка распугал этим пением всех лесных жителей! А мораль сей басни такова: «пой лучше хорошо щегленком, чем дурно соловьем».

Аллегория главный художественный приём этой басни, Скворец становится примером талантливого, но очень самоуверенного человека. Он иллюстрирует зависимость от вкуса окружающих его слушателей, не терпящий конкуренции. Басня имеет нравоучение, и оно заключено в самом ее начале, когда автор призывает делать то, что дано тебе, что лучше всех получается у тебя и не гоняться за чужими успехами!

Баснописцы есть по наше время, и чтобы не стать их “Жертвой” присматривайтесь к моралям басен, и живите по совести!

Краткое содержание

Скворец решил позариться на славу соловья.

Герои басни (персонажи)

скворец
соловей

Слушать Басню Крылова Скворец

Несколько интересных Басен

Текст и анализ басни Человек, потерпевший крушение, и Море

В лесу Соловушко зарей вечерней пел, А Филин на сосне нахмуряся сидел И укал что в нем было мочи, Как часовой средь ночи.

У известного русского баснописца Ивана Андреивича Крылова самой знаменитой является басня о «Вороне и Лисице». Использовав классический сюжет, известный еще со времен классических античных авторов, например, Эзопа

Голодный волк разыскивал добычу. На краю деревни он услыхал - в избе плачет мальчик, и старуха говорит:

Иван Крылов - Басни

В прекрасный летний день,
Бросая по долине тень,
Листы на дереве с зефирами шептали,
Хвалились густотой, зелёностью своей
И вот как о себе зефирам толковали:
«Не правда ли, что мы краса долины всей?
Что нами дерево так пышно и кудряво,
Раскидисто и величаво?
Что б было в нём без нас? Ну, право,
Хвалить себя мы можем без греха!
Не мы ль от зноя пастуха
И странника в тени прохладной укрываем?
Не мы ль красивостью своей
Плясать сюда пастушек привлекаем?
У нас же раннею и позднею зарей
Насвистывает соловей.
Да вы, зефиры[8], сами
Почти не расстаётесь с нами». —
«Примолвить можно бы спасибо тут и нам», —
Им голос отвечал из-под земли смиренно.
«Кто смеет говорить столь нагло и надменно!
Вы кто такие там,
Что дерзко так считаться с нами стали?» —
Листы, по дереву шумя, залепетали.
«Мы те, —
Им снизу отвечали, —
Которые, здесь роясь в темноте,
Питаем вас. Ужель не узнаёте?
Мы корни дерева, на коем вы цветёте.
Красуйтесь в добрый час!
Да только помните ту разницу меж нас:
Что с новою весной лист новый народится
А если корень иссушится, —
Не станет дерева, ни вас».

У всякого талант есть свой.
Но часто, на успех прельщаяся чужой,
Хватается за то иной,
В чём он совсем не годен.
А мой совет такой:
Берись за то, к чему ты сроден,
Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.

Какой-то смолоду Скворец
Так петь щеглёнком научился,
Как будто бы щеглёнком сам родился.
Игривым голоском весь лес он веселил.
И всякий Скворушку хвалил.
Иной бы был такой доволен частью;
Но Скворушка услышь, что хвалят соловья, —
А Скворушка завистлив был, к несчастью, —
И думает: «Постойте же, друзья,
Спою не хуже я
И соловьиным ладом».
И подлинно запел,
Да только лишь совсем особым складом:
То он пищал, то он хрипел,
То верещал козлёнком,
То не путём Мяукал он котёнком;
И, словом, разогнал всех птиц своим пеньём.
Мой милый Скворушка, ну, что́ за прибыль в том?
Пой лучше хорошо щеглёнком,
Чем дурно соловьём.

«Приятель дорогой, здоро́во! Где ты был?» —
«В Кунсткамере, мой друг! Часа там три ходил;
Всё видел, высмотрел; от удивленья,
Поверишь ли, не станет ни уменья
Пересказать тебе, ни сил.
Уж подлинно, что там чудес палата!
Куда на выдумки природа торовата!
Каких зверей, каких там птиц я не видал!
Какие бабочки, букашки,
Козявки, мушки, таракашки!
Одни как изумруд, другие как коралл!
Какие крохотны коровки!
Есть, право, менее булавочной головки!» —
«А видел ли слона? Каков собой на взгляд!
Я чай, подумал ты, что гору встретил?» —
«Да разве там он?» – «Там». – «Ну, братец, виноват:
Слона-то я и не приметил».

Что волки жа́дны, всякий знает:
Волк, евши, никогда
Костей не разбирает.
За то на одного из них пришла беда:
Он костью чуть не подавился.
Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть;
Пришло хоть ноги протянуть!
По счастью, близко тут Журавль случился.
Вот кой-как знаками стал Волк его манить
И просит горю пособить.
Журавль свой нос по шею
Засунул к Волку в пасть и с трудностью большею
Кость вытащил и стал за труд просить.
«Ты шутишь! – зверь вскричал коварный,—
Тебе за труд? Ах ты, неблагодарный!
А это ничего, что свой ты долгий нос
И с глупой головой из горла цел унёс!
Поди ж, приятель, убирайся,
Да берегись: вперёд ты мне не попадайся».

В прихожей на полу,
В углу,
Пустой мешок валялся.
У самых низких слуг
Он на обтирку ног нередко помыка́лся[9];
Как вдруг
Мешок наш в честь попался
И, весь червонцами набит,
В окованном ларце в сохранности лежит.
Хозяин сам его лелеет,
И бережёт Мешок он так,
Что на него никак
Ни ветер не пахнёт, ни муха сесть не смеет;
А сверх того с Мешком
Весь город стал знаком.
Приятель ли к хозяину приходит:
Охотно о Мешке речь ласкову заводит;
А ежели Мешок открыт,
То всякий на него умильно так глядит;
Когда же кто к нему подсядет,
То верно уж его потреплет иль погладит.
Увидя, что у всех он стал в такой чести,
Мешок завеличался,
Заумничал, зазнался,
Мешок заговорил и начал вздор нести;
О всём и рядит он и судит:
И то не так,
И тот дурак,
И из того-то худо будет.
Все только слушают его, разинув рот;
Хоть он такую дичь несёт,
Что уши вянут:
Но у людей, к несчастью, тот порок,
Что им с червонцами Мешок
Что́ ни скажи, всему дивиться станут.

