Волга мать шумит угрюмо за волной бежит волна
Добавил пользователь Владимир З. Обновлено: 05.10.2024
Волга мать шумит угрюмо за волной бежит волна
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Кажется, вас сейчас опять перекроют. Ночью ветер стих, в полночь дамбу должны были открыть. А теперь опять штормит, да, кажется, покруче, чем накануне.
Короче, вспомнилась мне одна песенка. Не знаю, чья, но говорят, что евтушенковское хулиганство по молодости.
Записи не нашла, а Мишку писать сейчас не на чем, и водки у меня столько нету, чтобы довести его до нужной кондиции. Осторожно - ненорматива там много.
Вообще человеческое восприятие стихии - странная штука. Вчера еще вспоминались Бродский с Городницким. Так сказать, романтическое настроение. Сегодня - я так полагаю, что-то подобное говорили рыбаки, когда им несколько дней из-за шторма в море было не выйти.
Садко
Три дня не унимается, бушует океан.
Как хуй в пизде болтается корабль из дальних стран.
В каюте класса первого Садко - заморский гость,
Гондоны надувает и лопает об гвоздь.
"А ну-ка, cлуги верные, послушайте меня,
Из денег, в воду брошенных, кругом одна хуйня.
Мозгами пораскинул я, и вывод мой такой,
Что жертвы человеческой желает царь морской.
О, слуги мои верные, эх, мать вашу ети,
Давайте кинем жребий, кому на дно идти."
Вот жребий они бросили, и стало всем легко,
Он выпал на зачинщика, зачинщика Садко.
Садко в дорогу дальнюю берёт свой чемодан,
Берет гондонов дюжину и книгу "Мопассан".
Вот он залез на мачту, и в океан - бултых.
Мелькнули яйца красные, и океан затих.
А вот уж он на дне морском, как вкопанный стоит.
И видит, на него плывёт огромный рыба-Кит.
Плывёт, мудями шлёпает, наёбся, видно, всласть.
"Скажи мне, тварь поганая, как мне к царю попасть?"
Кит пёрнул охуительно: "Доедем как-нибудь."
Поел, попил, посрал, поссал - и тронулися в путь.
Кит-рыба едет медленно, а ехать далеко.
На все четыре стороны любуется Садко.
Под кустиком коралловым мелькнуло божество.
На вид как будто женщина - морское существо.
На вид как будто женщина - два буфера и нос,
А к жопе незаметно прилепился рыбий хвост.
Ворота золочённые стоят, как якоря,
С хуями надрочёнными плывут два пескаря.
Садко с царем сдружился, морскую дочь пленил,
И я на ихней свадьбе полгода водку пил.
Волга мать шумит угрюмо за волной бежит волна
Пели ли вы в юности дворовые песни ? Напишите какие? песня юность
Не крестись, тебе не кажется
Здравствуй, Жека - это я.
Вижу - ты, а мне не верится
Разбросала нас судьба.
Вспомни наш подъезд облезлый
И бутылку на двоих
Мало кто остался трезвый
Мы же люди не гранит.
Не бренчат уже гитары
И у школьного двора
Не услышишь, как смеются
Колька, Толька,
Витька, я.
И поют другие песни
На заборе пацаны.
Был и я вот так же весел
И, как сказки, видел сны.
Припев:
Эх, годы молодые,
Мы жили веселей.
Кореш, ты же помнишь,
Нас не было блатней.
Под алкашей косили
Ведь было много сил.
Помнишь, Жека,
Я клеша носил.
Ни о чём грустить не надо
Было детство и прошло.
Эх, найти бы в магазине
То дешёвое вино.
И сырки с забытым вкусом
На закуску с рукавом.
Растревожил ты мне душу
Мы сегодня, Жек, не пьём.
Мы сегодня все зашиты -
Отыгрался нам портвейн.
Закодировался Витька
И Валерка стал умней.
Мы теперь за годом год
Дружно продлеваем код,
Так и топчемся по кругу
Шаг назад и два вперёд.
Припев:
Эх, годы молодые,
Мы жили веселей.
Кореш, ты же помнишь,
Нас не было блатней.
Под алкашей косили
Ведь было много сил.
Помнишь, Жека,
Я клеша носил.
Волга-мать шумит угрюмо,
За волной бежит волна,
По волнам несётся шхуна
"Шлессельбургская звезда".
Капитан стоит угрюмо -
Джон Кровавое Яйцо,
Словно зад у бегемота
Капитаново лицо.
Вот стоит на полубаке
Старый боцман Дядя Сэм,
Растуды его за баки,
Он рассказывает всем:
"Это было много раньше,
До Кровавого Яйца,
Золота пудов на двадцать
Мы ограбили "купца"!
В трюмах мы нашли сто сорок
Негритянок молодых,
И взорвавшись словно порох,
Мы набросились на них.
Мне досталась молодуха
Лет под восемьдесят пять,
И согнавши с члена муху,
Начал я её сношать.
Черномазая скотина
Хрен зажала между ног,
Откусила половину.
Я взревел как носорог. "
На корме раздался грохот -
Это пёрнул капитан!
Кто-то шлёпнулся с грот-мачты
Голым задом в океан.
Волга-мать шумит угрюмо,
За волной бежит волна,
По волнам несётся шхуна
"Шлессельбургская звезда".
Капитан стоит угрюмо -
Джон Кровавое Яйцо,
Словно зад у бегемота
Капитаново лицо.
→ http://onesong.ru/9/Integral/tekst-pesni-Volga-mat-shumit-ugryumo
В воздухе морозном звезды, словно льдинки,
Звонкие, живые, светом колют глаз,
Beatles и Высоцкий, гибкие пластинки,
Джинсы и гитара, и девятый класс…
Здравствуй, город детства, время не помеха!
Не стареют горы, живы Цветники.
Минус двадцать девять, в декабре приехал,
Ну а в сердце лето, танцы у реки…
До утра на лавочке - битломаны местные -
Пели честным девочкам песни неизвестные,
О любви и о войне,
О свободе и тюрьме,
Русские, английские…
Лишь бы сердцу близкие!
Стройная девчонка с ясными глазами
Нынче заграницей, замужем давно.
Как дурак скандалил пьяный на вокзале
Я тогда… сегодня - вспоминать смешно!
А может не такой уж я совсем пропащий,
Раз в душе вот эта светлая печаль?
Может, снова вспомню, кто я настоящий,
И спою однажды то, о чём молчал…
До утра на лавочке - битломаны местные -
Пели честным девочкам песни - тоже честные,
О любви и о войне,
О свободе и тюрьме,
Русские, английские…
Лишь бы сердцу близкие!
пели конечно! В горы ходили, а там обязательно в каждой группе была балалайка (то бишь гитара). Да и между походами, после тренировок, на выходах, после скальных занятий, у костра, да и просто так в общаге собирались и песняка давили. Песен была масса, все перечислять просто лень. Можно перечислить только несколько авторов - Городницкий, Кукин, Ланцберг, Лоза, Окуджава, Визбор, Высоцкий, Митяев. ну и многие, многие другие, только то, что в голову сразу пришло.
1. "Колокола" (эта песня Маркову не принадлежит, мы педи её, когда он ещё не родился); 2. 16 тонн "Служил я на фирме "Блок Ньютон", в день я возил 16 тонн. Малейшая кочка, толчок на пне и все эти тонны взлетят на мне", ну и так далее (всего 19 куплетов); 3. "Две косы - два ручья на плечах загорелых, а во лбу полоса - золотая межа. ". 4. "В Кейптаунском порту, с какао на борту "Жанетта" поправляла такелаж". Да много было этих песен. Вечером, на скамеечке, под гитару.
И все равно в наше время было лучше.И люди были чище и продукты качественней.
И мы были моложе.
Это верно.Но душой мы все равно молодые.
Это так. Душа не стареет, но на некоторые части тела время оказывает своё влияние. И не всегда положительное, к сожалению.
,желаю чтобы этого у вас было очень редко, а это практически всегда.
а кАлтэ нахт, а нЭплдикэ, фИнцтэр умэтУм.
штэйт а Ингэлэ фартрОерт ун кукт зих арУм.
фун рэгн шицт им нор а вант,
а кОшикл hалт эр ин hант,
ун зАйнэ ойгн бэтн едн штум:
их hоб шойн нит кейн кОйех мэр арУмцугейн ин гас,
hУнгерик ун Опгерисн, фун дэм рэгн нас.
Их шлэп арУм зих фун багИнэн -
кЕйнер гит нит цу фардИнэн,
Алэ лахн, махн фун мир шпас.
задумался,вспомнил. да все они токие нецензурные. разве токие плохие дети были. вот и за животны даже. в переводе:"каждой ноч наша кошка,кошаки собирала итд",а вот и еще нецензурная,говориться про медведя и пчела,а потом народились медвеженки с криляшками. прямо стыдно стало
Пели, пели под гитару. Белая деревня, белые поля, белые прохожие, белая земля, на полях на белых белый снег лежит, из трубы из белой, белый дым валит. Припев: Ты слышишь, постой, не уходи, счастье свое не уноси, я тебе отдаю всю любовь свою. Как- так!
Мы только дворовые песни и пели. Не петь же песни вроде "Партия - наш рулевой"
Написать сложно. Это песни бардов - Высоцкого, Кукина, Окуджавы. Похожие песни поют в передаче "В нашу гавань заходили корабли!"
Много пели мы народных песен, русских и украинских
У нас во дворе жили русские, украинцы, греки, поляки, цыгане (называли себя сербиянами и держали скобяную лавку на "Привозе"), молдаване, караимы. Горе, радости и песни делили пополам; я и сейчас по-польски многое спою, и "Тум-балалайку" на идиш.
Да, полно, перечислять замучаюсь, назову авторов и исполнителей: В.Сорокин, А.Северный, К.Беляев, В.Высоцкий, ансамбль"Пятеро парней". В.Крестовский и "крёстные отцы", " Братья Жемчужные" и т.д. и т.п. . Также сам написал несколько таких песен))
Я стар как зуб мамонта . Но помню. - я прибегал к тебе , девчонка славная и стоял (на другом берегу ). шагах ! А утки кря . кря , :- кричали , парень , зря ты часто ходишь на берег сюда ! . СМЕШНО . .
Ой жалобные! Рыдал весь двор! Иногда Высоцкого. Постарше став пели о романтиках В Кейптаунском порту песню мы орали когда местные Королевы во двор выходили
"Нам надоело пить вино,ходить на танцы и в кино,нам надоел кабак и ресторан.И переплыв через Урал,прощай Европа я удрал в далекую страну Хамар-Дабал".
почти каждый второй тренькал на гитаре, пели дворовые, блатные, песни из зон, например: голуби летят над нашей зоной, Парень из Одессы. и.т . п . д.
Гоп-стоп и т.д. По тундре. Нинка-это ж мент-я знаю. Я из Питера, родился на Марата. где и Розенбаум. "На улице Марата-Я счастлив был когда-то. "
О, столько песен было, мой будущий муж играл на гитаре, пели"Старый клен шумит", "Березовый сок, разные цыганские песни, всего не перечислишь
Много,сам исполнял их."Ланка","Искры камина","Алёнка",и много других.Но сейчас самая оптимальная для меня:"Искры камина".
Что пели русские моряки: раскинулось небо… и море широко?
В детстве я частенько слышал, как мой отец напевал строки из какой-то морской песни, запомнившейся ему со времен службы в Севастополе . Их было много таких куплетов – целый рассказ про трагическую судьбу матроса-кочегара, его верного друга и старушку мать, что напрасна ждет сына домой.
Слова народные-матросские, музыка такая же – так он мне объяснял.
Из всех строк, услышанных уже лет как сорок с гаком назад, запомнились, наверное, самые колоритные:
Я вышел на палубу, а палубы нет,
А палуба в трюм провалилась.
К нему подбежали с помойным ведром
Упал – сердце больше не билось!
Напрасно старушка ждет сына домой
Ей скажут – она зарыдает
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает…
Пройдут годы, я стану жить в Таганроге и окунусь в его удивительную историю, с неисчерпаемыми поразительными фактами, совпадениями и немыслимыми историями.
И вот, готовя материал про оборону Таганрога во времена Крымской войны (1853-1856), я натолкнулся на упоминание о поэте Николае Щербине , родившемся недалеко от нашего города и окончившем таганрогскую гимназию. В майских события 1855 года, когда к городу подошла англо-французская эскадра, он принимает непосредственное участие в качестве парламентера наряду с военным прокурором города Д.П. Война.
А еще о Николае Щербине в какой-то статье я прочитал, что его стихи «Моряк» станут известным романсом на музыку Александра Гурилёв а.
И что-то в этих строках Щербины, которые, казалось бы, и о другом и не о тех, что пел мой отец, показалось мне знакомым:
Не слышно на палубах песен;
Эгейские волны шумят…
Нам берег и душен, и тесен;
Суровые стражи не спят.
Раскинулось небо широко,
Теряются волны вдали.
Отсюда уйдем мы далеко,
Подальше от грешной земли,
Подальше от грешной земли.
Не правда ль, ты много страдала.
Минуту свиданья лови…
Ты долго меня ожидала,
Приплыл я на голос любви.
Спалив бригантину султана,
Я в море врагов утопил
И к милой с турецкою раной,
Как с лучшим подарком приплыл.
Николай Федорович Щербина (1821-1869), родился в имении Грузко-Еланчинская близ Таганрога. Его мать была этническая гречанка, что во многом и определило его интерес к Греции. А тут еще и переселение в Таганрог, который в то время был практически греческим миром (даже отдельный магистрат в городе имеется ).
Николай учит греческий язык (благо его преподают в гимназии) и пишет свою первую поэму «Сафо» , навеянную древнегреческими мотивами. В 17 лет его первое стихотворение «К морю» печатает журнал «Сын Отечества». Затем в Одессе в 1850 году выходит первая книга – «Греческие стихотворения», но жить вольным поэтом только стихами не удается – сперва на пропитание зарабатывает уроками, потом работает помощником редактора «Московских Губернских Ведомостей», чиновником особых поручений при товарище министра народного просвещения, а в последние годы служит в Министерстве внутренних дел при главном управлении по делам печати. Его стихи трижды выходили при жизни отдельными книгами, а в 1873 было выпустят даже и полное собрание сочинений.
Но вернемся к истории самого знаменитого стихотворения Щербины, которое в нынешнем виде практически не содержит ни единой его строки . Такой вот парадокс. Видимо что-то было в первоначальном импульсе его чувств и образов, заложенные в стихи, что родилось почти целое направление в народной поэзии – переиначить романс «После битвы» (именно под таким названием он станет известен).
А романсом стихи Щербины станут благодаря Александру Гурилёву, автору многих, как бы сейчас сказали, «хитов» – «Однозвучно гремит колокольчик», «Разлука», «И скучно, и грустно», «Зимний вечер», «Вам не понять моей печали» и других.
Романс сразу же полюбился морякам, тем более совпал по настрою с со скорым началом Крымской войны, когда морская тематика, Черноморский флот, Севастополь станут у всех на слуху.
Правда одна строка смущала – «раскинулось небо широко»…. Не по-моряцки как-то… И как-то само собой произошла замена «небо» на «море» и началась долгая и запутанная жизнь творения Щербины, уже вне его влияния и желания.
В самом начале века XX некий севастополец, моряк-черноморец Георгий Зубарев на мотив любимого романса создает свою версию реальности. Георгий Зубарев служит на торговом пароходе «Олег» , где и происходят события с кочегаром, побудившие Георгия взяться за перо. Теперь песня, уже не романс под именем « Раскинулось море широко» или «Кочегар » начинает новый виток своей жизни.
В 1912 году известный русский эстрадный и оперный певец (баритон) греческого происхождения Юрий Морфесси ( а какова перекличка с Щербиной!) записывает «Раскинулось море широко» на пластинку.
К сожалению, только звук без видеоряда.
Были в стихах Зубарева и такие вполне натуралистические строки (а чего ожидать от народной поэзии?):
Я помню, механик вскричал:
— Подлецы! Задам я ему притворяться! —
И, ткнувши ногою в бок мертвеца,
Велел ему тотчас убраться.
— Не смейтесь вы! —с ужасом доктор вскричал,—
Он мертвый, совсем застывает!
Механик смущенный тогда отвечал:
— А черт же их душу узнает!
Я думал, что он мне бессовестно врет,
Он не был похож на больного.
Когда бы я знал, что он в рейсе умрет,
То нанял в порту бы другого.
За подобные строки Георгию Зубареву приходится даже эмигрировать. И попадает он в Марокко , откуда и пишет своей матери в Севастополь:
. За все грехи мои жестоко
Наказан я своей судьбой
Скитаться у брегов Марокко,
Глядеть на мутных волн прибой,
И постоянно вспоминая
О Севастополе родном.
Вернувшись на родину, по одной из бытующих версий, Георгий Зубарев служит на транспорте «Камчатка» и погибает в Цусимском сражении .
Третье рождение песни (хотя она никогда и не умирала) случилось в 1937-м когда в программе «Два корабля» её исполнил Леонид Утесов.
Вот как он об этом вспоминал:
«Я узнал эту песню. когда мне было 10 лет. Услышал от человека, который жил в одном доме со мной. Это был рабочий-железнодорожник. Он часто пел эту песню. Была она длинная, с бессчетным количеством куплетов. Но это не помешало мне запомнить ее. Я собирал в кружок своих сверстников, брал в руки гитару и начинал петь эдак залихватски почему-то: «Эх-да, раскинулось море широка-а-а. ». Почему «эх-да» – не знаю.
Много лет спустя, а именно в 1936 году, задумал я со своим оркестром поставить спектакль «Два корабля». В первом акте показывался старый флот и трудная доля матроса, а во втором - советский - с его морской дружбой… Второй акт строился на основе советских произведений. А вот для первого нужно было что-то контрастное - песня с трагическим сюжетом. Мы долго искали ее, пока я не вспомнил песню своего детства. Мне предложили записать «Раскинулось море широко» на пластинку . Долгоиграющих тогда не было. Пришлось сокращать текст и петь песню немножко быстрей, чем я пел обычно во время спектакля. Там она и звучала лиричней, и трагедийности в ней было больше. А при записи на пластинку эти элементы ее красоты, ее впечатляемости исчезли».
Во времена Великой отечественной войны эта песня станет самой часто переделываемой : гимн севастопольцев, «Раскинулась роща широко. », «Раскинулись рельсы широко», «Я встретился с ним под Одессой родной» и т. д. Никто и никогда уже не сосчитает варианты ее исполнения.
Вот и современные певцы поют её:
Не забывается песня и поныне – ее часто переделывают под разные обстоятельства, например студенческие:
Раскинулся график по модулю пять,
Вдали полиномы стояли.
Студент не сумел производную взять,
Ему в деканате сказали:
«Экзамен нельзя на халяву сдавать,
Профессор тобой недоволен.
Изволь теорему Ферма доказать,
Иль будешь с физ-мата уволен».
Хотел доказать, но сознанья уж нет,
В глазах у него помутилось,
На миг он увидел стипендии свет –
Упал – сердце больше не билось.
К нему подбежала профессоров рать,
Бородки над ним наклонили.
Декан обещал три стипендии дать,
Но поздно - уж пятки остыли.
А напоследок, мне хочется привести еще одно стихотворение Николая Щербины. Оно по силе и чувствам не уступает лучшим образцам классической любовной лирики России.
Когда любовь моя смущает ваше счастье,
Забудьте про нее. Зачем меня любить!
Я благодарен вам за прошлое
участье, – Я вашим счастьем буду жить.
Пора мне в путь. Скажите мне,
не вы ли
И кров любви простерли надо мной,
И, странника, меня у сердца приютили,
Где я гостил и отдохнул душой.
Невольны мы в любви и в охлажденьи:
Я вас не упрекну изменой никогда.
Нет! Чувство, как и мысль, всегда
горит в движеньи,
И чувству есть свой возраст и чреда.
Но как боялся я, чтоб вы не помутили
Слезою обо мне своих небесных глаз.
Я счастлив тем, что вы меня забыли,
Я счастлив тем, что не забуду вас!
Волга мать шумит угрюмо за волной бежит волна
Том 2. Произведения 1902–1906
В Предкавказье свирепствовала чума на рогатом скоте, и, чтобы не пропустить эту страшную эпизоотию дальше на север, поставлен был кордон, растянувшийся на много сотен верст, с ветеринарными пунктами, через которые только и разрешалось прогонять гурты скота после осмотра его ветеринаром.
Казак Иван Чижиков с двумя товарищами служил в кордоне на посту у «Соленого колодца». Служба была нетрудная, но скучная и томительная. Кругом на сотни верст ни жилья, ни поселения, ни хуторов. Голая солончаковая степь тянется без конца и края с бугра на бугор, по балкам и оврагам. Изредка вдали зачернеет кибитка, разбитая калмыками-табунщиками, да пройдет косяк степных лошадей.
По целым дням лежал Иван на спине под шалашиком из бурьяна, где было нечем дышать, но по крайней мере не палили прямые лучи солнца, лежал, подложив руки под голову, подняв колени, рассеянно, без слов мурлыча песню, или курил цигарки из горькой сухой травы за неимением табаку. Соскучившись лежать, Иван подымался, медленно, методически снимал с себя рубаху, порты и, оставшись в чем мать родила, садился на корточки и начинал разглядывать на свет свое серое от грязи и пота белье. Он разглядывал, разыскивая и убивая насекомых, серьезно, сосредоточенно нахмурившись, точно читал трудную и вместе увлекательную книгу. В шалашик заходили и два других казака, также молча раздевались, присаживались на корточки и так же начинали охотиться, лениво перекидываясь отрывочными фразами.
Изредка казаки шли к колодцу, доставали воды и начинали стирать осторожно, чтобы не расползлось, свое белье. Солнце немилосердно палит, но голое общество, сидя на корточках перед колодцем, сосредоточенно продолжает свое дело.
– Братцы, сказывают, нам нового етеринара пришлют.
Казаки некоторое время молча продолжают стирать.
– Брешут… давно говорят, а он все тут живет.
– Сказывают, кубыть, непорядки за им открылись: дюже уж шкуры дерет со скотопромышленников.
– А он, что ж, думаешь, дерет на себя одного, что ли? Посылает, кому следоваить.
– Этот черт, по крайности, хочь ругается только, а другого пришлют, так под суд пошлет. На Белоглинском кордоне двух казаков под суд отдали.
Снова молчание. Спины становятся под солнцем чугунно-красными. Вымыв белье, казаки растягивают его по бурьяну, и солнцем мгновенно высушивает. И опять нечего делать; все так же простирается палимая солнцем степь, так же высоко стоит белесовато-мутное небо.
Но большей частью казаки убивают время сном. Спят по целым часам, по целым дням, тяжело раскинувшись по земле, с побледневшими влажными лицами, открытыми ртами, и надоедливые мухи ползают и сосут хоботками в углу глаз, в носу, во рту, заставляя беспокойно мычать и стонать спящих. Спят казаки, и снится им станица, раскинувшаяся по горе. Внизу Дон с косами, песками, заливчиками; паром не спеша тянется по канату; на той стороне перелески дубового леса, луг, озера, мочажины. В станице свое хозяйство, базы, скотина, широкий двор, куры, ребятишки, баба… вся жизнь, полная привычного хозяйского уклада. Но почему-то они не пользуются этой жизнью, в которой только и есть смысл, а проводят день за днем среди безделья, одиночества и изнуряющего зноя. Почему? Ответа не было, а вместо того кто-то наваливался на них, и они в изнеможении, не будучи в состоянии проснуться, неподвижно лежали с тяжелым храпом, и мухи ползали по иссохшему рту и щекотали в носу. А кругом все тот же зной над иссохшей, истрескавшейся степью, то же побелевшее от жары небо, то же безлюдье, однообразие.
Иногда на казаков нападало беспричинное озлобление, и они с ожесточением начинали ругаться по самому малейшему поводу и без всякого повода.
– Эй, дьявол конопатый, почему на место не ставишь ведро?
– Да ты што за цаца? Не можешь лишнего шага ступнуть? – сразу принимая вызывающую позу, останавливается небольшого роста с веснушчатым лицом Чижиков.
– Я те так ступну, аж жарко станет.
– Мне и так жарко, – вон рубаха взопрела… так тебя и вот как!
Отборные скверные ругательства повисают над степью. Казаки изощряются в сквернословии, как виртуозы.
– Да ты што… ты грозить, што ль. – и Блинов подходит к Чижикову с угрожающе сдвинутыми бровями и толкает его.
– А ты што, бить? – говорит тот в свою очередь, придвигаясь к Блинову, и слегка сует ему кулаком в живот.
Пот льется с обоих; воспаленные от зноя глаза лихорадочно блестят, и солнце немилосердно жжет черные, точно обугленные, и теперь возбужденные влажные лица…
Это, по-видимому, невинное слово является искрой в пороховом погребе: Чижиков кидается на Блинова, и они начинают бить друг друга кулаками, тяжело дыша горячим, обжигающим воздухом, приговаривая отрывистые угрозы и ругательства.
Каждая станица носит какую-либо кличку, которая, как бы она невинна ни была сама по себе, считается очень обидной. Достаточно казаку сказать: «сургуч», «рак», «каланча», «в церкви сом ощенился», «в чемодане попа удушили» и пр., чтобы он полез с кулаками. И это вовсе не от злобы, а скорее по традиции.
В станице, где жил Чижиков, в давнопрошедшие времена как-то ожидали приезда архиерея. Это было большим событием для патриархальной станицы, где все без исключения граждане ложатся с курами и встают с петухами, где на улицах, густо поросших колючкой, лопухом, репейником, с заходом солнца не встретишь живого человека, где отдаленность событий измеряется ярмарками и стрижкой овец. С самого утра бабы и девки в уродливых ситцевых кофточках, пестрых ярких юбках, щелкая семечки, казаки, старые и молодые, в мундирах, в «чекменях», в форменных фуражках, – все поглядывали на уезженную, пыльную дорогу, которая подымалась за станицей на гору, заслонявшую горизонт; но там никто не показывался. Нащелкали груды семян, шелуха которых белела по всем улицам, немало выпили в ожидании водки, а архиерея нет как нет. Наступил вечер, всех утомило напрасное ожидание, как вдруг на горе по дороге показалось большое облако пыли. Измученные долгим ожиданием часовые-добровольцы кубарем скатились с колокольни и бросились оповещать народ, что показался архиерейский поезд. Все кинулись за станицу, взволнованные и торжественно настроенные, зазвонили в церкви, старики вышли с хлебом-солью, а молодежь стала палить из ружей. Но когда клубившееся по дороге облако подошло ближе, все увидали, что это было возвращающееся с поля стадо, и шедший впереди общественный бугай в избытке силы и страсти рыл землю копытами и рогами, подымая облака скрывшей его пыли. Добровольцев-часовых жестоко побили, хлеб-соль съели и все с горя напились.
Имел ли место в действительности такой случай, или нет, – неизвестно, но только с незапамятных времен достаточно было самому почтенному гражданину этой станицы сказать: «Ну, как бугая встревали?» – чтобы привести его в ярость. Напоминание об этом событии, брошенное Блиновым, послужило непосредственным поводом к бою.
Третий казак, не принимавший участия в ссоре, бросился на обоих противников и, чтоб восстановить нарушенный мир, стал, сверхъестественно ругаясь, награждать кулаками того и другого:
– Дьяволы. белены объелись.
Но обозленные бойцы кинулись на умиротворителя и начали совместно и беспощадно бить его, пока наконец все трое, изнеможенные, избитые, задыхающиеся, не остановились, продолжая еще некоторое время переругиваться и укорять друг друга, потом пошли к колодцу, промыли раны, замыли кровь и сели чинить разорванные рубахи.
Вечерело. Степь терялась в сизой мгле. На очистившемся небе понемногу высыпали звезды. Хотя степь до самой зари не могла охладиться от поглощенного за день жара и остывала, как стынущая печь, но это было единственное время, когда можно было дышать. Казаки сидели около колодца, возле тлели и дымились кизяки, и над ними кипел котелок с пшеном.
МОРСКИЕ ПЕСНИ (1946-1955)
Недаром в наш веселый, шумный кубрик
Старшина гармонь принес.
И поет про замечательные кудри
Черноморский удалой матрос.
Так не горюйте, милые невесты:
Возвратятся моряки
В край родимый, где у берега Одессы
Золотые светят огоньки.
Песня Дика
Музыка: Н. Богословский Слова: В. Лебедев-Кумач
Кто назвался моряком, тот со страхом не знаком,
Побеждать привык пучину он морскую.
Сквозь все штормы, смел и твёрд, он корабль приводит в порт,
Напевая песенку такую:
Ясен взор у моряка, не дрожит его рука,
Не страшит его опасность никакая.
И туман, и ураган побеждает капитан,
И несётся песенка морская:
Над волною голубой
Музыка: Константин Листов Слова: Александр Жаров
Матросские ночи
Музыка: В. Соловьев-Седой Слова: С. Фогельсон
Ой, за волнами,
Бурей полными,
Моряка родимый дом,
Над крылечками
Дым колечками
И черемуха под окном.
Синие очи
Далеких подруг…
Ой вы, ночи, матросские ночи,
Только море да небо вокруг.
Волны пенятся,
Мачты кренятся,
Ветер гонит облака.
Ночь беззвездная,
Море грозное,
И тоска берет моряка.
Синие очи
Далеких подруг…
Ой вы, ночи, матросские ночи,
Только море да небо вокруг.
Синие очи
Далеких подруг…
Ой вы, ночи, матросские ночи,
Только море да небо вокруг.
Ты видел всё, морской солёный ветер
Музыка: Исаак Дунаевский Слова: В.Винников, В.Крахт, В.Типот
Ты видел всё, морской солёный ветер,
Ты в шторм не раз вздымал девятый вал,
Но никогда нигде на белом свете
Матросских слёз ты, ветер, не видал!
Умеем мы в пути сметать преграды,
Назло врагу всегда вперёд идти!
Хотя бы даже всё отродье ада
У моряка стояло на пути!
Припев:
Покуда сердце бьётся,
Пока сильна рука,
Моряк не сдаётся,
Он будет бороться,
Покуда сердце бьётся
В груди у моряка!
Ходили мы походами
Музыка: Константин Листов Слова: Александр Жаров
Ходили мы походами
В далёкие моря,
У берега французского
Бросали якоря.
Бывали мы в Италии,
Где воздух голубой,
И там глаза матросские
Туманились тоской.
Припев:
Помним наши рощи золотые,
Помним степи, горы, берега!
/Милый край, Советская Россия,
Ты морскому сердцу дорога!-2р./
Везде, куда отважные
Заходят моряки,
Им снятся наши гавани,
Родные маяки.
Путями океанскими
Прошли мы целый свет,
Но краше нашей Родины
Нигде на свете нет.
/повтор 1-го куплета/
Ходили мы походами
Музыка: К. Листов Слова: А. Жаров
Ходили мы походами
В далёкие моря,
У берега французского
Бросали якоря.
Бывали мы в Италии,
Где воздух голубой,
И там глаза матросские
Туманились тоской.
Припев:
Помним наши рощи золотые,
Помним степи, горы, берега!
/Милый край, Советская Россия,
Ты морскому сердцу дорога!-2р./
Везде, куда отважные
Заходят моряки,
Им снятся наши гавани,
Родные маяки.
Путями океанскими
Прошли мы целый свет,
Но краше нашей Родины
Нигде на свете нет.
Припев.
/повтор 1-го куплета/
Припев.
Засверкали в море зори
Музыка: Г. Носов Слова: С. Фогельсон
Путь далёкий перед нами.
Дорогая, не скучай,
В море лишними слезами
Ты воды не добавляй.
Под родным советским флагом
Отплывают удальцы.
Завещали нам отвагу
Наши деды и отцы.
И пускай уйдём далёко
От родимых берегов,
Пронесём везде высоко
Славу русских моряков!
Родные берега
Музыка: Евгений Жарковский Слова: Наум Лабковский
Не раз в морях и океанах
Меня трепал и шторм, и шквал,
И в разных странах иностранных
Неоднократно я бывал.
Но где б, когда бы не ступала
Матроса русского нога,
Поверьте мне, не забывал он
Свои родные берега.
В дальнем рейсе
Музыка: Юрий Левитин Слова: Н. Лабковский
Но лишь встанем на причале мы,
Сквозь туман глядим с печалью мы.
Там дома день-деньской подружка ждёт с тоской:
Таков обычай у любви морской.
Припев:
Далёко, далёко родная земля..
Там дома день-деньской подружка ждёт с тоской:
Таков обычай у любви морской.
От Мессины до Гаваны я видел земли иностранные,
Встречал в морях рассвет,
Видал и Новый Свет,
Но краше зорь российских в мире нет.
Припев:
Далёко, далёко от дома матрос
Встречал в морях рассвет,
Видал и Новый Свет,
Но краше зорь российских в мире нет.
Марш нахимовцев
Музыка: В.Соловьёв-Седой Слова: Н.Глейзаров
Солнышко светит ясное,
Здравствуй, страна прекрасная!
Юные нахимовцы тебе шлют привет!
В мире нет другой, Родины такой!
Путь нам озаряет, точно утренний свет,
Знамя твоих побед!
Припев:
Простор голубой,
Земля за кормой,
Гордо реет над нами
Флаг Отчизны родной!
Вперёд мы идём,
И с пути не свернём,
Потому, что мы Ленина имя
В сердцах своих несём!
Вперёд мы идём,
И с пути не свернём,
Потому, что мы Ленина имя
В сердцах своих несём!
Четыре моряка
Музыка: Юрий Слонов Слова: А. Красовский
Служат Родине на флоте
Верных четверо друзей.
Все по имени Иваны,
Все старшины с кораблей:
Машинист Иван Иваныч,
Рулевой Иван Степаныч,
Комендор Иван Ильич,
Баталер Иван Кузьмич.
Ну и друг! Вот какой (?) А?
Тем кто в море
Музыка: Н. Богословский Слова: Л. Ошанин
Припев:
Шире баян разверни, старшина,
Сердцу матросскому вторя.
Песня слышна, и послушна волна,
И подруга верна тем, кто в море.
Гаснет звезда вдали за кормой,
Вахту несёт матрос молодой,
И светят облака на рассвете.
Ой ты, северное море
Музыка: М. Блантер Слова: А. Галич
Знаю, ты не раз встречала
Корабли из далека
И стояла у причала,
Поджидая моряка.
На заре утихнет вьюга,
Вновь мы встретимся с тобой.
Слушай, милая подруга,
Слушай дальний голос мой.
У причала
Музыка: Ю.Мейтус Слова: П.Воронько
Не забуду, помни родная,
Вешней зорькой встретишь вновь
С океана в солнечном мае
Привезу свою любовь.
Пусть о скалы море грохочет,
Пусть дорога нелегка.
Сквозь туманы милые очи
Светят мне издалека.
Споем друзья
Музыка: Василий Соловьёв-Седой Слова: Николай Глейзаров
/повторять 3,4 строки куплета/
Белокрылые чайки
Музыка: Д. Прицкер Слова: С. Фогельсон
Колышется даль голубая,
Не видно нигде берегов.
Мы с детства о море, о море мечтаем,
О дальних огнях маяков.
Манит нас простор величавый,
С могучей стихией борьба.
Написана золотом, золотом славы
На ленточках наша судьба.
И если опять над морями
Взовьется сражения дым,
Мы знаем, что Родина, Родина с нами,
А с ней мы всегда победим.
Спустилась ночь
Музыка: Л.Утесов Слова: И.Фрадкин
Спустилась ночь над бурным Чёрным морем
И за кормой бежит за валом вал.
С бывалым старым моряком в дозоре
Матрос на вахте молодой стоял.
Команда вся построилась, сказали,
Что командира требует народ.
В безмолвии сурово мы стояли,
Один матрос лишь выступил вперёд.
Но в тишине суровой, напряжённой
Вдруг выстрел одинокий прозвучал,
И, пулей в сердце насмерть поражённый,
Он, заливаясь кровию, упал.
Убийцу вмиг матросы раскачали
И смерть нашёл в пучине подлый враг.
И на могучем корабле подняли
К восстанию зовущий Красный флаг.
Покойника одели в саван белый,
На волнорез товарища снесли,
И шёл народ проститься с мёртвым телом,
И каждый поклонился до земли.
Песня о североморцах
Музыка: Н.Грунский Слова: Я.Вешняков
Споём, подружки, про флот военный,
Про наших смелых моряков,
Про море Белое, родное.
Вас ждёт привет от земляков!
Североморцы и днём и ночью
Свой край прекрасный берегут,
Поля колхозные, и сёла,
И наш свободный мирный труд.
Матросам смелым на море Белом
Враги и штормы не страшны.
Примите наш привет колхозный,
Великой Родины сыны!
Не шуми, волна коварная
Музыка: Борис Терентьев Слова: Александр Ойслендер
Где солнце не всходит полгода,
А после, уж если взашло,
Всё ходит вокруг небосвода,
И в полночь, как в полдень, светло!
Припев:
Не шуми, волна коварная,
В ясный день и в шторм ночной!
Снова встретят нас полярные
Берега земли родной!
Но там, где кончаются горы,
И в мир открывается путь,
Над гаванью шествует город,
Чью волю ничем не согнуть!
Недаром из Балтики дальней
Явились эсминцы сюда,
Где берег звенит наковальней,
А море бушует всегда.
Плывут корабли, прикрывая Отчизну
И берег родной,
А на море ночь штормовая
Высокою плещет волной.
Я море люблю
Музыка: Б. Терентьев Слова: М. Рудерман
Я песню волны нарастающей слышу
И голос суровый ее узнаю.
И ночью, и в полдень, и в шторм, и в затишье
Я море родное всем сердцем люблю.
За то, что волной изумродной сверкает,
Зовет нас простор голубой
И ласково так омывает
Наш берег советский родной.
Спустилась ночь над бурным Черным морем
Музыка: Леонид Утесов Слова: Илья Фрадкин
Скажи мне правду, ведь служил ты, дядя,
На корабле, что воевал с царём?
-Служил сынок!
-Скажи же, ради бога,
Как красный флаг вы подняли на нём?
Команда вся построилась, сказали,
Что командира требует народ.
В безмолвии суровом мы стояли,
Один матрос лишь выступил вперёд.
Но в тишине суровой, напряжённой
Вдруг выстрел одинокий прозвучал
И пулей в сердце насмерть поражённый
Он заливаясь кровию упал.
Убийцу вмиг матросы раскачали
И смерть нашёл в пучине подлый враг
И на могучем корабле подняли
К восстанию зовущий красный флаг!
Покойника одели в саван белый,
На волнорез товарища снесли
И шёл народ, проститься с мёртвым телом,
И каждый поклонился до земли.
А он лежал, шинелькою покрытый,
Белела надпись на груди его:
Чтоб был народ, как тот матрос убитый,
Один за всех и все за одного!
Матросы Байкала
Музыка: Борис Мокроусов Слова: Лев Кондырев
Легли за кормою бескрайние дали.
Над волнами чаек высокий полёт.
Привольно живётся у нас на Байкале.
Посмотришь и сердце от счастья поёт!
Над горной грядою заря засияла.
На палубе тихо играет баян.
Для строек великих матросы Байкала
Нагруженный лесом ведут караван.
Легко и свободно на водном просторе
Уверенно смотрит штурвальный вперёд!
Шумит, не смолкая, сибирское море.
Матросы Байкала уходят в поход!
Черноморская песня
Музыка: Н. Богословский Слова: С. Михалков
В небе звездочка мерцает
И не гаснет над водой.
Вахту ждет, не спит, мечтает
Черноморец молодой.
Я ходил по океанам,
Видел многие моря,
Но скучать по ним не стану,
Откровенно говоря. 2 р.
Есть одно на свете море,
Лишь одно его люблю.
Все, и радости и горе
С ним по братски я делю.
Возле мыса Херсонеса
Полюбилась мне вода,
Севастополь и Одесса
Это чудо-города. 2 р.
В Балаклаве я родился,
На рыбацком берегу.
В Николаеве влюбился,
Свое счастье берегу.
С неба звездочка упала
И погасла над водой.
Встал на вахту у штурвала
Черноморец молодой. 2 р.
Смелых вперед море зовет
Музыка: А. Свечников Слова: Б. Палийчук
Песня бывалого моряка
Музыка: Н. Богославский Слова: М. Слободской
На кораблях ходил, бывало, в плаванья,
По всем морям бродил и штормовал,
В любом порту, в любой заморской гавани бывал,
Повсюду ясно очень тосковал,
Повсюду я по дому тосковал.
Бананы ел, пил кофе на Мартинике,
Курил в Стамбуле злые табаки,
В Каире я жевал, братишки, финики с тоски,
Они по мненью моему горьки,
Они вдали от Родины горьки.
Нет, не по мне краса в чужом окошечке,
В чужих портах бродил я много дней,
Но не оставил там души не крошечки,
Она для Насти, Настеньки моей,
Она для милой Настеньки моей.
Когда ж кончал я плаванья далекие,
То целовал гранит на пристанях,
В родном Крыму и во Владивостоке я,
Эх, на Курильских дальних островах,
На самых дальних наших островах.
В рассветном тумане
Музыка: Анатолий Новиков Слова: Алексей Фатьянов
Припев:
Эх, моряк, не жить без моря нам!
На земле следы твои метель засыпала.
На воде дороженька проторена,
И по ней ходить нам счастье выпало!
Матросская служба, друзья, нелегка.
Матросская дружба и верность крепка.
И если ты весел и песню поёшь,
То лучшего друга в море найдёшь.
Родная земля велика, широка!
Тобою гордится душа моряка.
И если придётся на бой нам идти,
Моряк не свернёт с боевого пути!
Песня морских лётчиков
Музыка: Г. Жуковский Слова: Е. Долматовский , П. Тычина
Мы раньше всех встречаем в небе зори,
Видим с высот цветущие края.
С бурей любой готовы мы поспорить,
Славной Отчизны сыновья!
Вдали от родимой земли
Музыка: Ю.Слонов Слова: В.Малков
Когда мы уходим в чужие края,
Когда за кормою родная земля,
Когда нас обнимет простор голубой,
Нельзя нам, товарищ, без песни с тобой.
Мы любим матросскую песню свою,
Она нам подруга в далеком краю.
Баян пусть вздыхает и море шумит,
И песня, как чайка, над морем летит.
Холодные волны бегут за кормой,
Быть может, нескоро вернемся домой,
Но дружбе и службе повсюду верны
Матросы великой советской страны.
Мы много видали вечерних огней
Вдали от любимой Отчизны своей,
Но сердце не греет огонь маяка,
Когда дорогая земля далека.
Таков нерушимый порядок морской,
Что Родина всюду, товарищ, с тобой.
Баян мой вздыхает и море шумит,
И песня, как чайка, над морем летит.
Песня про незадачливого штурмана
Музыка: В. Соловьев-Седой Слова: А.Фатьянов
Не раз корабль я в плаванье
Далекое водил.
Из самой дальней гавани
Дорогу находил.
За синими туманами
Я звезды узнавал,
С ветрами-ураганами
Справлялся мой штурвал.
Но к девушке под липами
Не катится волна,
Как будто всюду рифами
Она окружена.
Меж рифов, рядом с бережком
Все штурманы пройдут
Но к сердцу гордой девушки
Куда сложней маршрут.
Вспомним походы
Музыка: В Сорокин Слова: А Фатьянов
Студёные ветры на море Балтийском,
На море Балтийском туман.
Возьми-ка, товарищ, наш верный, наш близкий,
Наш самый хороший баян.
Война отгремела за нашей кормою,
Лишь ветер попутный шумит.
Над лёгкой волною, могучей волною
Матросская слава гремит.
Родного города огни,
Огни родной земли.
Душа морская
Музыка: К. Листов Слова: М.Рудерман
Бескозырка нова
Ленточки вразлёт.
Бьёт волна сурово,
А моряк поёт.
Пулей грудь пробита,
А моряк идёт.
Бурей даль укрыта,
А моряк поёт.
Если час настанет,
Смерть, как ночь, придёт,
Он ей в очи глянет,
Песню допоёт.
Матрос о родине поет
Музыка: Н Иллютович Слова: Б Сибиряков
Морская песенка
Музыка: Н. Богословский Слова: В. Дыховичный, М. Слободской
Морская осень
Музыка: Г. Фавилович Слова: Н. Глейзаров
Ничего, что путь мой далёк и осенний норд так жесток,
Мы вернёмся из рейса в Одессу на родимый огонёк.
Соберём мы друзей весной, будет первый тост наш с тобой
За любовь и за молодость нашу и за милый край родной!
Под северным сиянием
Музыка: Ю. Слонов Слова: Н. Букин
Вдали от мирной гавани
Ты мне ещё родней
Под северным сиянием
На пенистой волне.
Вернусь к тебе из плаванья,
К тебе, моей весне,
Под северным сиянием
На пенистой волне.
С добрым утром
Музыка: В. Соловьёв-Седой Слова: А .Фатьянов
С добрым утром, дорогая,
Расстаемся мы с тобой,
И любовь моя большая
Остается за кормой.
Только чайка над волною
Сиротливо закричит.
Только сердце молодое
Одиноко застучит.
Но надеюсь я на встречу,
Сколько надо буду ждать.
Буду ждать заветный вечер
И без отдыха страдать.
Даже солнце каждым утром
Ждет свидания с землей.
Так неужто, дорогая,
Мы не встретимся с тобой?
Черноморская
Музыка: Е. Жарковский Слова: В. Журавлев
Эх да на просторе, эх да на просторе,
На просторе, на краю родной земли,
Эх да в Черном море, эх да в Черном море,
В Черном море ходят наши корабли.
Эх да в Черном море, эх да в Черном море,
В Черном море чайка белая кружит.
Эх да на линкоре, эх да на линкоре,
На линкоре часовой ночей не спит.
Эх да он с подзорной, эх да он с подзорной,
Эх, с подзорной он, с подзорною трубой.
-Эх да ты дозорный, эх да ты дозорный,
Эх, дозорный, ты скажи, где милый мой.
-Эх да ой молодка, эх да ой молодка,
Эх, молодка,- отвечает часовой,-
Эх да он на лодке, эх да он на лодке,
Он на лодке на подводной под водой.
Хорошее утро
Музыка: Николай Будашкин Слова: Михаил Рудерман
/повторять последнюю строку куплета/
И в отпуск приехал моряк молодой,
Идёт он с подругой дорогой степной.
И вспомнили оба отважных бойцов,
Бои за Каховку, поветы отцов.
И слава героев на подвиг зовёт,
Хорошее утро над степью встаёт.
5 частушек в вольном переводе
Город Самара,
Неспокойно мне как-то,
Потрахаться бы..
Верблюд на горе
С ним пять самураев
Наполняют баллон кислородный
От деревни до деревни
Три килОметра езды,
Моя милка потеряла
карбюратор от пезды,
Кумулятор,аксельратор
И коробку скоростей
Давай,милка,поебемся
Для развития костей
Растеряла детали любимая гейша
Кости ей починю
дверь на замке
умелую гейшу
не отпугнёт
Любвеобильной и ласковой девой я стала,
Гибкой, как лань и проворной, как серна.
Позу приять для услады могу я любую
Нет силы в мире, что сможет меня удержать
Частушка;
Мимо тёщиного дома
Я без шуток не хожу
То ей хер в эабор просуну
То ей жопу покажу.
Хайку;
Старой гейше покажу
нефритовый стержень
издали
Гекзаметр;
О несравненная мама жены, увядшая телом и мозгом
Дом твой пройти стороной не могу, уважить желаю безмерно
Орган любви я в ограду воткну, зацени сорок пять из окошка
Зад я не знаю зачем заголил, Бахус наверно стебётся
Дом мамы жены,
Без шутки я вряд ли пройду,
Что показать ей?
© не моё.
ТС, у Петросяна идею украл?
Вспомнилось частушка РВСН начала 1980 годов. КП- это командный пункт.
Частушка.
Из колодца вода льется,
Не вода, а леденец.
Наш КП три дня ебется,
Скоро Рейгану писец.
Хайку.
Весенняя пора.
Сакура в саду отцветает.
Писец Америке.
Гекзаметр.
Летом прохладой манит из колодца вода славных воинов.
Но нету дела им до услажденья прохладой -
Копья готовят они, начищают до блеска доспехи,
Лис из Арктиды к царю мериканцев собрался.
Ну не частушка, а поговорка.
В умелых руках и х*й балалайка.
* * *
Подобен ситаре нефритовый стержень в руках самурая.
Полюбила парня я
Оказался без хуЯ
Да нахуя мне без хуЯ
Если с хуем дохуя
Не буду любить
Самурая без стебля бамбука.
С бамбуком полно
Хайку;
орган детородный
утратил сёгун мой
уйду к самураям.
Гугл переводчик с русского на японский потом обратно)
Я люблю людей
Это не Дика было продемонстрировано
Это наши члены, это я Нахуасы
Если в Дохе Дик
Из за леса из за гор
Показал мужик топор
Но не просто показал
Его к ЙУХу привязал.
По реке плывет кирпич
Деревянный как стекло
Ну и пусть себе плывет
Нам не нужен пенопласт
Горе тебе,о несчастный.
Негоден ты ни в женское лоно,
Ни в полк самураев.
( ни в пизду,ни красну армию)
Кошка скончалась.
Мех на хвосте потерял свои свойства.
Проговорись - и отведаешь.
Ну переделывать я не умею, но вот эта нравится
Сволоку тебя за ноги
На обочину, в кусты
Не ебать же на дороге
Королеву красоты
Меня милый разлюбил,
Бросил меня бедную.
На прощанье подарил,
Спирохету бледную.
Любимый бросил.
Несчастная.
Хожу в вендиспансер.
Я купила колбасу
и в карман полОжила,
а она, такая дрянь,
меня растревожила
Нижний карман
Зажёг мои чувства
Там колбаса.
Ногу баранью в одежды красивые спрячу,
Чтобы в прохладе вечерней вкусить её дома.
Так почему же тоскует душа моя сильно
И тело хочет отдаться неистовой пагубной страсти?
Я была навеселе
и летала на метле,
Хоть сама не верю
я в эти суеверия
1) Баба Яга
на метле из сакуры
летит и не верит
2) Баба Яга под саке
Метле своей
Не хозяйка
Девки в озере купались . даже в школу не пошли
В школу гейш
Забыта дорога -
Игры в воде
Не частушка, но народная
Once we went on business, me and Rabinovich,
Then we dropped at nearest restaurant-hall.
There was Murka sitting with Tommy, bloody
bastard,
And she had a brouning, black and small.
Девки в озере купались,
ничего там не нашли.
Полчаса посокрушались,
на занятия пошли.
Майко в воде
Ничего не нашли
Ушли к гейшам
Калинка, калинка, калинка моя
В саду ягода малинка, малинка моя
Сакура
В саду моём есть
И лотос
Хокку не сложилась.
Я и мой друг
Плохие самураи.
Потеряли коней
Частушка:
ТопикСтартер нас смешил
Хокой с Греком ублажил.
Тока смеха ни на грош,
Как ни строчка, то пердежь.
В тенистом саду моем нет помидоров,
Их привезут сюда из-за моря лет через тыщу.
Сладострастные вижу я грёзы с кобылой
И органом страсти в неведомой мне колеснице.
Дом мамы жены.
Без шутки я вряд ли пройду.
Что показать ей?
Любил меня самурай
Ванны принимала долго
Грязен конь самурайский
ХОККУ:
Вижу любовь я
в хлеву.
Посторонюсь.
ГЕКЗАМЕТР:
Славные девы предались усладам,
Чрево свое возложив на навоз.
Жезл Аполлона для каждой награда.
Брызги Геракл уберет.
Мы с приятелем вдвоем
Работали на дизеле.
Он мудак и я мудак,
Весь инстрУмент спиздили.
ХОККУ:
Дизель пошел в разнос,
Нечем чинить его.
Два мудака стоят.
ГЕКЗАМЕТР:
И при чудовище этом, двое друзей состояли.
Много им было дано, чтоб за порядком следили.
Но несуразны они оказались, весь инструмент проебали.
Дизель, и вовсе сломался, не уследили.
Раз работал я на мельнице,
Деньги заколачивал,
Ничего не получил,
И фуфайку спиздили.
Я работал на мельнице,
А денег мне не платили,
Но зато украли фуфайку.
Если всю мочу собрать
Ловко да умело
Можно солнце обоссать
Вот бы зашипело
Полюбила Хунвейбина
И повесила портрет.
А на утро посмотрела -
Хуй висит, Вейбина - нет.
ХОККУ:
На стене акварель
Розовый Хунвейбин.
Утром остался Хуй.
ГЕКЗАМЕТР:
Мальчик с Китая пришел, звали его Хунвейбин.
Дева всю ночь, напролет, маслом писала портрет.
Утром златые персты Афродиты стену ее осветили.
Хуй на стене, мальчик в Китай убежал.
В каком-то южном городке на заборе была надпись: "Там за углом продаются
решетки стальные".
Внизу кто-то дописал: "Их для дворца своего покупал шлемоблещущий
Гектор".
ГЕКЗАМЕТР:
Если муж терпеливый, вздумает Солнце описать,
Нужно долго держаться, и ни хуя не мочиться.
А накопив много влаги, коя мочею зовется,
Сильной струей, прыснуть в небо. Радугу можно увидеть ( а можно себя обоссать).
Моя милка как бутылка
Голова как пузырек
Сядет ссать,пизда отвиснет
Как у кепки козырек
Амфоре станом подобна дева,любимая мною,
Ну а чело ее схоже с сосудом,вином Лаодикии полным
Коли присядет,орган ее детородный
Мигом напомнит забрало ахейского шлема
Время сдвинули на час,
Суета на глобусе.
Раньше х** стоял в постели,
А теперь - в автобусе.
Перевод часов
Обескуражил меня
На кондукторшу встал
К месту стояк по утру на супружеском ложе,
Мы с переводом часов заблудились в побудках.
Круглые груди жены нас уже не тревожат.
Радуем каменным членом лишь бабок в маршрутках.
_____________
Пароход плывет по Волге,
Небо голубеется.
Девки едут без билета -
На пи**у надеются.
Гладь бесконечной реки заворожит их разум.
Скучен и глуп для них метод с покупкой билета.
Способ другой за года не подвел их ни разу -
Ноги раздвинь, если вдруг не хватило минета.
На Молитовском мосту
Церковь обокрали
В жопу выебли попа
И в колокол насрали
Чудны забавы черни
Яой священник
И колокол воняет
Слушайте, слушайте, граждане вечной Эллады
Как на мосту на Молитовском в колокол срали бесстыдно
Грабили храм, мужеложством с попом занимаясь.
Нравы, поистине, дикие в той части света.
Неплохие словосочетания получаются из любых слов в наши уши попадающих.
Грусть и радость они доставляют тем, кто познал тайну букв и иероглифов.
Радостно они читаются и легко мозгам.
Хокку не сложилась. 
Вялая спит аноконда.
Стручок гороха набух.
Маленького беру.
Антошка, Антошка, пойдём копать картошку.
Антон-сан не в поле
Катану держать
Да ложку достоин он
Лопаты и тяпки с мешками тащили колхозники дружно
С картошкой на бой собирались они на аграрный
Антоний же, с детства страдающий ленью,
Лишь ложку к обеду готовил размером с половник.
Девки в озере купались,
Хуй резиновый нашли,
Целый день они игрались,
Даже в школу не пошли.
Найден нефритовый стержень
На озере гейшей.
Стыд самураю.
Девы младые резвились средь водных просторов,
Меч каучуковый выплыл из безды холодной.
Девы в тот день не дойдут до палестры ненужной -
Члену подобный, меч будет им доброй усладой.
позабавил стишок, услышанный от детей в Новой Зеландии:
Down the river floats the axe
From the town of Byron.
Let it float by itself,
Fucking piece of iron.
Вниз по реке плывет топор
Из города Байрон.
Пусть плавают сами по себе,
Fucking кусок железа.
Просто оставлю это здесь, вот просто под впечатлением.
Остановило ГАИ на дороге
С инспектором разорил разговор
На охоту пойду- козлов настреляю
Гейши в озере купались
Нефритовый стержень попался им на глаза
Блаженство стало превыше знаний
На горе Фудзи стоит верблюд
Четыре самурая смотрят на него
Быть беде
Мимо дома матери моей жены я иду.
Как сакура весной, цветут в моей душе шутки.
Одну из них я сую в окно.
Другая состоит из двух половинок.
Опа да опа.
Зеленая ограда скрывает тайну.
Девушки, что вы сделали со священником?
Без одежды он бледный, как рисовый колобок.
На острове Кюсю девушки, юноши и навоз.
Брызги в стороны летят, вечер.
Их любовь сильна.
Она сильней гигиены.
На горе стоит верблюд.
Его четверо поймали и надругались.
Плачь, верблюд, день сегодня не твой.
Снизу, из долины Хироку,
Поднимаются к тебе еще четверо.
Не ходите, девушки, замуж
За Иванаки Кудзио.
У Иванаки Кудзио то, что нужно,
Втрое больше, чем можно.
Вот кто-то спускается с горы Фудзи.
Наверно, это тот, кто мне мил.
На нем зеленое кимоно.
На мне белое,
И рукава завязаны сзади.
Ой, мороз, мороз.
Не морозь меня, я прошу.
Лучше морозь коня.
Дорога в Токио длинна и скучна,
Пусть хоть что-нибудь звенит при езде.
Расцветали сакура и груша.
Поплыли туманы над горой Фудзи.
Выходила на берег девушка без одежды.
Заводила всех так, что бежали к ней толпами.
Не слышны в саду камней даже шорохи.
Все здесь замерло до утра, кроме нас.
Что ты, милая, смотришь искоса?
Боишься, на спине будут вмятины от камней?
Спрятались ромашки, поникли лютики.
От горьких слов застыла вода в реке.
Почему гейши любят только красивых?
Почему остальные должны платить и платить?
Маленькая ель родилась в лесу.
В лесу и росла, укутанная снежком.
Приехал самурай, рубит ее мечом
Никак.
Двое их в лесу тупых - он и меч.
Мохнатый шмель на душистую ветку сакуры.
Серая цапля на крышу дома в Киото.
Самурайская дочь - на бюллетень.
Не стоит находиться рядом,
Когда отец тренируется с бамбуковой палкой.
Я спросил у сакуры,
Где та гейша, которая разбила мне сердце.
Сакура не ответила.
И это хорошо.
В нашем роду и так полно психов,
Которые говорят с деревьями и травой.
От улыбки станет светлее всем.
От улыбки в небе проснется радуга.
Тот, кто весел, улыбается нам губами.
Кто же сделал сеппуку - улыбается животом.
Виновата ли я? Виновата ли я, что люблю сакэ?
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда дула я в трубку ему,
Инспектору дорожной полиции?
Неуклюжие пешеходы бегут по лужам.
Вода рекой течет по асфальту.
В префектуре Исемидзу дождь и полная тишина.
Там не разрешают петь на улицах крокодилам.
Отсюда:https://www.boyanoff.net
Услышав голос кукушки,
Думаю о прошедших днях.
Все давно позади.
Оригинал:
Как-то летом на опушке
Соловей пропел кукушке:
"Трах пиXYZык XYZяк куку,
Скоро дембель старику".
Спрячу в укромном месте
Твой самурайский меч.
Ждет врага харакири.
Оригинал:
Подари мне, милый, мину,
Я в пXYZду ее задвину.
Если вдруг война начнется,
Враг на мине подорвется.
За встречу с тобой
Меру клубней батата
Не глядя, отдал.
Оригинал:
На горе стоит козел,
Золотые рожки.
Парень девушку еXYZт
За ведро картошки.
Бон-сай(*) на окне.
Смотрю любимой в глаза.
Но что-то не так.
(*)Бон-сай (яп.) - карликовое дерево в горшке.
Оригинал:
Во дворе растет береза,
Тонкая и гнутая.
По твоим глазам я вижу,
Что ты еXYZнутая.
На станции Нара
Стоял адмирал Ямамото,
Любуясь мудрою гейшей.
Оригинал:
Как на киевской платформе
XYZ стоял в военной форме,
А к нему на каблучках
Подошла XYZзда в очках.
Веселый гайдзин(*), выпивши саке,
Решил послушать группу "Rolling Stones",
Но в технике он явно не силен.
(*)Гайдзин (яп.) - белый иностранец.
Оригинал:
Один американец
Засунул в XYZпу палец,
И думает, что он
Заводит патефон.
Вьются волосы гейш.
О, почему только им
ведом секрет красоты?
Оригинал:
Кудри вьются, кудри вьются,
кудри вьются у XYZдей –
отчего они не вьются
у порядочных людей?
По реке Тоне мирно плывет лодка,
Совсем ветхая, однако.
Барабан умолк, дутар звучит.
Оригинал:
По реке плывет баржа,
ржавая XYZевина,
никогда не променяю
Баха на Бетховена.
Ценности духовного общения
Неизмеримо важнее личного комфорта.
О, старый сенсей.
Оригинал:
Мы с миленком целовались,
Целовалися в мороз.
XYZпа инеем покрылась,
XYZ стоял, как Дед Мороз.
воин как горы
в ножнах держит катану
гейша как ливень
Оригинал:
Как на киевской платформе
XYZ стоял в военной форме.
Перед ним на каблучках
прыгала XYZда в очках.
Высока гора Фудзияма.
Глубоко море под нею.
Рискнешь ли, о путник?
Оригинал:
На Кавказе есть гора –
Самая высокая,
А под ней течет Кура –
Самая глубокая.
Если на гору ту влезть
И с горы бросатьса,
Очень много шансов есть
С жизнию расстаться.
Гогия, гогия. etc.
В Киото, на крыше пагоды
Синтоист поклонялся солнцу.
Упал, кимоно поцарапал.
Оригинал:
С колокольни я упал,
Брюки новые сломал,
Всю рубашку изогнул,
На XYZ я туда залез?
Гогия, гогия. etc.
Острые стрелы
прячу в сумрачном гроте.
Вдруг завтра война.
Оригинал:
Минометчик, дай мне мину
Я в пXYZду ее задвину,
Если вдруг воина начнется,
Враг на мине подорвется
На крыше храма
Грозим мечом облакам.
А рис не сеян .
Оригинал:
Мы не сеем, мы не пашем,
Мы валяем дурака.
С колокольни XYZем машем,
Разгоняем облака
Красива и высока гора Фудзияма,
Много плодовых деревьев на ней.
Любовь - предтеча всему.
Оригинал:
На горе стоит рябина –
Того гляди обломится,
Парень девушку еXYZт –
Хочет познакомиться.
Читайте также: