На нивах опаленных зерна не соберешь

Добавил пользователь Валентин П.
Обновлено: 05.10.2024

Стишки - основной выпуск

Лес, русский лес, так и будешь ты тайной,
Тайной, схороненной в чащах и рвах.
Тайной, белеющей к небу костями
И завывающей в буйных ветрах.

Шепчутся кронами злобно деревья,
Солнце палит до пожара в мозгу.
Звон комариный вгрызается в уши,
Тело в конвульсиях бьется на мху.

Клещ впился в горло, глаз выколот веткой,
Руки изрезаны в кровь о траву.
Сломаны ноги, в желудке - поганка,
Вот и сходил прогуляться в лесу.

Любителям гадить в подъездах посвящается

Давайте взаимно мы вежливы будем
С заботой о близко живущих нас людям
Не какать в подъезде, с собаками рядом
Бычки не бросать здесь и писать не надо
Подъезд - ведь начало нашей квартиры
Давайте сделаем чтоб было красиво.
И чтоб от стыда с Вами мы не сгорали
Не будем творить о чем сказано ране.

Висит какашка, не упав, на полпути
Висит бедняжка, больше не куда идти
Ей путь один - в канализации трубу
Я ей потугой отцепиться помогу
Лепешка твердая, покинув теплый зад
Уж никогда не возвращается назад
И поплывет она, покинув отчий дом
Вслед за другим в канализации дерьмом
Плыви, родимая, в далекий край, плыви!
Я пожелаю ей счастливого пути!

Пародия на песню Городницкого "Песня крестьян к радиоспектаклю "Черная
стрела"

Повсюду гон и спешка
Бардак царит кругом
Директор генеральный
Подвинулся умом.
На должности обычной
Зарплаты не найдешь -
Вовсю летят служебки
Концов не разберешь.
К чему страдать - трудиться, -
Все пущено на слом.
Не дай вам Бог работать
При руководстве том!
(2 строки 2 раза)

Кто фирмой управляет?
За все несет ответ?
Кто будет в руководстве -
Инвестор? Президент?
Кого нам не назначат
На должность у руля
Для нас одно и то же -
Неволя и петля.
Начальство суетится
Да мало проку в том.
Не дай вам Бог работать
При руководстве том!

Все умные сбежали
В хорошие места
Директор генеральный
Совсем сошел с ума.
Не даст тебе Создатель
Сидеть здесь много лет, -
Бросай работу, парень,
Берись за резюме!
И факс летит как птица,
Спасенье только в нем.
Не дай вам Бог работать
При руководстве том!

Вот оригинал с аккордами:

Am
Окрестности в пожаре
Dm Am
Пылают за окном.
Dm Am
Король наш старый Гарри
H E
Подвинулся умом.
Am
На нивах опаленных
Dm Am
Зерна не соберешь -
Dm Am
Летят отряды конных,
E Am
Вытаптывая рожь.
G C
К чему страдать - трудиться, -
G C
Все пущено на слом.
Dm Am
Не дай вам Бог родиться
E Am
При Генрихе Шестом!

Повсюду запах гари,
Покинуты дома.
Король наш старый Гарри
Совсем сошел с ума.
Не даст тебе Создатель
Дожить до старых лет, -
Бросай соху, приятель,
Берись за арбалет!
Стрела летит, как птица,
Повсюду лязг и стон.
Не дай вам Бог родиться
При Генрихе Шестом!

На нивах опаленных зерна не соберешь

Над землёй бушуют травы,
Облака плывут, как павы.
А одно, вон то, что справа,-
это я.
это я.
это я.
И мне не надо славы.

Ничего уже не надо
мне и тем, плывущим рядом.
Нам бы жить - и вся награда.
Нам бы жить,
нам бы жить,
нам бы жить -
а мы плывем по небу.

Эта боль не убывает.
Где же ты, вода живая?
Ах, зачем война бывает,
ах, зачем,
ах, зачем,
ах, зачем,
зачем нас убивают.

А дымок над отчей крышей
всё бледней, бледней и выше.
Мама, мама, ты услышишь
голос мой,
голос мой,
голос мой -
всё дальше он и тише.

Ах, это всех касается.
Как шел к себе домой
ты в обществе красавицы.
С пробитой головой.

Во сне и наяву, едва глаза прикрою,
пульсируют, звучат два сердца, два птенца.
Со мной ты танцевал над солнечной страною –
и все-таки, увы, не разглядел лица…
Слепил полярный день истомою полночной,
сверкая, таял снег, и музыка лилась.
Во сне и наяву мы танцевали молча,
сначала в первый раз, потом в последний раз…

Покуда два птенца, крича, рвались друг к другу,
мы, нежно обнявшись, кружились над землей,
со мной ты танцевал под солнечную вьюгу,
во сне и наяву она была со мной.
Покуда длился танец, покуда мы молчали,
покуда длился день, и ночь, и явь, и сон,
два выросших птенца с окрепшими крылами
рванулись в вышину, под синий небосклон…

***
От череды непризнанных открытий –
ознобом по спине.
Что ж над бокалом вы молчите?
Позвольте мне –
за все, что нам когда-то снилось,
да не сбылось.
За все, что, как бы мы ни бились,
не удалось.
За то, что снегопадом шалым –
печаль в лицо…

вариант 2 (из интернета)

От череды непризнанных открытий –
Ознобом по спине.
Что ж над бокалом вы молчите? –
Позвольте мне:

- Чтобы лился в волосы и губы
Полуденный огонь,
Чтобы были флаги, что б гремели трубы
И гарцевал мой конь.

Чтобы, выйдя в чисто поле
До хмельного дня,
Свежий ветер поднебесья
Обдувал меня.

Чтобы были лед и пламень,
Доброта и зло.
Все б случилось, все б пропало,
Только б не прошло.

Анна Ахматова - Вам жить, а мне не очень (1959)

Вам жить, а мне – не очень,
тот близок поворот.
О, как он строг и точен,
незримого расчет.
Зверей стреляют разно,
есть каждому черед.
Весьма разнообразный,
но волка – круглый год.
Волк любит жить на воле,
но с волком скор расчет –
на льду, в лесу и в поле
бьют волка круглый год…
Не плачь, о друг единый,
коль летом иль зимой
опять с тропы волчиной
услышишь голос мой…

Баллада «Лилия и лев» Р.Киплинг

День назывался четвергом, рассвет был алым
Змея вползала в тихий дом, змея вползала.
Рассвет будил грядущих вдов тревожной нотой,
Змея ползла среди холмов – змея пехоты.

Коварный лев тянулся вновь к чужой короне
И, чуя будущую кровь, хрипели кони.
Свистела первая стрела холодной былью,
На стебли лилии тень легла, на стебли лилии.

Припев:
Король, куда же вы ушли? Бароны, где вы?
Ведь тот костёр, что вы зажгли, погасят девы.

Друг другу мстят за прошлый гнев, за все разбои,
Готовы лилия и лев, готовы к бою.
Войну зовём своей судьбой, но вот наука:
Закончить внукам этот бой, закончить внукам.

Хорхе Манрике - Стансы на смерть отца

Всемогущие владыки, прежних лет оплот и слава, короли.
И они на высшем пике удержаться величаво не могли.
Так уходят без возврата восседавшие надменно наверху.
Господина и прелата приравняет смерть мгновенно к пастуху.

Где владетельные братья, где былое своеволье тех времён,
Когда всякий без изъятья исполнял их злую волю как закон?
Где спесивец самовластный, процветанье без предела, где оно?
Может там, где день ненастный: чуть заря зарозовела, уж темно?

Где краса былых прелестниц, их причёски и наряды, их духи?
Воздыхатели у лестниц, и пылающие взгляды и стихи?
Где старинные напевы, где забытые актёры и таланты?
Где былая слава, где вы, разодетые танцоры, музыканты?

Графы, герцоги, маркизы, благородные личины, господа,
Чьи причуды и капризы смерть уносит в час кончины без следа.
Чьи свершенья и утраты в годы мирного покоя и войны
В край, откуда нет возврата, неподкупною рукою сметены.

Всё, что любим и покоим, всё, что дорого и мило в суете,
Лишь разведка перед боем, чтобы смерть нас подманила к западне.
Мы галопом до упаду мчимся вдаль легко и резво без преград,
И на всём скаку - в засаду, повернуть бы, да отрезан путь назад.

Мир, ты всех нас убиваешь, так хоть былоб в этой бойне, чем платиться.
Но таким ты пребываешь, что отрадней и достойней распроститься
С этой жизнью многотрудной, для утрат нам отведённой и пустою,
Безутешной и безлюдной и настолько обойдённой добротою.

Приходя в неё мы плачем и горьки с ней расставанья поневоле;
Путь наш муками оплачен, долгий век - одно названье долгой боли.
Смертным потом и слезами достаются наши крохи утешенья.
Но всегда приходят сами и до гроба с нами вздохи и лишенья.

Где они, сокровищ груды, раззолоченные залы и дворцы?
Драгоценные сосуды и чеканые реалы и ларцы?
Галуны, шитьё и гарус, и уздечки, и султаны, чья краса
Безвозвратно затерялась? Где вчерашние туманы и роса?

Троя старая незрима, где её былые беды, боль и грусть?
Позади победы Рима, хоть и знаем те победы наизусть.

Наши жизни - это реки, и вбирает их незримо море-смерть;
Исчезает в нём навеки всё, чему пора приспела умереть.
Течь ли им волной державной, пробегать по захолустью ручейком?
Всем удел в итоге равный; богача приемлет устье с бедняком.

Алый, как снег (17 стр.)

Таксист уехал, получив щедрую плату, причем не обработанный - к чему? Что такого удивительного или подозрительного в том, что очередной богач выкинул бешеные деньги, чтобы послушать Тарину Тареми? Несомненно, таксисту капнет от маклера процентик за выгодного клиента, хотя наверняка небольшой. Да и маклер ничегошеньки не заподозрит: Королевскую Ложу, сомнений нет, продавали и до этого бесчисленное множество раз…

К ним с Яной отнеслись с величайшим решпектом. Те капельдинеры, что торчали снаружи, с другой стороны толпы, едва завидев билеты, засвистали, как Соловьи-Разбойники, и тут же у подножия лестницы раздались ответные трели. Толпа привычно, хоть и нехотя расступилась, Сварог с Яной прошли сквозь длинный коридор откровенно завистливых взглядов, перед ними откинули кусок шнура, и они поднялись к распахнутым дверям парадного входа, где седобородый старикан (судя по обилию золотых нашивок и шнуров, капельдинерское начальство) по очереди прищемил уголки обоих билетов какими-то хитрыми никелированными щипцами. На билетах после этого не осталось ни малейшего следа, но старикан начал кланяться, как заведенный, потом достал свисток, издавший уже совершенно другую трель. Подскочили еще двое "рядовых". Один деликатно забрал у Сварога пакет с книгами, вежливо заверив, что почтенному дауру он по окончании концерта будет возвращен прямо в ложе (никакого номерка не дал, видимо, такие тут порядки). И смылся. Второй, почтительно держась на шаг впереди, повел Сварога с Яной по коридору, куда выходили двери лож первого яруса. Многие были открыты, возле них курили и болтали великосветские дамы и господа. Сварог ожидал косых, высокомерных взглядов, но, к его некоторому удивлению, на них смотрели вполне благожелательно, как на своих. Причина, думается, ясна: подобные роскошные заведения, точнее, их посетители повидали немало эксцентричных миллионеров, каковые, всем известно, любят чудесить разнообразно и с размахом (Теперь Сварог уже понимал, что они с Яной, по здешним меркам, одеты довольно простенько). Когда-то в Равене, что далеко ходить, герцог Браул, богач и коллекционер драгоценностей, любил расхаживать по лучшим ювелирным лавкам в облике даже не гильдейского, а замурзанного фригольдера, в потрепанной одежке и дырявых сапогах (с набитыми золотом карманами). Поначалу швейцары его, естественно, гнали в шею - и тогда "фригольдер", довольно ухмыляясь, принимался пересыпать из горсти в горсть золото. После чего, понятно, был со всем почтением допускаем к прилавкам. В конце концов, его повсюду стали узнавать, но он еще несколько лет развлекался, переезжая то в Снольдер, то в Латерану, то в Балонг…

Действительно, последний здешний король умел радоваться жизни: два золоченых, обитых малиновым бархатом кресла у барьера ложи, еще два у изящного столика, в углу - огромный низкий диван, застеленный шитым золотыми нитями покрывалом. Одним словом, все что душеньке угодно. Жизнерадостный, должно быть, был малый. Интересно, что с ним случилось и каким образом монархия стала республикой?

Столик и сейчас был накрыт для двоих: Три бутылки вина, одна - неплохого здешнего келимаса (Сварог в одной из кофеен уже успел его попробовать - в научных целях, а как же), фрукты, пирожные, тонко нарезанные и красиво разложенные ветчина, сыр, копченая рыба, еще что-то… Перехватив взгляд Сварога, капельдинер конфиденциально сообщил на ухо: господин даур и после концерта может здесь оставаться, сколько ему угодно, хоть до утра, не первый случай и даже не сотый (при этом он дипломатично намекнул, что потребуется некоторое вознаграждение - и столь же дипломатично был заверен, что оно воспоследует). Подумав, Сварог сунул ему пятнадцать ауреев, учитывая специфику места. Тот поблагодарил и улетучился.

- Все продумано, - фыркнула Яна. - Посмотри.

Он посмотрел. Ложа была декорирована тяжелыми шторами из того же бархата, разве что темно-синего, позволявшими надежно отгородиться от посторонних глаз.

Что его ничуть не удивило: он читал где-то, что подобные ложи были оборудованы в лучших европейских театрах галантного восемнадцатого века, а на Таларе и сейчас имеют место быть.

Стояли там и хрустальные пепельницы, лежали пачки дорогих сигарет - но Сварог и не думал подходить к столу: чересчур уж большой пошлостью было бы пить или курить на концерте Тарины Тареми. Тем более что до начала оставалось меньше квадранса.

Они с Яной уселись у барьера, разглядывая зал. Последний король на культуру денег определенно не жалел: позолота, лепнина, барельефы на потолке, изображавшие в основном крылатых красавиц в чем-то вроде коротких туник - быть может, здешних муз. Высокий тяжелый занавес, светло-синий, расшит серебряными искусными узорами. Спокойная такая роскошь, без дурной вычурности или дурновкусия, мастера у короля были неплохие… Две огромные хрустальные люстры, светильники на стенах, богатые ковры…

Точно в назначенное время погас верхний свет в ложе, тут же медленно стали гаснуть светильники и люстры. Еще до того, как настала совершеннейшая темнота, два луча скрестились перед занавесом. Потом в световом пятне появился осанистый господин с благородными сединами, в темно-синем сюртуке с белым цветкам в петлице.

Ему похлопали - недолго, вежливо, чисто церемониально. Чуть поклонившись, он сказал:

- Очень рад вас видеть, почтенные дамы и господа…

Микрофонов Сварог нигде не увидел, но отчетливо различал каждое слово. Правда, до сцены было рукой подать - первый ярус лож приподнят над ее уровнем уарда на два, но все равно Королевская вплотную к сцене.

- Позвольте вас поздравить, дамы и господа, - продолжал седовласый. - Вы первыми в мире услышите новый концерт неподражаемой Тарины Тареми "Печальные рыцари". Тарина совершит с ним большое турне по городам Юга, но начинает она с театра Галерани. Даже традиционный запев будет новым. Вы счастливцы, дамы и господа! - он картинно выбросил руку в сторону занавеса: - Тарина Тареми!

Вот тут аплодисменты обрушились шквалом. Сварог с Яной не отставали, главным образом Сварог. Занавес дрогнул и медленно распахнулся. Сварог затаил дыхание.

Открывшуюся картину он, признаться, не ожидал увидеть: сцена представляла собой обширное поле, покрытое унылой серой грязью и редкими пучками столь же унылой бледно-зеленой травы, наискосок тянулась избитая копытами и тележными колесами, размякшая узкая дорога. Небо - низкое, неприветливое, хмурое. Ближе к ложам лежал невысокий серый валун в рыжеватых пятнах лишайников. Не особенно и приятный пейзаж, откровенно говоря. Из глубины сцены появилась женщина и неторопливо пошла к валуну. Подол ее роскошного, до земли, платья, будь это в жизни, очень быстро перепачкался бы грязью - неимоверно, но он оставался чистым. Голография, и отличная, догадался Сварог, давно знакомый с такими штучками по Келл Иниру.

Усевшись на валун в грациозной позе, она какое-то время молчала. Сварог ее жадно разглядывал - девушку с экрана телевизора в номере штандарт-навигатора Горонеро. Рукой до нее, конечно, не дотронуться, но все равно, она шагах в четырех, то ли кажется, то ли, и в самом деле, доносится запах ее духов; ненавязчивый, чуть горьковатый, почему-то грустный.

Ажурное алое платье кое-где расшито золотой нитью. Распущенные черные волосы схвачены надо лбом золотой цепочкой с большим каплевидным камнем светло-медового цвета. Прелестное ее личико, отрешенное и чуточку грустное, как запах ее духов. Тонкую талию охватывает пояс из чеканных золотых колечек.

По залу, словно легкий ветерок над заросшим высокой травой полем, прошелестел тихий удивленный вздох: слева на дороге показался медленно, почти шагом ехавший рыцарь в полном доспехе, с опущенным забралом, щитом с незнакомым гербом и копьем у стремени. Он вовсе не повесил голову, смотрел вперед, и лошадь не плелась, не казалась заморенной - но все равно осталось впечатление, что и всадник, и конь безмерно устали, а ехать им еще долго, и дорога нелегка…

Когда он скрылся за кулисами справа, Тарина, глядя в никуда прекрасными синими глазами, пропела тихо, задушевно:

- …Он тихо едет мимо стен
и кровель, слабо освещенных…
Как много есть неотомщенных,
а отомщенных нет совсем…

И умолкла. Снова шквал аплодисментов. Оборвав их решительным взмахом ладони, Тарина не встала - вскочила, протянула вперед руку, словно решительно преграждая кому-то путь. Сцена мгновенно изменилась: земля теперь была не грязной, а покрытой пеплом, вдали, в глубине сцены, казалось, встает огонь и дым над горящими деревнями (Сварог видел такое на войне), повсюду вокруг девушки плясали ало-болотистые, багрово-черные отблески. Музыка зазвучала резкая, тревожная, с выделявшимся на ее фоне ритмичным грохотом барабана - будь это на Таларе, Сварог поклялся бы, что барабан военный. Далекий конский топот, звяканье кольчуг, тяжелая поступь усталой, бредущей не в ногу пехоты…

Голос Тарины ударил в сердце - глубокий, чуть хрипловатый завораживающий:

- Окрестности в пожаре,
покинуты дома.
Король наш, старый Парри
совсем сошел с ума…
На нивах опаленных
зерна не соберешь -
летят отряды конных,
вытаптывая рожь…
К чему страдать, трудиться -
все пущено на слом.
Не дай вам Бог родиться
при Паррике Шестом!

Сварог сгорбился, словно под невыносимой тяжестью - иногда на человека так действует знание. Но глаз от Тарины не отводил, теперь прекрасно видел, что ей лет двадцать пять, не больше, искусство гримеров тут в ни при чем, она и в самом деле молода - но какое, к черту, имели значение эти подробности? Дело совершенно в другом… Он слушал, чувствуя, как закаменело лицо.

На нивах опаленных зерна не соберешь

Комментарии ( 13 )

… а вот ответ нашего современника, поэта Виктора Пицмана

Вас не нужно жалеть. Да и вы ведь того не хотели.
Вот и губим без жалости память ушедшей войны.
Вас почти уже нет. Вас и после войны не жалели,
Вас, собою удобривших землю великой страны.

Только стала ли наша земля вашей жертвой добрее?
Мы, шутя, продаём уходящих отцов ордена,
И, как вы завещали, мы вас вообще не жалеем,
Даже шутим порою: «Подумаешь, эта война!

Лучше б сдались тогда, вот и жили теперь бы как немцы!
Это что ж за победа, когда большинство — в нищете?»
И бегут, и бегут победители-переселенцы
К побеждённым в страну, будто к самой высокой мечте.

Мы большую страну, за которую вы умирали,
По клочкам и без боя раздали удельным князькам.
Вашу память, глумясь, мы на звёздочках красных распяли,
И, смеясь, продаём её вашим заклятым врагам.

А по улицам нашим с приветствием «хайль» маршируют
И со свастикой — наши, но будто чужие, юнцы…
Где же мы проиграли, что «наци» победу пируют?
Где же ваша победа? За что ж вы погибли, отцы?

А из ваших врагов нам упорно рисуют героев,
И растут обелиски глядевшим в прицелы на вас…
Помню строгий завет, только всё-таки жаль мне порою
Вас, не живших почти, молодыми ушедших от нас.

Но вы правы: жалеть вас живым нам, наверно, не надо.
Можно только о нас, о самих, о таких, пожалеть…
Предающих отцов, продающих за деньги награды —
Пожалейте вы нас… Ну а вас — мы не вправе жалеть.

Строчка из песни

Белым облаком несутся кони, -
Не уйти им от погони.
Едут рыцари порой ночною,
Сталь сверкает под луною.
Тишину нарушить страшно,
Talk to me, talk to me,
От разбойника лесного не уйти!

Братство без Знамен

Знаменосец

Eragon

Казненный мультовод

Это облако из огня растопило мои снега.
То ли я не я, то ли ты — мечта.
Я надеждой окутана и теперь дни я путаю.
То ли без тебя жизнь моя пуста.

Рейгар и Лианна

Знаменосец

Malefica

Скиталец

assec

Знаменосец

Хвастать, милая, не стану -
Знаю сам, что говорю.
С неба звездочку достану
И на память подарю.
Обо мне все люди скажут:
Сердцем чист и не спесив.
Или я в масштабах ваших
Недостаточно красив?

Даарио поет для Дени, а Мормонт стоит рядом и страдает.

Айгер

Скиталец

Ну и еще немного Городницкого. "Песня крестьян"

"Окрестности в пожаре
Пылают за окном.
Король наш старый Гарри
Подвинулся умом.
На нивах опаленных
Зерна не соберешь -
Летят отряды конных,
Вытаптывая рожь.
.

Эйрис II Таргариен в финале своего правления.

Знаменосец

Eragon

Казненный мультовод

В кромешном аду не виден рай,
А к пеклу привычно тело.
Вечный покой - всего лишь мечта,
И душу он гложет умело.

Король Эйгон II

Знаменосец

Eragon

Казненный мультовод

Кpаткий век у забав -
Столько боли вокpуг!
Постаpайся ладони
У мёpтвых pазжать
И оpужье пpинять
Из натpуженных pук.

Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев,
Что почём, что почём!
Разбеpись, кто ты - тpус
Иль избpанник судьбы,
И попpобуй на вкус
Hастоящей боpьбы.

И когда pядом pухнет
Изpаненный дpуг,
И над пеpвой потеpей
Ты взвоешь, скоpбя,
И когда ты без кожи
Останешься вдpуг
Оттого, что убили его -
Не тебя, -

Ты поймёшь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забpал:
Это - смеpти оскал!
Ложь и зло - погляди,
Как их лица гpубы!
И всегда позади -
Воpоньё и гpобы.

Malefica

Скиталец

Время зимы
Искрами снег и огонь под ногами
Тайны и сны
Выпустит вьюга серебрянной ланью
На разграбление города -
Время отмерит закат
Ведь с приближением холода тут
Будет властвовать ветер - мой брат

Время зимы
Мы уже у ворот, мы стоим на пороге
Эй - ждите беды
Если мороз вас застанет в дороге
В легкие искрами воздух, а реки подернуты льдом
Во мне не осталось тепла
И я первый войду в этот дом

Время зимы
Час пробужденья нордических песен
Что, Ненавистник Весны,
Ты этого ждал, ну так что ж ты не весел?
Слышишь, как мыши в домах
Забираются в страхе под пол
Холодная смерть не страшна
Это просто легкий для сердца укол.
(Одичалые у Стены)

Знаменосец

Витвитвит

Скиталец

Двенадцать валлийских копейщиков в ряд,

двенадцать отважных весёлых ребят

за деньги продались, пошли на войну,

покинув свой дом, жён, детей и страну.

Их копья терзали упругую плоть,

а с неба следил за ними Господь.

Но в тактике был допущен просчёт,

их всех перерезали наперечёт.

Их вдовы рыдают на стылом дворе,

их снег заметает в сыром декабре.

А Белая Роза и Алая Роза,

мечтают о троне, не льют о них слёзы.

Века прошумели, поэт написал,

что в гуще событий отряд запропал:

двенадцать валлийских копейщиков в ряд,

двенадцать отважных весёлых ребят.

Знаменосец

Макс Монтана

Ленный рыцарь

Сандор на Тихом острове вспоминает о Сансе.

В путь дорогу птицам пора
Птицам снится юг
Жёлтый лист кленовый вчера
Сел в ладонь мою

Кто то мне пусть скажет в ответ
Ничего такого здесь нет
Жёлтый лист как птица вчера
Сел в ладонь мою

Кленовый лист кленовый лист
Ты мне среди зимы приснись
В тот миг приснись когда пурга
Качает за окном снега
В тот миг когда всё замело
И на душе белым бело
Ты мне приснись
рыжий лист кленовый
Приснись приснись
рыжий лист кленовый

Век моих усталых коснись
тихий сон даря
Заплутавшей птицей вернись
В стужу января

Кто то мне пусть скажет в ответ
Ничего такого здесь нет
Безрассудной птицей
вернись в стужу января

Снится птицам море и юг
в дымке золотой
Жёлтый лист доверясь мне
вдруг сел в мою ладонь

Кто то мне пусть скажет в ответ
Ничего такого здесь нет
Спрыгнув с ветки жёлтый лист
Вдруг сел в мою ладонь

На нивах опаленных зерна не соберешь

Am
Окрестности в пожаре
Dm Am
Пылают за окном.
Dm Am
Король наш старый Гарри
H E
Подвинулся умом.
Am
На нивах опаленных
Dm Am
Зерна не соберешь -
Dm Am
Летят отряды конных,
E Am
Вытаптывая рожь.
G C
К чему страдать - трудиться, -
G C
Все пущено на слом.
Dm Am
Не дай вам бог родиться
E Am
При Генрихе Шестом!

Повсюду запах гари,
Покинуты дома.
Король наш старый Гарри
Совсем сошел с ума.
Не даст тебе Создатель
Дожить до старых лет, -
Бросай соху, приятель,
Берись за арбалет!
Стрела летит, как птица,
Повсюду лязг и стон.
Не дай вам бог родиться
При Генрихе Шестом!

Перевод песни Александр Городницкий - Песня крестьян

Am
Destinations in the fire
Dm Am
Burning in the window.
Dm Am
The king of our old Harry
H E
Moved mind.
Am
On the fields blasted
Dm Am
Grain do not gather -
Dm Am
Flying detachments of horsemen,
E Am
Trampling down the rye.
G C
Why suffer - work -
G C
All slated for demolition.
Dm Am
God forbid you to be born
E Am
Under Henry The Sixth!

Whose on the shelves of the banner?
For what is being bargaining?
Who rule will be us -
Lancaster, or new York?
What we princes
Nor predict the king,
For us, one and the same -
Bondage and loop.
My Lord our joy,
Yes there's little use in it.
God forbid you to be born
Under Henry The Sixth!

Everywhere the smell of burning,
Abandoned house.
The king of our old Harry
Quite mad.
Does not give you the Creator of the
Live up to the older years, -
Throw in the plow, buddy,
Get the crossbow!
The arrow flies like a bird,
Everywhere the clang and groan.
God forbid you to be born
Under Henry The Sixth!

Гнездо ястреба

Окрестности в пожаре
Пылают за окном.
Король наш старый Гарри
Подвинулся умом.
На нивах опаленных
Зерна не соберешь -
Летят отряды конных,
Вытаптывая рожь.
К чему страдать - трудиться, -
Все пущено на слом.
Не дай вам Бог родиться
При Генрихе Шестом!

P.S. тем не менее, аглицкий народ жалел тихо-сумасшедшего короля Гарри, сына доблестного Генриха V, победителя лягушатников при Азенкуре. Убийство "божьего человека" в Тауэре Йорками – было их явной политической ошибкой, восстановившей против них значительную часть проланкастерской знати и низших сословий. Хотя официально он помер в заточении типа сам, но слухи утверждали иное. И им верили. Последующие бедствия для типа уже победившей династии Йорков – связывались с Бож-ьей карой свыше за убийство блаженного короля Генриха VI: внезапная смерть Эдуарда IV, ужасные раздоры в королевской семье с трупами и, наконец, блестящее правление Ричарда III, при котором уцелевшие его родичи стали разбегаться из страны и заключать марьяжные союзы с роднёй Гарри Шестого (Тюдорами, отец и дядя Генриха VII - были сводными братьями Генриха Ланкастерского по матери, французской принцессы Екатерины Валуа)
Которая таки смогла победить и при которой Гарри Шестой был чуть ли не канонизирован, служа важной опорой легитимизации новой династии на английском троне )

U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии (1)

Подтверждение

Царица Тамара

В "крестах" еженедельным сценарием опять выкатили сильную и независимую женщину ™ (после королевы Арагона Хуаны): ~~королеву~~ царицу Тамару Багратиони Грузинскую Православную святую в ГПЦ, между прочим. Живая икона т.н. "грузинского золотого века" ) Справедливости ради, женщина была очень достойная и преисполненная всяческих добродетелей, как и красоты с умом. И, назло грузинским националистам – Тамара была наполовину ~~осетинка~~ аланка, по матери Её первым мужем был русский (Юрий, мл.сын Андрея Боголюбского, вел.князя Владимирского), вторым – тоже ~~осетин~~ аланин
Товарищ Сталин иногда её тепло вспоминал, кстати )) Вряд ли бы она была в восторге от политики Саакашвили и его преемников. и уж тем более ей бы не пришло в голову истреблять родственный единоверческий народ. На такое способны только нынешние "национал-демократы".

U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать

Подтверждение

Молчание

Я не очень люблю фильмы на религиозную тематику, особенно – католическую. Но таки решила посмотреть ради ~~Кайло Рена~~ Адама Драйвера, скуки ради
Ну как-то. даже не знаю. Фильм неплохой, но весьма тяжелый и, самое главное, с весьма странным моральным посылом. Который меня весьма поразил, скажу честно. Речь идёт о миссии двух иезуитов в Японию, во времена пика гонений на христианство при сёгуне Иэясу Токугаве, который объединил страну после нескольких веков феодальной полуанархии и решил, заодно, покончить с влиянием на страну европейских католических держав (30-40-ее годы XVII века) Опасность которого постепенно дошла и до японской знати. Вроде как по реальным событиям снято, не знаю.

В общем, пытаясь разузнать о судьбе еще одного иезуитского священника (~~Квай-гон Джинна~~ Лиама Нисона), о котором пошли нехорошие слухи, что он, дескать, отрекся от веры – "воины Христовы" попадают в ад кромешный Без шуток, адъ и ~~Израиль~~ Япония, где царит плач и скрежет зубовный, а также самые разнообразные жестокости, на которые только способна весьма богатая фантазия японцев. Господа португальцы там еще миссионерскую деятельность параллельно развернули, окормляя паству, так сказать. Кончилось это для них плачевно весьма, конечно же. ~~Кайло Рена~~ Адама Драйвера – таки случайно убили добрые япошки (под горячую руку попал), а вот его товарища: таки сломали, как и их духовного отца, который там действительно в буддисты-синтоисты подался. еще и книжки антихристианские стал писать, с буддистских позиций, так сказать)))
Естественно, жить они стали в Японии, женились там, даже получили работу на местной таможне – смотрели, чтобы голландские купцы: христианские предметы и символику в страну не завозили, под презрительные взгляды протестантских негоциантов и матросов, которые сами были в шоке при виде так падших иезуитов-португальцев Один из них и написал что-то такое про этот случай и людей в дневнике. ИЧСХ, выясняется, что они типа в душе остались христианами, на самом деле. Даже успокаивали себя, что мол, ну всякое бывает, ради спасения других людей формально отреклись от Господа нашего. Ему нас судить, мол, а не людям.

Ну. так-то оно и так, может быть, и понять можно по-человечески. мало кто выдержит столь изощренное психологическое и физическое давление, какое на них японцы оказывали. Они в этом большие мастера ведь были и далеко не одной силой или страхом давили. Но. как-то мне трудно уважать таких людей, если честно. Даже если я их и могу понять с точки зрения грешной мирянки ) Но они же не миряне были, а священники, с саном и всё такое. Хотя. про иезуитскую мораль – я тоже кое-что читала Нет. Мне такая религия не нравится и такие служители её – тоже. Представьте вот, что во время гонений на ранних христиан в Римской империи – так же себя большинство начало вести, как эти два несчастных иезуита. Смогло бы христианство стать мировой религией? Не думаю. Вот такое вот иезуитское молчание.

На нивах опаленных зерна не соберешь

И умолкла. Снова шквал аплодисментов. Оборвав их решительным взмахом ладони, Тарина не встала — вскочила, протянула вперед руку, словно решительно преграждая кому-то путь. Сцена мгновенно изменилась: земля теперь была не грязной, а покрытой пеплом, вдали, в глубине сцены, казалось, встает огонь и дым над горящими деревнями (Сварог видел такое на войне), повсюду вокруг девушки плясали ало-болотистые, багрово-черные отблески. Музыка зазвучала резкая, тревожная, с выделявшимся на ее фоне ритмичным грохотом барабана — будь это на Таларе, Сварог поклялся бы, что барабан военный. Далекий конский топот, звяканье кольчуг, тяжелая поступь усталой, бредущей не в ногу пехоты…

Голос Тарины ударил в сердце — глубокий, чуть хрипловатый завораживающий:

Сварог сгорбился, словно под невыносимой тяжестью — иногда на человека так действует знание. Но глаз от Тарины не отводил, теперь прекрасно видел, что ей лет двадцать пять, не больше, искусство гримеров тут в ни при чем, она и в самом деле молода — но какое, к черту, имели значение эти подробности? Дело совершенно в другом… Он слушал, чувствуя, как закаменело лицо.

Теперь не осталось никаких загадок. Он все знал совершенно точно. И это было мучительно больно.

ОТЗВУК БЫЛЫХ ВЕКОВ

Занавес задернут, партер опустел, люстра погасла, горят только светильники на стенах.

Яна старательно задернула шторы, обернулась, довольная, веселая, с лукавыми глазами:

— Теперь я, кажется, понимаю, что вы все в ней нашли… В самом деле, сердце холодеет, особенно после этого концерта. А знаешь, я видела мимоходом, на той стороне едва ли не в каждой ложе шторы задернуты, — она перевела взгляд на диван, улыбнулась: — Нет, не стоит заходить так далеко. У нас, в конце концов, серьезная миссия, нам еще в пару магазинов и в эту самую «Лотерею-Грацию», посмотреть, что же там за развлечения такие… А вот выпить по бокалу и отдохнуть с полчасика, я думаю, можно… Что ты вдруг стал такой зажатый?

Сварог молча наливал себе светло-янтарного цвета келимас в винный бокал. Тоска на душе стояла непередаваемая.

А Яна ничего не замечала. Она уселась напротив, налила себе зеленовато-болотистого вина, присмотревшись, выбрала с блюда персик посочнее, сказала все так же весело:

— За успех предприятия, все знают, заранее пить не стоит — удачу спугнешь, если не хуже… Выпьем за Тарину? Вот она какая — живая…

Келимас Сварог выцедил, как воду, хотя вместительный винный бокал был налит едва ли не до краев. Как порой случалось, не забрало. Он плеснул себе еще, гораздо меньше, закинул в рот, сжевал прозрачный ломтик темно-красной рыбы. Закурил, угрюмо сутулясь.

Теперь только с лица Яны сбежала улыбка, она тихо спросила:

— Что случилось? Уж я-то тебя успела узнать… Я думала, ты будешь только радоваться, наконец, увидев ее, живую… Не беспокойся, я не такая дура, чтобы ревновать, прекрасно понимаю: тут совсем другое…

Сварог поднял глаза, медленно произнес, чувствуя, как лицо стянула гримаса то ли злости, то ли боли:

— Она не живая, Вита. Она давным-давно мертвая. Они все тут мертвые. Кроме нас с тобой. Это прошлое. Доштормовое прошлое. Теперь я абсолютно уверен.

Ожидал чего угодно — удивления, недоверия, даже насмешки. Однако недооценил Яну, хотя должен был хорошо ее знать. Яна спросила спокойно, пытливо:

— Ты расскажешь подробно, в чем дело? Потому что я могу сказать одно: ничего не понимаю. Мы постоянно были вместе… Ну, разве что иногда кто-нибудь выходил в туалет. Видели и слышали одно и то же. Тебе просто неоткуда было взять точное знание.

Читать книгу «Попал, так попал!» онлайн

Интересно, "вам" относится только к Кэретте или к нам обоим? Что, недавно какая-то размолвка на военном совете была? Похоже. И ещё больше похоже, что я попал на финальную стадию местного аналога войны розочек. Той самой, где качественно и со вкусом проредили все сколько-нибудь знатные роды тогда ещё не соединённого королевства. Да и другим досталось. Как там в песне было?

На нивах опаленных зерна не соберёшь.

Летят отряды конных, вытаптывают рожь.

К чему страдать, трудиться? Всё пущено на слом.

Хотя, судя по виду местных вояк это больше похоже на финал какой-нибудь битвы при Сэхагикара, даром, что рожи у всех европейские. Ну да, сам же географию этого мира сочинял, до мест, где местные монголоиды живут, грэды ещё не добрались просто.

Сестрицы-то, похоже, не слишком ладят. Хотя в их роду это, похоже, традиция. Мля, какая традиция? Они-то всего-навсего второе поколение, это во времена развитого феодализма мягко говоря, не очень. Хотя. Вон как раз впереди главный местный борец с феодализмом.

Дина. Так, что я там про неё нагородил? Из важного - младшая дочь Дины I, гениальный врач, что при основном характере её деятельности, по меньшей мере, странно. Официального мужа нет и никогда не было, но дочь, тоже Дина имеется.

Вообще, совершеннолетних Еггтов сейчас трое. Двоих наблюдаю в поле зрения. Ещё у них братец Линк имеется, про которого помню только, что он богатырского телосложения и рубака отменный. Ещё где-то неподалёку муж Кэретты, Ярн кажется, должен быть. Про него вообще ничего не писал, не считая того, что он любитель красивых доспехов. Что ещё я про них знаю? Детей у Линка минимум трое, у Кэретты тоже не меньше двух. Вроде, все Еггты первые своей смертью померли.

А я-то больше про Дину I писал. Хотя, воюй она так, как я описывал, вряд ли бы мне пришлось с её дочерями разговаривать. Ну, да это дело прошлого.

Подъезжаем к лагерю. Со стороны выглядит просто калькой с римского - с рвом, валом и частоколом. Правда, этот лагерь, несомненно, вражеский и носит следы скоротечного грабежа. Частокол в паре мест на валу развален явно из первобытной любви к разрушению, а не в ходе штурма. Но у ворот уже стража из пары натуральных самураев со вполне европейского вида алебардами. Палатки, где свалены, где порезаны, где сожжены, но некоторые ещё стоят. Хм, насколько я помню, высшее офицерство у римлян располагалось в центре лагеря. Здесь, похоже, практика аналогичная.

- Херенокт, интересно, удрал, или без башки остался? - неизвестно у кого спрашивает Дина.

- А что лучше? - с той же ледяной интонацией говорит Кэретта.

- Лучше бы удрал! Девочка ведь так любит папочку!

О ком это она? Ах да, вспомнил - Линк женат на дочери Херенокта. Старая и новая аристократия пытались наладить мирное сосуществование. Судя по увиденному - не слишком это у них получилось. А сам старик - старый враг ещё Первой Дины.

- А если серьёзно, как раз Хереноктовская голова мне нужна на Хереноктовской же шее. С ним можно договориться. С этим же Безглазым - никогда.

Безглазый, Безглазый. Стоп, это он, что ли ослепил Кэретту много лет назад, а потом, вопреки своему желанию, встретился с Диной, и та ему той же монетой отплатила? Похоже на то.

- Ты думаешь, он от нас в своей палатке под столом прячется?

- А ты разве не хочешь его там увидеть?

- Сама знаешь, где я его видеть хочу!

- Ну, он тоже ни раз желал тебе подобного! Ладно, повеселились, и хватит. Делом займёмся! Поднять мой флаг!

Интересно, а какой он? А то эту "мелочь" я прописать забыл. Флаг оказался красным со свернувшейся змеёй. Откуда здесь американский гремучник?! Хм. А почему бы им тут не быть? Из местной фауны я ведь только мамонтов да пещерных медведей прописал.

Ставят раскладной табурет. Два воина бережно снимают Дину с седла, усаживают. Видно, что лицо у неё кривится от боли. Левая нога торчит вперёд, под неё подсовывают какую-то скамеечку. Одновременно под руку дают узловатую и сучковатую палку черного дерева. В её руках даже палка может стать смертельным оружием.

- Повязку бы сменила! - говорит Кэретта.

- Плевать! Потом! - отмахивается Дина.

Приближается ещё один всадник. На нём самая натуральная шляпа из фильма про мушкетёров, да ещё и с пышным плюмажем из перьев.

Увидев Дину, спешивается и галантно кланяется, сняв шляпу. Тут я чуть из седла не выпал. Негр в самурайском доспехе да ещё в мушкетерской шляпе. А меч у него - несомненно, катана.

Читайте также:

На нивах опаленных зерна не соберешь

Стишки - основной выпуск

На нивах опаленных зерна не соберешь

Алый, как снег (17 стр.)

На нивах опаленных зерна не соберешь

Похожие записи

Комментарии ( 13 )

Строчка из песни

Знаменосец

Eragon

Казненный мультовод

Знаменосец

Malefica

Скиталец

assec

Знаменосец

Айгер

Скиталец

Знаменосец

Eragon

Казненный мультовод

Знаменосец

Eragon

Казненный мультовод

Malefica

Скиталец

Знаменосец

Витвитвит

Скиталец

Знаменосец

Знаменосец

Макс Монтана

Ленный рыцарь

На нивах опаленных зерна не соберешь

Перевод песни Александр Городницкий - Песня крестьян

Гнездо ястреба

Подтверждение

Царица Тамара

Подтверждение

Молчание

На нивах опаленных зерна не соберешь

Читать книгу «Попал, так попал!» онлайн