Дворовый верный пёс
Барбос,
Который барскую усердно службу нёс,
Увидел старую свою знакомку,
Жужу́, кудрявую болонку,
На мягкой пуховой подушке, на окне.
К ней ластяся, как будто бы к родне,
Он, с умиленья, чуть не плачет
И под окном
Визжит, верти́т хвостом
И скачет.
«Ну что, Жужутка, как живёшь,
С тех пор как господа тебя в хоромы взяли?
Ведь помнишь: на дворе мы часто голодали.
Какую службу ты несёшь?» —
«На счастье грех роптать, – Жужутка отвечает, —
Мой господин во мне души не чает;
Живу в довольстве и добре,
И ем, и пью на серебре;
Резвлюся с барином; а ежели устану,
Валяюсь по коврам и мягкому дивану.
Ты как живёшь?» – «Я, – отвечал Барбос,
Хвост плетью опустя и свой повеся нос, —
Живу по-прежнему: терплю и холод,
И голод,
И, сберегаючи хозяйский дом,
Здесь под забором сплю и мокну под дождём;
А если невпопад залаю,
То и побои принимаю.
Да чем же ты, Жужу, в случа́й попал[10],
Бессилен бывши так и мал,
Меж тем как я из кожи рвусь напрасно?
Чем служишь ты?» – «Чем служишь! Вот прекрасно!—
С насмешкой отвечал Жужу. —
На задних лапках я хожу».

Как счастье многие находят
Лишь тем, что хорошо на задних лапках ходят!

Водопад и Ручей

Кипящий Водопад, свергаяся со скал,
Целебному ключу с надменностью сказал
(Который под горой едва лишь был приметен,
Но силой славился лечебною своей):
«Не странно ль это? Ты так мал, водой так беден,
А у тебя всегда премножество гостей?
Не мудрено, коль мне приходит кто дивиться;
К тебе зачем идут?» – «Лечиться», —
Смиренно прожурчал Ручей.

У Тришки на локтях кафтан продрался.
Что долго думать тут? Он за иглу принялся:
По четверти обрезал рукавов —
И локти заплатил. Кафтан опять готов;
Лишь на́ четверть голее руки стали.
Да что до этого печали?
Однако же смеётся Тришке всяк,
А Тришка говорит: «Так я же не дурак
И ту беду поправлю:
Длиннее прежнего я рукава наставлю».
О, Тришка малый не простой!
Обрезал фалды он и полы,
Наставил рукава, и весел Тришка мой,
Хоть носит он кафтан такой,
Которого длиннее и камзолы.

Таким же образом, видал я, иногда
Иные господа,
Запутавши дела, их поправляют,
Посмотришь: в Тришкином кафтане щеголяют.

Чижа захлопнула злодейка-западня:
Бедняжка в ней и рвался, и метался,
А Голубь молодой над ним же издевался.
«Не стыдно ль, – говорит, – средь бела дня
Попался!
Не провели бы так меня:
За это я ручаюсь смело».
Ан, смотришь, тут же сам запутался в силок.
И дело!
Вперёд чужой беде не смейся, Голубок.

Крылов - басня Скворец

У всякого талант есть свой:
Но часто, на успех прельщаяся чужой,
Хватается за то иной,
В чем он совсем не годен.
А мой совет такой:
Берись за то, к чему ты сроден,
Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.
Какой-то смолоду Скворец
Так петь щегленком научился,
Как будто бы щегленком сам родился.
Игривым голоском весь лес он веселил,
И всякий Скворушку хвалил.
Иной бы был такой доволен частью;
Но Скворушка услышь, что хвалят соловья,—
А Скворушка завистлив был, к несчастью,—
И думает: «Постойте же, друзья,
Спою не хуже я
И соловьиным ладом».
И подлинно запел;
Да только лишь совсем особым складом:
То он пищал, то он хрипел,
То верещал козлёнком,
То не путем
Мяукал он котёнком;
И, словом, разогнал всех птиц своим пеньём.
Мой милый Скворушка, ну, что? за прибыль в том?
Пой лучше хорошо щегленком,
Чем дурно соловьем.

Анализ

Иван Андреевич Крылов был первым баснописцем в Российской Империи. Он создал более 250-ти басен и в каждую вложил мораль и нравоучения, которые невозможно игнорировать. Благодаря его басням многие дети очень доступно и быстро учатся моральным принципам, которые так просто переданы автором в произведениях.

Впервые басню «Скворец» свет увидел в 1816 году в сборнике «Новые басни».

Сюжет

Всё начинается с того, что молодой Скворец выучившись петь ещё щеглёнком своим пением веселил лес. Любил он это дело и с лёгкостью мог напевать на радость себе и другим. Всем жителям леса нравилось пение и они даже прозвали скворца «Скворушка». Каждый хвалил юного певца. Но однажды, Скворец услышал прекрасное пение соловья и захотел петь не хуже него. Очень уж позавидовал главный герой воробью. Зависть ужасное чувство, которое изнутри разрушает сущность любого живого существа. Скворец хотел чтобы его также хвалили и восхищались. Именно поэтому он старался всячески быть похожим на воробья. Однако, услышав ужасное соловьиное пение скворца все лесные жители разбежались в негодовании. Это было больше похоже на кряхтение, шипение и пищание, но точно не на прекрасное пение. Тогда-то главный герой понял, что лучше петь, как пел он раньше, чем пытаться кому-то подрожать. Эта и есть главная суть произведения.

Скворец является ярким примером успешных и талантливых людей в мире, которые чересчур самоуверенны в себе и зависимы от мнения окружающих от их потребностей. Многие люди также губят свой талант ради предпочтений потребительского мира. Они гонятся за минутным успехом, который может даже не настать, а возможности и силы будут уже далеко позади.

Герои

Главным героем басни является завистливый, но талантливый Скворец. Второстепенным воробей и другие обитатели леса.

Мораль

Мораль данного произведения довольно проста: не берись не за своё дело. Каждый человек одарён в какой-то определённой сфере. Именно там он может достичь высот. А вот если человек сунется не в своё дело, то вряд ли из этого выйдет что — то хорошее. Да, и не стоит за чужими победами гнаться. В простом смысле: делай то, что умеешь только тогда будет успех. Так же автор призывает быть самим собой. Не стоит пытаться копировать кого- то или быть идеальным. Важно чтобы люди не боялись быть искренними и добрыми, не боялись показывать своё настоящее «Я». И всегда быть справедливым к себе к своим поступкам.

Скворец басня

Из всех многочисленных произведений Ивана Андреевича Крылова, которые по жанру представляют басни, очень известной считается короткая история о поступке скворца с одноименным названием «Скворец». Несомненно, за смешной развязкой угадывается серьезный поучительный момент.

Сюжет. Незатейливый сюжет, который за привычными действиями и диалогами скрывает подтекст, представляет эпизод, связанный с желанием скворца петь не хуже соловья. Несмотря на то, что главный герой произведения этой басни – скворец, автор дает ему возможность в начале присвоить особенности пения другой птицы – щегла. При этом писатель указывает на то, что скворцу самому удалось обучиться этому в прошлом. Здесь речь идет о доле трудолюбия, благодаря которому птица смогла этого достичь. Все остальное время скворец «игривым голосом» радовал окружающих лесных жителей.

Однако другая черта характера скворушки оказалась не столь положительной. Он завистливо начал относиться к тому, что все внимание начал привлекать соловей, чей голос оказался звонче и интереснее. Не долго думая, скворец решил попытаться спеть так, как это делал соловей. Однако его уверенность оказалась обманчивой. Песня скворца напоминала то блеяние козлика, то мяуканье котенка. Но ничего похожее на голосистое звучание соловья в этом не было.

Герои. Среди немногочисленных героев басни И. А. Крылова и скворец, и соловей являются главными героями. При этом в отношении соловья у читателя остается лишь характеристика, связанная с природными данными этой птицы. Его красивое пение привлекает даже равнодушного человека.

Скворец же, следуя глупому стремлению спеть и как другие, не имея к этому никаких данных, выглядит глупо. Его поведение говорит о зависти, непонимании того, что у каждого свои особенности, природный дар. Читатель понимает, что эта птица наделена собственными уникальными достоинствами. Однако желает присвоить себе и чужие, при этом в результате выглядит глупо.

Главная мысль и смысл. Смысл произведения заключается в том, что Если человек берется за то, что не умеет делать, то порой это не только смешно выглядит и глупо, но и мешает окружающим. Основная мысль – нужно оставаться таким, каким должен быть на самом деле. Не стремиться заниматься подражанием тем качествам, действиям, которые не под силу, не завидовать.

Таким образом, чудесный мир героев Крылова надолго запоминается и детям, и взрослому поколению и простым сюжетом, знакомыми героями и ситуациями, в которых может оказаться каждый человек. Нравоучение автора, скрытое за желанием птицы, может узнать каждый читатель, обративший на себя внимание.

Читал я как-то книгу, и наткнулся на фразу «я счастлив». Я задумался, что означает «я счастлив»? Чтобы это узнать, нужно знать, что такое счастье. И решил спросить это у мамы. Иду на кухню, мама как всегда готовит, что-то вкусное.

Когда мы впервые встречаемся в повести с Андреем и Остапом, то образ первого вызывает больше симпатии. Младший брат кажется более открытым и нежным. Он любимый сын матери, даже внешне на неё похож. Однако чем шире знакомимся с главными персонажами,

Казань - столица Татарстана, республики, входящей в состав Российской Федерации. Этот огромный город раскинулся по левобережью Волги в месте слияния её с рекой Казанкой. Он имеет древнее происхождение, и всегда был столицей или центром:

Данное произведение относится к жанру научной фантастики. Автор комментировал, что это частично автобиография, так как он в процессе тяжелой формы болезни туберкулеза позвоночника

У всякого талант есть свой; Но часто, на успех прельщаяся чужой, Хватается за то иной, В чем он совсем не годен.

А мой совет такой: Берись за то, к чему ты сроден, Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.

Какой-то смолоду Скворец Так петь щегленком научился, Как будто бы щегленком сам родился. Игривым голоском весь лес он веселил, И всякий Скворушку хвалил. Иной бы был такой доволен частью; Но Скворушка услышь, что хвалят соловья, — А Скворушка завистлив был, к несчастью, — И думает: «Постойте же, друзья, Спою не хуже я И соловьиным ладом». И подлинно запел, Да только лишь совсем особым складом: То он пищал, то он хрипел, То верещал козленком, То непутем Мяукал он котенком; И, словом, разогнал всех птиц своим пеньем.

Мой милый Скворушка, ну что за прибыль в том? Пой лучше хорошо щегленком, Чем дурно соловьем.

Герои и события

Сюжет литературного труда сходен с тем, что описал в своей басне «Соловей и Скворец» драматург Н. П. Николев (1758−1815). Вероятно, автору была знакома описанная им ситуация. Он тонко подметил и описал характер своих персонажей, которыми стали:

Скворец. Аллегорическое воплощение талантливого человека. Но ему в жизни очень мешает самолюбие.
Соловей. Персонаж, которого очень хвалили в лесу. Это вызывало зависть Скворца.
Другие птицы. Разочарованные зрители, для которых пел герой.

В произведении представлен яркий образ Скворца. Талантливый, но зависимый от публики, он желает, чтобы им постоянно восхищались. Он научился петь, как щегол, но завидует Соловью — другому жителю леса, которого все боготворят.

Как бы Скворец ни пытался герой петь «соловьиным ладом», у него получается верещание козленка, мяуканье котенка. Немудрено, что так он распугал всех поклонников. В конце автор делает вывод, что лучше хорошо петь щегленком (как раньше пел Скворец), чем дурно заливаться Соловьем.

Анализ басни Скворец

Об авторе и жанре произведения

Произведение относится к жанру басня. Это компактный стих нравоучительного характера, который в иносказательной форме изображает людей и их поступки. В его конце содержится мораль или поучительное заключение, совет.

Автор басни «Скворец» — Иван Андреевич Крылов (1769−1844). Сын бедного армейского офицера не имел возможности получить хорошее образование, но усиленно занимался саморазвитием и учился играть на музыкальных инструментах. С разрешения обеспеченных соседей он присутствовал на уроках французского языка, которые давали их детям. Бедное детство позволило будущему баснописцу хорошо узнать жизнь простых людей, что очень помогло ему в творчестве.

В 15 лет Иван написал комическую оперу «Кофейница». Первая эпиграмма с подписью «И. Кр» вышла в 1786 году в журнале «Лекарство от скуки и забот». Талант баснописца признавали многие современники, среди которых был И. И. Дмитриев. Всего Крыловым было написано 236 басен, которые вышли при его жизни, в период с 1809 по 1843 год.

Произведение «Скворец» было написано и опубликовано в 1816 году. Прошло два века, но оно по-прежнему актуально.

Краткое тематическое эссе

Иван Андреевич Крылов считал, что искоренить пороки людей можно через их осмеяние. Его произведения заслужили славу еще при жизни автора и актуальны до сих пор, несмотря на то, прошли десятилетия после их создания. В произведении «Скворец» автор дает совет читателю — берись за то, к чему ты сроден. На примере главного героя он показывает, что получается при желании слепо подражать другим, присвоить чужую славу.

У каждого в этом мире свое призвание и способности. Копирование тех, кто считается конкурентом, не приводит к успеху, выглядит смешно. При этом можно потерять доверие людей, остаться в одиночестве. Скворец был успешен в своем деле. Ему даже удалось научиться петь, как щегол. Однако ему было недостаточно внимания публики, и он решил перепеть самого Соловья, талантом которого восхищались все жители леса.

В итоге герой потерпел неудачу. От него все отвернулись. Сюжет, который описал автор, часто встречается в жизни. Стремясь достичь невозможного для них, люди теряют почву под ногами и остаются ни с чем. Об этом и предупреждает Иван Крылов.

Анализ произведения помогает глубже вникнуть в жанр басни и еще раз убедиться в том, насколько талантливым был ее автор. Жизненная ситуация описана легко и поучительно. Она побуждает читателя задуматься над своими поступками, стать лучше и мудрее. Для детального ознакомления с произведением можно скачать его в интернет-библиотеках или прочесть онлайн.

Особенности русского языка в баснях С. В. Михалкова и И.А. Крылова

Из опыта учителей я провела разнообразные задания для изучения басен. Очень интересен и полезен приём сопоставлений. Сопоставлять можно басни и подобранные педагогом иллюстрации к ним. Стремясь к яркой выразительности, авторы басен довольно часто прибегают к сопоставлению или противопоставлению двух предметов либо явлений.

Применение различных приемов обеспечивало постепенное формирование у учащихся целостного представления о басне как литературном жанре. А это, в свою очередь, способствовало правильному восприятию отдельных басен С.В.Михалкова.

Именно изучение авторского воспроизведения окружающего мира в басне помогает ребенку различать недостатки и достоинства, формирует у него личное отношение к миру зла и даёт понимание того, как и когда реальный мир может трансформироваться в басенный.

ГлаваIV.Сравнительно-сопоставительный анализ текстов басен И.А.Крылова и С.В.Михалкова в лингвистическом аспекте

Заглавие басен И.А.Крылова и С.В.Михалкова при лингвистическом анализе следует обратить внимание на заглавия, так как одним из важнейших компонентов текста является именно его заглавие. Находясь вне основной части текста, оно занимает в нем абсолютно сильную позицию. Это первый знак произведения, с которого начинается знакомство с текстом. Заглавие активизирует восприятие читателя и направляет его внимание к тому, что будет изложено далее. Заглавие вводит читателя в мир произведения. Оно выражает основную тему текста, определяет его важнейшую сюжетную линию.

Заглавия басен И.А.Крылова и С.В.Михалкова в структурном отношении разнообразны. Они выражаются: одним словом, преимущественно именем существительным в именительном падеже или других падежных формах: «Булат», «Купец», «Ягненок» И.А.Крылова. «О дураке», «Арбуз», «Руки» С.В.Михалкова. Реже встречаются слова других частей речи: «Неупомянутый», «Ку-ка-ре-ку» С.В.Михалкова, «Скупой», «Любопытный» И.А.Крылова; сочинительным сочетанием слов: «Орел и Крот», «Хозяин и Мыши» И.А.Крылова; «Король и Шут», «Муха и Слон», «Гусеница и Бабочка» С.В.Михалков, подчинительным словосочетанием: «Дикие Козы», «Свинья под дубом», Стыдливый игрок» И.А.Крылова; «Зарвавшийся Петух», «Бешенный Пес», «Две подруги» С.В.Михалкова.

Таким образом, у И.А.Крылова преобладают заглавия, выраженные сочинительным сочетанием слов. Автор соединяет сочинительным союзом две противоположности, о которых пойдет речь в басне, то есть уже в заглавии обозначен конфликт. У С.В. Михалкова преобладают заглавия, выраженные подчинительным словосочетанием. Автор дает качественную характеристику предмета. Следует отметить, что И.А.Крылов и С.В.Михалков с помощью заглавия устанавливают контакт с читателем, вызывают у него интерес, используя при этом выразительные возможности языковых средств разных уровней. Например, С.В.Михалков использует антонимические связи слов: «Толстый и Тонкий», «Форма и содержание», «Голова и Ноги». И.А.Крылов пользуется явлением оксюморона: «Бедный богач». С.В.Михалков преобразует названия уже известных произведений: «Преступление без наказания», в качестве заглавия использует идиомы: «Курам на смех», «Сбоку припеку». Рассмотрю суффиксы субъективной оценки в баснях И.А.Крылова и С.В.Михалкова. Образования с суффиксами субъективной оценки приобретают разговорную или просторечную окраску и могут дополняться различными оттенками: фамильярным, шутливо-ироническим, грубо уничижительным. Суффиксы субъективной оценки – наиболее яркое средство разговорной речи и передачи эмоций. Поэтому мы можем говорить о том, что слова с суффиксами участвуют в лингвистическом оформлении жанра басни. Обратимся к басне И.А.Крылова «Демьянова уха». Какое в ней неистощимое обилие ласкательных и уменьшительных суффиксов, придающее речи действующих лиц такой неповторимый национальный колорит! «Соседушка, мой свет! Пожалуйста, покушай». «Соседушка, я сыт по горло». – Нужды нет, Еще тарелочку; послушай: Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!» «Я три тарелки съел». – «И, полно, что за счеты. Лишь стало бы охоты…» У Крылова есть басни, в которых уменьшительные суффиксы определяют их стилевую тональность, придавая им особую лиричность. Так, в басне «Добрая Лисица» (Крылов) уменьшительные слова – сиротки, зернышки, бедняжки, гнездышко, постелька, малютки, песенка, крошки — придают чувствительный характер этой басне. С.В.Михалков также оценил стилистические возможности аффиксации, используя её для выражения иронии и насмешки. Например: Красиво ты живешь, Любезная сестрица!» «Ах, если б, душенька, ты знала, — Со вздохом крыса отвечала. Вот волос из турецкого дивана! Вот лоскуток персидского ковра! Мы знаем, есть еще семейки, Где наше хают и бранят. [«Две подруги» С.Михалков]

Раз в тихом бочажке, под бережком, чуть свет, Рыбешка мирная собралась на совет.
[«Рыбьи дела» С.Михалков]
Одних загрыз, другим порвал бока И насмерть ранил пастушонка.
[«Бешеный пес» С.Михалков]
В данных примерах словообразование выступает, прежде всего, как средство создания иронической, сатирической окраски речи. Говоря о функциях суффиксов, я должна упомянуть и индивидуально-авторский стиль. Эмоционально окрашенные слова в текстах исследуемых басен выделяются благодаря тому, что в них номинативные значения осложнены оценочно-характеристическими смысловыми оттенками. Эти слова не только сохраняют заложенные в них смысловые и экспрессивные качества, но и усиливают их. Популярность этих речевых средств в баснях объясняется близостью языка и слога, близостью последних как к живой разговорно-бытовой речи, так и к произведениям устного народного творчества. Далее для выявления динамики лингвистического оформления жанра басни следует обратить внимание на лексику художественных текстов И.А.Крылова и С.В.Михалкова, т.к. лексика — наиболее подвижная, изменчивая часть языка. Она чутко откликается во внешней, неязыковой действительности: в материальной и культурной жизни общества, в социальном укладе, в отношениях между людьми. И.А.Крылов писал басни в начале XIX века, а С.В.Михалков – в середине XX века. Что же изменилось за эти полтора столетия? С исторической точки зрения я отмечу, что произошли существенные перевороты в общественном устройстве, в укладе жизни, в быту русских людей. С лингвистической же точки зрения я обнаружила, что в русском языке середины XX века и начала XIX века большие сходства, чем различий. Дело в том, что язык по природе своей консервативен: он сильно отстает в своем развитии от развития внешнего мира. И все-таки изменения в лексике происходят. За конкретными примерами обратимся к текстам басен С.В.Михалкова.

Мораль и выводы

Основная идея произведения заключена в двух его первых строках «…Берись за то … коль хочешь, чтоб в делах …». Чтобы дела шли успешно, нужно заниматься своим делом. Не следует переоценивать возможности. Скворец возомнил, что может перепеть Соловья. Однако из этого ничего не вышло по причине того, что герои разные. Крылов подчеркивает: надо делать то, что выходит лучше всего.

Важно искать гармонию в трудовых буднях и не пытаться делать то, что получается плохо. Добиться признания и успеха можно только в том деле, к которому есть способности.

Мораль басни «Скворец» Крылова раскрывается в последних строках. Подражание другим ведет к успеху, если оно предпринимается ради стоящего дела. В ином случае человек будет выглядеть смешно и впустую потратит часть жизни. Зариться на чужую славу глупо. Важно строить свою судьбу, исходя из обстоятельств, способностей и окружения.

Мораль басни Котенок и Скворец и ее анализ

«Котенок и Скворец» (1824) — басня о предательстве, возведенном в ранг философии. В ней затронута весьма щепетильная нравственная категория — совесть. Та самая совесть, к которой весьма скептически относились герои горьковского дна. Крылов был более внимателен, чем герои Горького, к нравственному кодексу собственнического мира. Его Скворец («Плохой певец; зато уж философ презнатный») прочитал голодному Котенку (который, «скучаючи постом», «задумчив бродит» и, поводя так ласково хвостом, мяукал жалобно) целую лекцию о совести.

Первоначально Скворец, жалеючи Котенка, указал ему на щегленка, что висит над носом в клетке, посоветовав полакомиться им. Но Котенок (он был еще очень молод) застеснялся. «Но совесть…» Котенок еще не успел сказать двух слов, как «философ презнатный» его прервал:

«Но совесть…» — «Как ты мало знаешь свет!

Поверь, что это сущий бред».

Философия эта понравилась голодному Котенку. И он съел юного щегла. А когда урок повторился, Котенок «философа презнатного»

С большим успехом слушал.

Так воскликнуть мог и Крылов.

Но имеем ли мы сами право на какой-либо вывод из картины, написанной великим художником? Несомненно. Но только в пределах данного изображения. Кое на что указал и сам поэт. Поучение Скворца

На свете кто силен,

Тот делать всё волен, —

это непреложная в условиях деспотического самодержавия истина, которую Крылов высказывал не раз и от своего имени. Таков первый вывод. Всеобщность вероломства — второй. Вероломство, пожирающее самое себя, что повторится и в рассказе «Мальчик и Червяк», — третий вывод из басни. Но, беря картину как целое, невольно поражаешься следующим обстоятельством.

Философию вероломства, право сильного на любое беззаконие проповедует слабое существо, которое в любой миг может само стать жертвой вероломства. В этом, на наш взгляд, гениальность крыловского рассказа. За вероломство ратует жертва вероломства. Невероятно! Скворец хотел угодить Котенку, видя в нем великого зверя. Знал он, вероятно, и то, что Котенок, «скучаючи постом», сам может догадаться, что ему надо делать. Хотел он и стать учителем за счет щегленка (обычное предательство). Думал, надо полагать, и о благодарности: за науку, мол, Котенок его пощадит. Вот этот трепет за свою «шкуру» и породил философию вероломства в слабом существе. Скворец спасался предательством и тем уготовал свою гибель. Только сильный может бороться с вероломством. Слабость—почва, порождающая вероломство. Ничего невероятного. Все здесь естественно.

И вновь мы должны сказать, что через характеры, их поведение, при величайшей экономии художественных средств поэт воссоздал всеобщее состояние тогдашнего мира как состояние всевластия силы. Грубой силы, что присуще, по Крылову, и просто монархии, и конституционной монархии. И дело здесь в сложившихся экономических отношениях. Они диктуют. Крылов понимал, что такое сила богатства и власть денег. Они порождают (насколько можно судить по условно-басенной форме) и силу политической власти, которая, в свою очередь, способствует неравному распределению богатств и, таким образом, увеличивает неравенство и закрепляет власть богатых и сильных.

Лучшие басни для детей Текст

В Июле, в самый зной, в полуденную пору,
Сыпучими песками, в гору,
С поклажей и с семьёй дворян,
Четвёркою рыдван
Тащился.
Кони измучились, и кучер как ни бился,
Пришло хоть стать. Слезает с козел он
И, лошадей мучитель,
С лакеем в два кнута тиранит с двух сторон:
А легче нет. Ползут из колымаги вон
Боярин, барыня, их девка, сын, учитель.
Но, знать, рыдван был плотно нагружён,
Что лошади, хотя его тронули,
Но в гору по песку едва-едва тянули.
Случись тут Мухе быть. Как горю не помочь?
Вступилась: ну жужжать во всю мушину мочь;
Вокруг повозки суетится;
То над носом юлит у коренной,
То лоб укусит пристяжной,
То вместо кучера на козлы вдруг садится,
Или, оставя лошадей,
И вдоль и поперёк шныряет меж людей;
Ну, словно откупщик на ярмарке, хлопочет,
И только плачется на то,
Что ей ни в чём, никто
Никак помочь не хочет.
Гуторя слуги вздор, плетутся вслед шажком;
Учитель с барыней шушукают тишком;
Сам барин, позабыв, как он к порядку нужен,
Ушёл с служанкой в бор искать грибов на ужин;
И Муха всем жужжит, что только лишь она
О всём заботится одна.
Меж тем лошадушки, шаг за шаг, понемногу
Втащилися на ровную дорогу.
«Ну», Муха говорит: «теперя слава богу!
Садитесь по местам, и добрый всем вам путь;
А мне уж дайте отдохнуть:
Меня насилу крылья носят».
___
Куда людей на свете много есть,
Которые везде хотят себя приплесть
И любят хлопотать, где их совсем не просят.

Орёл и Паук

На верх Кавказских гор поднялся;

На кедре там столетнем сел

И зримым под собой пространством любовался.

Казалось, что оттоль он видел край земли:

Там реки по степям излучисто текли;

Здесь рощи и луга цвели

Во всём весеннем их уборе;

А там сердитое Каспийско Море,

Как ворона крыло, чернелося вдали.

«Хвала тебе, Зевес, что, управляя светом,

Ты рассудил меня снабдить таким полётом.

Что неприступной я не знаю высоты»,

Орёл к Юпитеру взывает:

«И что смотрю оттоль на мира красоты,

Куда никто не залетает». —

«Какой же ты хвастун, как погляжу!»

Паук ему тут с ветки отвечает:

«Да ниже ль я тебя, товарищ, здесь сижу?»

Орёл глядит: и подлинно, Паук,

Над самым им раскинув сеть вокруг,

На веточке хлопочет

И, кажется, Орлу заткать он солнце хочет.

«Ты как на этой высоте?»

Спросил Орёл: «и те,

Которые полёт отважнейший имеют,

Не все сюда пускаться смеют;

А ты без крыл и слаб; неужли ты дополз?» —

«Нет, я б на это не решился». —

«Да как же здесь ты очутился?» —

«Да я к тебе же прицепился,

И снизу на хвосте ты сам меня занёс:

Но здесь и без тебя умею я держаться;

И так передо мной прошу не величаться;

И знай, что я…» Тут вихрь, отколе ни возьмись,

И сдунул Паука опять на самый низ.

Как вам, а мне так кажутся похожи

На этаких нередко Пауков

Те, кои без ума и даже без трудов,

Тащатся вверх, держась за хвост вельможи;

А надувают грудь,

Как будто б силою их бог снабдил орлиной:

Хоть стоит ветру лишь пахнуть,

Чтоб их унесть и с паутиной.

Лань и Дервиш

Младая Лань, своих лишась любезных чад,
Ещё сосцы млеком имея отягчённы,
Нашла в лесу двух малых волченят
И стала выполнять долг матери священный,
Своим питая их млеком.
В лесу живущий с ней одном,
Дервиш, её поступком изумлённый,
«О, безрассудная!» сказал: «к кому любовь,
Кому своё млеко ты расточаешь?
Иль благодарности от их ты роду чаешь?
Быть может, некогда (иль злости их не знаешь?)
Они прольют твою же кровь». —
«Быть может», Лань на это отвечала:
«Но я о том не помышляла
И не желаю помышлять:
Мне чувство матери одно теперь лишь мило.
И молоко моё меня бы тяготило,
Когда б не стала я питать».
___
Так, истинная благость
Без всякой мзды добро творит:
Кто добр, тому избытки в тягость,
Коль он их с ближним не делит.

Собака

У барина была Собака шаловлива,
Хоть нужды не было Собаке той ни в чём:
Иная бы таким житьём
Была довольна и счастлива
И не подумала бы красть!
Но уж у ней была такая страсть:
Что из мясного ни достанет,
В минуту стянет.
Хозяин сладить с ней не мог,
Как он ни бился,
Пока его приятель не вступился
И в том ему советом не помог.
«Послушай», говорит: «хоть, кажется, ты строг,
Но ты лишь красть Собаку приучаешь,
Затем, что краденый кусок
Всегда ей оставляешь.
А ты вперёд её хоть меньше бей,
Да кражу отнимай у ней».
Едва лишь на себе Собака испытала
Совет разумный сей, —
Шалить Собака перестала.

Квартет

Проказница-Мартышка,
Осёл,
Козёл,
Да косолапый Мишка
Затеяли сыграть Квартет.
Достали нот, баса, альта, две скрипки
И сели на лужок под липки, —
Пленять своим искусством свет.
Ударили в смычки, дерут, а толку нет.
«Стой, братцы, стой!» кричит Мартышка:
«погодите!
Как музыке итти? Ведь вы не так сидите.
Ты с басом, Мишенька, садись против альта,
Я, прима, сяду против вторы;
Тогда пойдёт уж музыка не та:
У нас запляшут лес и горы!»
Расселись, начали Квартет;
Он всё-таки на лад нейдёт.
«Постойте ж, я сыскал секрет»,
Кричит Осёл: «мы, верно, уж поладим,
Коль рядом сядем».
Послушались Осла: уселись чинно в ряд;
А всё-таки Квартет нейдёт на лад.
Вот, пуще прежнего, пошли у них разборы
И споры,
Кому и как сидеть.
Случилось Соловью на шум их прилететь.
Тут с просьбой все к нему,
чтоб их решить сомненье:
«Пожалуй», говорят: «возьми на час терпенье,
Чтобы Квартет в порядок наш привесть:
И ноты есть у нас, и инструменты есть:
Скажи лишь, как нам сесть!» —
«Чтоб музыкантом быть, так надобно уменье
И уши ваших понежней»,
Им отвечает Соловей:
«А вы, друзья, как ни садитесь,
Всё в музыканты не годитесь».

Листы и корни

В прекрасный летний день,
Бросая по долине тень,
Листы на дереве с зефирами шептали,
Хвалились густотой, зелёностью своей
И вот как о себе зефирам толковали:
«Не правда ли, что мы краса долины всей?
Что нами дерево так пышно и кудряво,
Раскидисто и величаво?
Что́ б было в нём без нас? Ну, право,
Хвалить себя мы можем без греха!
Не мы ль от зноя пастуха
И странника в тени прохладной укрываем?
Не мы ль красивостью своей
Плясать сюда пастушек привлекаем?
У нас же раннею и позднею зарёй
Насвистывает соловей.
Да вы, зефиры, сами
Почти не расстаётесь с нами». —
«Примолвить можно бы спасибо тут и нам»,
Им голос отвечал из-под земли смиренно.
«Кто смеет говорить столь нагло и надменно!
Вы кто такие там,
Что дерзко так считаться с нами стали?» —
Листы, по дереву шумя, залепетали.
«Мы те»,
Им снизу отвечали:
«Которые, здесь роясь в темноте,
Питаем вас. Ужель не узнаёте?
Мы корни дерева, на коем вы цветёте.
Красуйтесь в добрый час!
Да только помните ту разницу меж нас:
Что с новою весной лист новый народится;
А если корень иссушится, —
Не станет дерева, ни вас».

Волк и Лисица

Охотно мы дарим,
Что́ нам не надобно самим.
Мы это басней поясним,
Затем, что истина сноснее вполоткрыта.
___
Лиса, курятинки накушавшись до-сыта,
И добрый ворошок припрятавши в запас,
Под стогом прилегла вздремнуть в вечерний час.
Глядит, а в гости к ней голодный Волк тащится.
«Что, кумушка, беды́!» он говорит:
«Ни косточкой не мог нигде я поживиться;
Меня так голод и морит;
Собаки злы, пастух не спит,
Пришло хоть удавиться!» —
«Неужли?» – «Право так». —
«Бедняжка-куманёк!
Да не изволишь ли сенца? Вот целый стог:
Я куму услужить готова».
А куму не сенца, хотелось бы мясного —
Да про запас Лиса ни слова.
И серый рыцарь мой,
Обласкан по́-уши кумой,
Пошёл без ужина домой.

Бумажный змей

Запущенный под облака,
Бумажный Змей, приметя свысока
В долине мотылька,
«Поверишь ли!» кричит: «чуть-чуть тебя
мне видно;
Признайся, что тебе завидно
Смотреть на мой высокий столь полёт». —
«Завидно? Право, нет!
Напрасно о себе ты много так мечтаешь!
Хоть высоко, но ты на привязи летаешь.
Такая жизнь, мой свет,
От счастия весьма далёко;
А я, хоть, правда, невысоко,
Зато лечу,
Куда хочу;
Да я же так, как ты, в забаву для другого,
Пустого,
Век целый не трещу».

Лебедь, Щука и Рак

Когда в товарищах согласья нет,
На лад их дело не пойдёт,
И выйдет из него не дело, только мука.
___
Однажды Лебедь, Рак да Щука
Везти с поклажей воз взялись,
И вместе трое все в него впряглись;
Из кожи лезут вон, а возу всё нет ходу!
Поклажа бы для них казалась и легка:
Да Лебедь рвётся в облака,
Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.
Кто виноват из них, кто прав, – судить не нам;
Да только воз и ныне там.

Скворец

У всякого талант есть свой:
Но часто, на успех прельщаяся чужой,
Хватается за то иной,
В чём он совсем не годен.
А мой совет такой:
Берись за то, к чему ты сроден,
Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.
___
Какой-то смолоду Скворец
Так петь щеглёнком научился,
Как будто бы щеглёнком сам родился.
Игривым голоском весь лес он веселил,
И всякий Скворушку хвалил.
Иной бы был такой доволен частью;
Но Скворушка услышь, что хвалят соловья, —
А Скворушка завистлив был, к несчастью, —
И думает: «Постойте же, друзья,
Спою не хуже я
И соловьиным ладом».
И подлинно запел;
Да только лишь совсем особым складом:
То он пищал, то он хрипел,
То верещал козлёнком,
То не путём
Мяукал он котёнком;
И, словом, разогнал всех птиц своим пеньём.
Мой милый Скворушка, ну, что за прибыль
в том?
Пой лучше хорошо щеглёнком,
Чем дурно соловьём.

Пруд и Река

«Что это», говорил Реке соседний Пруд:
«Как на тебя ни взглянешь,
А воды всё твои текут!
Неужли-таки ты, сестрица, не устанешь?
Притом же, вижу я почти всегда,
То с грузом тяжкие суда,
То долговязые плоты ты носишь,
Уж я не говорю про лодки, челноки:
Им счёту нет! Когда такую жизнь ты бросишь?
Я, право, высох бы с тоски.
В сравнении с твоим, как жребий мой приятен!
Конечно, я не знатен,
По карте не тянусь я через целый лист,
Мне не бренчит похвал какой-нибудь гуслист:
Да это, право, всё пустое!
За то я в илистых и мягких берегах,
Как барыня в пуховиках,
Лежу и в неге, и в покое;
Не только что судов
Или плотов,
Мне здесь не для чего страшиться:
Не знаю даже я, каков тяжёл челнок;
И много, ежели случится,
Что по воде моей чуть зыблется листок,
Когда его ко мне забросит ветерок.
Что беззаботную заменит жизнь такую?
За ветрами со всех сторон,
Не движась, я смотрю на суету мирскую
И философствую сквозь сон». —
«А, философствуя, ты помнишь ли закон?»
Река на это отвечает:
«Что свежесть лишь вода движеньем сохраняет?
И если стала я великою рекой,
Так это от того, что, кинувши покой,
Последую сему уставу.
Зато по всякий год,
Обилием и чистотою вод
И пользу приношу, и в честь вхожу и в славу.
И буду, может быть, ещё я веки течь,
Когда уже тебя не будет и в-помине,
И о тебе совсем исчезнет речь».
Слова её сбылись: она течёт поныне;
А бедный Пруд год от году всё глох,
Заволочён весь тиною глубокой,
Зацвёл, зарос осокой,
И, наконец, совсем иссох.
___
Так дарование без пользы свету вянет,
Слабея всякий день,
Когда им овладеет лень
И оживлять его деятельность не станет.

Тришкин кафтан

У Тришки на локтях кафтан продрался.
Что́ долго думать тут? Он за иглу принялся:
По четверти обрезал рукавов —
И локти заплатил. Кафтан опять готов;
Лишь на четверть голее руки стали.
Да что́ до этого печали?
Однако же смеётся Тришке всяк,
А Тришка говорит: «Так я же не дурак,
И ту беду поправлю:
Длиннее прежнего я рукава наставлю».
О, Тришка малый не простой!
Обрезал фалды он и полы,
Наставил рукава, и весел Тришка мой,
Хоть носит он кафтан такой,
Которого длиннее и камзолы.
___
Таким же образом, видал я, иногда
Иные господа,
Запутавши дела, их поправляют,
Посмотришь: в Тришкином кафтане щеголяют.

Механик

Какой-то молодец купил огромный дом,
Дом, правда, дедовский, но строенный на-славу:
И прочность, и уют, всё было в доме том,
И дом бы всем пришёл ему по нраву,
Да только то беды —
Немножко далеко стоял он от воды.
«Ну, что ж», он думает: «в своём добре я властен;
Так дом мой, как он есть,
Велю машинами к реке я перевесть
(Как видно, молодец механикой был страстен!),
Лишь сани под него подвесть,
Подрывшись наперёд ему под основанье,
А там уже, изладя на катках,
Я во́ротом, куда хочу, всё зданье
Поставлю, будто на руках.
И что ещё, чего не видано на свете:
Когда перевозить туда мой будут дом,
Тогда под музыкой с приятелями в нём,
Пируя за большим столом,
На новоселье я поеду, как в карете».
Пленяся глупостью такой.
И к делу приступил тотчас Механик мой.
Рабочих подрядил, под домом рылся, рылся,
Ни денег, ни забот нимало не берёг;
Однако ж дома он перетащить не мог
И только до того добился,
Что дом его свалился.
___
Как много у людей
Затей,
Которые ещё опасней и глупей!

Пожар и Алмаз

Из малой искры став пожаром,
Огонь, в стремленьи яром,
По зданьям разлился в глухой полночный час.
При общей той тревоге,
Потерянный Алмаз
Едва сквозь пыль мелькал, валяясь по дороге.
«Как ты, со всей своей игрой»,
Сказал Огонь: «ничтожен предо мной!
И сколь навычное потребно зренье,
Чтоб различить тебя, при малом отдаленьи,
Или с простым стеклом, иль с каплею воды,
Когда в них луч иль мой, иль солнечный играет!
Уж я не говорю, что всё тебе беды,
Что на тебя ни попадает:
Безделка – ленты лоскуток;
Как часто блеск твой затмевает,
Вокруг тебя один обвившись, волосок!
Не так легко затмить моё сиянье,
Когда я, в ярости моей,
Охватываю зданье.
Смотри, как все усилия людей
Против себя я презираю;
Как с треском, всё, что встречу, пожираю —
И зарево моё, играя в облаках,
Окрестностям наводит страх!» —
«Хоть против твоего мой блеск и беден»,
Алмаз ответствует: «но я безвреден:
Не укорит меня никто ничьей бедой,
И луч досаден мой
Лишь зависти одной;
А ты блестишь лишь тем, что разрушаешь;
Зато, всей силой съединясь,
Смотри, как рвутся все, чтоб ты скорей погас.
И чем ты яростней пылаешь,
Тем ближе, может быть, к концу».
Тут силой всей народ тушить Пожар принялся;
На утро дым один и смрад по нём остался:
Алмаз же вскоре отыскался
И лучшею красой стал царскому венцу.

Пустынник и Медведь

Хотя услуга нам при нужде дорога,
Но за неё не всяк умеет взяться:
Не дай бог с дураком связаться!
Услужливый дурак опаснее врага.
___
Жил некто человек безродный, одинакой,
Вдали от города, в глуши.
Про жизнь пустынную, как сладко ни пиши,
А в одиночестве способен жить не всякой:
Утешно нам и грусть, и радость разделить.
Мне скажут: «А лужок, а тёмная дуброва,
Пригорки, ручейки и мурава шелкова?» —
«Прекрасны, что и говорить!
А всё прискучится, как не с кем молвить слова».
Так и Пустыннику тому
Соскучилось быть вечно одному.
Идёт он в лес толкнуться у соседей,
Чтоб с кем-нибудь знакомство свесть.
В лесу кого набресть,
Кроме волков или медведей?
И точно, встретился с большим Медведем он,
Но делать нечего: снимает шляпу
И милому соседушке поклон.
Сосед ему протягивает лапу,
И, слово-за-слово, знакомятся они,
Потом дружатся,
Потом не могут уж расстаться
И целые проводят вместе дни.
О чём у них, и что бывало разговору,
Иль присказок, иль шуточек каких,
И как беседа шла у них,
Я по сию не знаю пору.
Пустынник был не говорлив;
Мишук с природы молчалив:
Так из избы не вынесено сору.
Но как бы ни было, Пустынник очень рад,
Что дал ему бог в друге клад.
Везде за Мишей он, без Мишеньки тошнится,
И Мишенькой не может нахвалиться.
Однажды вздумалось друзьям
В день жаркий побродить по рощам, по лугам,
И по долам, и по горам;
А так как человек медведя послабее,
То и Пустынник наш скорее,
Чем Мишенька, устал
И отставать от друга стал.
То видя, говорит, как путный, Мишка другу:
«Приляг-ка, брат, и отдохни,
Да коли хочешь, так сосни;
А я постерегу тебя здесь у досугу».
Пустынник был сговорчив: лёг, зевнул,
Да тотчас и заснул.
А Мишка на часах – да он и не без дела:
У друга на нос муха села:
Он друга обмахнул;
Взглянул,
А муха на щеке; согнал, а муха снова
У друга на носу,
И неотвязчивей час-от-часу.
Вот Мишенька, не говоря ни слова,
Увесистый булыжник в лапы сгрёб,
Присел на корточки, не переводит духу,
Сам думает: «Молчи ж, уж я тебя, воструху!»
И, у друга на лбу подкарауля муху,
Что силы есть – хвать друга камнем в лоб!
Удар так ловок был, что череп врознь раздался,
И Мишин друг лежать надолго там остался!

Цветы

В отворенном окне богатого покоя,
В фарфоровых, расписанных горшках,
Цветы поддельные, с живыми вместе стоя,
На проволочных стебельках
Качалися спесиво
И выставляли всем красу свою на-диво.
Вот дождик начал накрапать.
Цветы тафтяные Юпитера тут просят:
Нельзя ли дождь унять;
Дождь всячески они ругают и поносят.
«Юпитер!» молятся: «ты дождик прекрати;
Что в нём пути,
И что его на свете хуже?
Смотри, нельзя по улице пройти:
Везде лишь от него и грязь, и лужи».
Однако же Зевес не внял мольбе пустой,
И дождь себе прошёл своею полосой.
Прогнавши зной,
Он воздух прохладил; природа оживилась,
И зелень вся как будто обновилась.
Тогда и на окне Цветы живые все
Раскинулись во всей своей красе
И стали от дождя душистей,
Свежее и пушистей.
А бедные Цветы поддельные с тех пор
Лишились всей красы и брошены на двор,
Как сор.
___
Таланты истинны за критику не злятся:
Их повредить она не может красоты;
Одни поддельные цветы
Дождя боятся.

Читайте также: